Империя — I

«Как и многие другие послания, оно соединяет черты дипломатического послания с характерными особенностями „грубиянского“ стиля Ивана IV» [184], с.586.

Во-первых, себя царь Иван называет «мы» (т.е. уважительно), а английскую королеву — на «ты». Во-вторых, общий стиль письма хотя и уважительный (в этом английская королева — исключение для Ивана IV: он считает ее прирожденной государыней, в отличие, скажем, от шведского короля; см. ниже), но обращается он к ней все-таки свысока. В конце письма, разозлившись, даже обругал королеву «пошлой девицей» [184], с.114.

Еще более яркий пример — письма Ивана «Грозного» шведскому королю.

«Ты мужичий род, а не государской… Скажи, отец твой Густав чей сын, и как деда твоего звали, и где на государстве сидел, и с которыми государи был в братстве, и которого ты рода государского?… А что пишешь, за неколко сот лет в Свее (в Швеции — авт.) короли бывали, и мы того не слыхали, опричь Магнуша, который под Орешком был, и то был князь, а не король…» [184], с.130.

Далее царь Иван пишет (даем русский перевод по [184]):

Раньше того не бывало, чтобы великим государям всея Руси сноситься со шведскими правителями; сносились шведские правители с Новгородом… Отец твой обменивался грамотами с новгородскими намесниками… Когда же новгородские намесники Великого Государя Царя Русского пошлют своего посла к королю Густаву, то Густав, король Шведский и Готский, должен будет… перед этим послом целовать крест… Тому быти невозможно, что тебе мимо намесников с нами ссылатися. [184], с.129, 131, 136.

Здесь четко указано, что шведскому королю по его рангу дозволяется общаться, в основном, лишь с наместниками русского царя, но не с самим царем.

Царь Иван продолжает:

А король Магнус… сам он столько не ведает, как мы про ваш мужичий род от всех земель ведаем, которые к нам приходят. А что мы короля Арцимагнуса пожаловали городом Полчевым и иными городы, и мы с божиею волею в своей вотчине вольны: кого хотим, того жалуем. [184], с.136.

Отвечая на какие-то рассуждения шведского короля о римской печати (видимо, шведский король уже пользовался скалигеровской версией истории, которая только что появилась на свет), царь Иван пишет:

А что писал еси о Римского царства печати, и у нас своя печать от прародителей наших, а и Римская печать нам не дико: мы от Августа Кесаря родством ведемся. [184], с.136.

Другими словами, наша печать не хуже римской, да и римская нам не чужда — потому что мы от Августа.

Могут сказать: царь Иван Васильевич был грубиян, но всесильные западные правители, зная это, снисходительно терпели его выходки, не считая нужным обращать внимание на невоспитанное поведение какого-то там мелкого туземного царька. Однако эта мысль оказывается неверной.

Приведем документ, наглядно показывающий, что на самом деле западные правители той эпохи, направляя, например, свои письма или договоры русскому царю-хану, трепетно взирали снизу-вверх на могущественного правителя Руси-Орды. 27 февраля 2002 года мы посетили выставку «Возрожденные документальные сокровища архива древних актов» (8 февраля — 1 марта 2002 г.) в выставочном зале архива древних актов (РГАДА, г. Москва). Наше внимание привлек старинный пергамент размером примерно 50х70 см., музейная табличка под которым гласила:

«Ратификация датского короля Фридриха II на договор России с Данией. 1562 г. декабря 3. Пергамен. Ратификационная грамота датского короля Фридриха II на договор о вечной дружбе между Россией и Данией, заключенный в Можайске 9 авг. 1562 г. Была получена русскими послами кн. А.М.Ромодановским-Ряполовским и И.М.Висковатым в Копенгагене».

Вчитаемся в текст грамоты. Он написан в виде обращения датского короля к русскому царю. Интересно, что текст (от датского короля!) написан по-русски. Начинается грамота так.

«По Божией воли и по нашей любви ты Великий Государь Божиею милостию Царь и Великий князь Иван Васильевич всея Русии Владимирский, Московский, Новгороцкий, Царь Казанский и царь Астраханский, Государь Псковский и Великий Князь Смоленский, Тверский, Югорский, Пермский, Вяцкий, Болгарский и иных Государь и Великий Князь Новагорода, Низовские земли, Черниговский, Рязанский, Волотцкий, Ржевский, Белский, Ростовский, Ярославский, Белозерский, Угорский, Обдорский, Кондинский и Сибирские земли и Северные страны Повелитель и Государь земли Ливонское и иных учинил еси меня Фредерика втораго Божиею милостию короля Дацкаго, Норвеского, Вендицкого, Гоцкого, Князя Сшлезвитцкого, Голштенского, Дитмарского, графа Волденбоского и Денмалгорского и иных в приятельстве и в суседстве и во единачестве для того что прибыла есми к тебе Великому государю Ивану Божиею Милостию Царю всея Русии и Великому князю послов…»

А завершается грамота так.

«Мы Фредерик второй король Дацкой и Норвецкой, Вендицкий, Гоцский, Князь Сшлезвицкий, Голштанский, Штурманский, Димарский, граф Волдинборский и Денмалгорский и иных по сей докончальной грамоте мир вечной держати потому как в сей докончальной грамоте писано. Писана в городе Капнагаве лета семь тысяч семьдесят первого месяца декабря в 3 (далее утрачено — Авт.)».

Здесь много интересного. Самое многозначительное обстоятельство состоит в том, что датский король Фредерик II прямым текстом собственноручно пишет, что его поставил (на датский престол?) русский царь Иван Васильевич («учинил еси меня Фредерика втораго…»). Таким образом, здесь явственно проступает подлинный политический пейзаж эпохи XVI века, разительно отличающийся от того, какой упорно рисуют нам скалигеровские историки. По-видимому, русские цари-ханы назначали на западные престолы тех или иных королей — своих наместников. Причем, датский трон был в рамках Западной Европы одним из основных. В частности, власть датского короля временами распространялась, например, на Англию, см. ХРОН4,гл.16:3.2.

Становится понятным, почему титулы датского короля, которыми тот себя именует, занимают куда меньше места, чем перечисление (им же) длинного списка титулов русского царя-хана. Титулатура провинциальных наместников была, безусловно, заметно скромнее, чем титулатура русско-ордынского императора, владетеля всей Империи. Ясно также, почему датский король начинает свою грамоту не со слов вроде: «Я, датский король такой-то обращаюсь к тебе…», а напротив, — с верноподданического: «По Божией воли и по нашей любви ты великий государь…». И лишь затем, перечислив все титулы Ивана Васильевича, скромно упоминает себя.

Далее, как мы уже отметили, любопытно, что грамота от датского короля пишется по-русски. Получается, что в то время русский язык считался официальным языком Империи. Не только в метрополии, но и в провинциях, например, в Западной Европе. Как сказано в самой грамоте, она была