правильнее будет сказать, существует, но не касается нас.
Эта поразительная новость заставила их замолчать.
— С каких это пор? — спросил один офицер.
— Что ты имеешь в виду? — уточнил другой.
— А вот что: какое-то время тому назад, совсем недавно, кайм’эра Затар ввел закон, в соответствии с которым командиры на Военной Границе являются неприкосновенными для Смерти по Прихоти. После долгих дебатов кайм’эра приняли этот закон. У меня есть копия… — Херек показал им копию эдикта и передал его по кругу. — Взгляните на него. В Холдинге есть только один человек, который на самом деле знает, что такое война. Он был здесь, среди нас, он рисковал своей головой вместе со всеми нами. Он знает, что нам нужно для победы. С тех пор, как он покинул Границу, он работал, пытаясь освободить нас от политики, что замедляет эффективность нашей работы. Вот это, командиры, является доказательством его работы. А сколького еще он сможет добиться, если система… будет, скажем так, упрощена?
Херек подождал, пока все не ознакомятся с эдиктом. Он знал, какое потрясение они испытывают. Он сам его испытал, когда впервые услышал это. Хотя ни одного командира приграничного флота никогда не казнили без веских оснований, все равно угроза существовала. Законы давали браксинцам ясно понять, что в глазах браксанов они — не больше, чем дерьмо, населяющее тысячу планет. Этот шаг Затара давал военным независимость, большинство из них никогда не знали ее. Это укрепляло их ощущение собственной значимости. И говорило о том, что один человек — один кайм’эра — ценит Войну выше, чем собственное удовольствие и прихоти.
Мудрено тут не удивиться!
— Вы видите, — наконец нарушил молчание Херек. — Судьба подбросила нам идеальное орудие. Путем простого бездействия мы заставим Холдинг действовать, без риска для нас самих. Кайм’эра консолидируют власть в одном человеке и мы узнаем ту войну, на которую вел когда-то войска сам Харкур.
— Они пошлют другие войска, — послышался протест из зала. — С Йерренского фронта, или тех, что охраняют границы с другой стороны владений Холдинга. Любой может справиться с одной планетой.
Херек довольно улыбнулся. Если они спорят о деталях, то главный вопрос уже решен.
— Йерренский флот никуда не сдвинется, — заверил он офицеров. — Флот с другой границы слишком далеко, чтобы сыграть какую-то роль в этом деле. К тому времени, как он доберется до Кейегги, Холдинг станет уже закачается.
— Ты точно знаешь, что флот не пошевелится? Тот фронт не славится героями, — заметил один из командиров.
— Флот не сдвинется с места, — подтвердил Херек. — Я получил эту информацию из достоверного источника.
Что могли сказать на это командиры? Им предлагали мечту — независимость, уважение. Им предлагали статус, которого не получал ни один простолюдин с тех пор, как власть захватили браксана. Все это — за простое бездействие. Что они могли сказать, кроме одного слова: «да»?
— Это будет Затар? — спросил кто-то. Только Затар был приемлемой кандидатурой, он участвовал в Войне. Рассказы о его подвигах внушили уважение этим людям, даже благоговейный трепет. И именно он давал им свободу. — Никто другой?
— Это будет Затар, — улыбнулся Херек. — Гарантирую.
— … но это не наш стиль. Я имею в виду нарушать договор.
— Это не наша традиция — но должно ли это стать непреложным правилом? Торжа, они слабы. Они запутались. Внутри Холдинга возникла какая-то проблема и приграничный флот отказывается подчиняться приказам. Ты сама была командиром флота. Ты все понимаешь! Если система командования не функционирует должным образом…
— Я знаю. Но мы не можем этого сделать, Анжа.
— Это будет совершенно неожиданно.
— Да.
— Это даст нам большое преимущество, Торжа!
— Не сомневаюсь. Но есть вещи, которые мы просто не можем сделать. И это, как не прискорбно, одна из них.
— Потому что это будет похоже на их обычные уловки?
— Потому что это будет тем, чего мы так старались избежать. Подумай об Основании, Анжа. Подумай, что это означает. Шанс начать снова — шанс сделать все правильно, установить нашу систему ценностей. Национальная гордость азеанцев — одна из таких ценностей. Мы не можем от нее отказаться просто потому, что «момент удачный».
Принц оглядывал свои владения. На фоне золотистого неба, в долине внизу выделялся огромный город, раскрашенный оранжевыми полосами заката. С вершины горы принц видел далеко, до Ору-Хани на западе, и вдоль горной цепи на север и на юг. Повсюду в долинах росли тсамаки, вьющиеся по земле они делали ее сочно-оранжевой и сладкий запах вялящихся плодов поднимался выше белого как молоко замка над плодородными равнинами. Вскоре плоды будут готовы к обработке, их концентрированный сок забродит и его смешают со смолой и наркотическими препаратами. И получится самое крепкое — и эффективное — вино, лучший сорт в Холдинге.
Но хотя принцу следовало бы радоваться, на душе у него было муторно. Этой весной поля атаковал новый паразит, и принц обратился к Бракси за помощью. Случившееся нельзя было назвать неожиданностью. На планету приезжали миллионы людей, причем приезжали и уезжали регулярно, и большая их часть появлялась, чтобы вкусить плодовых богатств, предлагаемых Седанкой-Мураам, и поэтому, наверняка, инопланетные насекомые и бактерии появлялись с туристами.
Но помощь пришла не сразу. Половина урожая была потеряна к тому времени, как приехали специалисты — непростительная отсрочка, по мнению принца. И только недавно до него дошли слухи о причине, и хотя это были только слухи, они очень сильно его обеспокоили. Неужели частные войны кайм’эра на самом деле настолько ужасны, что они готовы саботировать лучшие тсамаки в Холдинге? Неужели есть человек, который преднамеренно сдерживал ксеноботаников так долго, чтобы любимый сорт вина браксанов исчез навечно? Кайм’эра Джанир вложил деньги в эти поля, а Кисил — в поля принца Отомы. Неужели правда, что разногласия между этими людьми оказались достаточной причиной, чтобы сделать Седанку-Мураам бесплодной?
Праведный гнев нахлынул на принца. В ночи над его головой светила звезда Кейегги, она только что проявилась на небе и принц посмотрел на нее. Эта планета потребовала соблюдения своих прав. И хотя кайм’эра угрожали ей, военные отказались вступать в дело. Неслыханно! Но такие вещи становились возможными… Не исключено, союзу принцев удастся чего-то добиться. И если в Холдинге появится истинный правитель, то наконец будет к кому обращаться за справедливостью, ни какой-нибудь подкаблучник кайм’эра.
«Да, — мрачно подумал принц. — Пришло время Седанке-Мураам сделать так, чтобы нас услышали. Поговорю-ка с остальными».
— Планеты поднимаются, одна за другой, протестуя против кажущейся анархии. Некоторые из них, несомненно, искренно желают «лучшего для Холдинга». Для остальных это вопрос экономики, политики, традиций… стабильная монархия пойдет на пользу каждой планете и колонии, которая теперь страдает от причуд и прихотей нынешнего режима, и они это знают. И приграничный флот не станет вмешиваться. Кайм’эра заставят действовать, это лишь дело времени. Более эффективное правительство, Торжа, означает более эффективную политику военных действий. Мы должны атаковать — мы должны остановить их…
— Но мы должны делать это в рамках системы, Анжа. Или мы вообще ничего не сможем сделать.
