– А архивах это не отражено, Лазарус.
– В архивах много чего не отражено. Давай дальше.
– Модификация вашей наследственности с целью создания клона, способного жить в морских глубинах.
– Не уверен, что настолько интересуюсь рыбьей жизнью. А каков исход?
– Вариантов три, но, если учесть общий эффект, вероятность летального исхода равна единице. Подобных людей – псевдоамфибий – уже выращивали; жизнеспособная форма напоминает огромных лягушек. Шансы на выживание подобного создания в условиях Секундуса составляют пятьдесят процентов в течение семнадцати дней, двадцать пять процентов – для тридцати четырех, и так далее.
– Мне кажется, я сумел бы улучшить этот результат. Однако я никогда не испытывал склонности к русской рулетке. Что там еще?
– Можно пересадить ваш мозг в тело модифицированного клона, потом вернуть обратно... Если вы выживете, конечно.
– Не надо. Если жить под водой, то уж не в виде лягушки. Лучше стать акулой, пусть самой тупой, но громадной. Кстати, если бы жить под водой действительно было так сладко, все давно уже были бы там. Что дальше?
– Три варианта, сэр: затеряться в n-пространстве в корабле; без корабля, но в скафандре; то же, но без скафандра.
– Сотри все. Первые два мне пришлось испытать, даже вспоминать не хочу. Третий же – просто глупый способ задохнуться в вакууме, весьма неприятный к тому же. Минерва, Всемогущий во Всем Величии Его Мудрости, – понимай, как можешь – даровал человеку возможность почить с миром. А раз так, если тебя никто не принуждает к этому, глупо выбирать самый тяжелый способ. Поэтому исключи попадание подгусеницымашины, саможертвоприношение и все дурацкие способы умереть. Отлично, дорогая, ты убедила меня в точности своих оценок. Так что исключи все девяностодевятипроцентные вероятности – сотри их. Меня интересуют новые, не испытанные мной ситуации, в которых вероятность выживания составляет более пятидесяти процентов и может быть увеличена – если человек сумеет не растеряться. Вот тебе пример: я никогда не падал с водопада в бочонке. Внутри него можно устроиться так, чтобы оказаться в относительной безопасности; тем не менее, пустившись в плавание, ты будешь более беспомощным. А посему – дурацкое это дело, если только ты не пытаешься спастись подобным образом от худших неприятностей. Любые гонки: автомобильные, лыжные, скачки – и то куда интереснее, потому что в каждом случае нужна сноровка. И еще – мне не нравится подобная разновидность опасности. Рисковать собой ради острого ощущения – это занятие, достойное юнцов, которые не допускают, что действительно могут погибнуть. А я прекрасно знаю, как это бывает. И потому есть много таких гор, на которые я просто не полезу. И если я не угодил в ловушку, то всегда выберу самый легкий, простой и безопасный путь. Не стоит предлагать мне такие ситуации, где элемент новизны состоит только в опасности. Что здесь нового? Рисковать следует лишь тогда, когда не можешь избежать риска. Ну, что еще найдется в твоей коробочке?
– Лазарус, вы можете стать женщиной.
– Что?
* * *
По-моему, мне не доводилось еще видеть старейшего таким изумленным.
(Я тоже удивился, но все-таки предложение предназначалось не мне.) Помолчав, Лазарус сказал:
– Минерва, я не совсем понимаю. Хирурги способны сделать псевдосамку из недоразвитого самца. Это делается уже две тысячи лет. Но меня подобные извращения не прельщают. Плохо ли, хорошо ли – но я мужчина... самец. Наверное, каждому человеку было бы интересно ощутить себя персоной другого пола. Но никакие пластические операции и гормональное лечение не в состоянии достичь здесь эффекта – эти уроды не способны размножаться.
– Я говорю не об уродах, Лазарус. Я говорю о подлинной перемене пола.
– Ммм... Ты напомнила мне один случай, о котором я уже почти позабыл.
Не уверен даже, что это истина. Это случилось с одним мужчиной году в 2000-м от Рождества Христова. Позже быть не могло, потому что он долго не протянул. Его мозг пересадили в женское тело, смерть наступила в результате отторжения чуждых тканей.
– Лазарус, это неопасно, все можно сделать на вашем собственном клоне.
– Бескровный метод все же получше. Продолжай.
– Лазарус, методика опробована на животных. Наилучшие результаты получены, когда из самца делали самку. Для клонирования берется одна клетка. Перед началом процесса удаляется Y-хромосома и подсаживается Х-хромосома из второй клетки той же самой зиготы. Получаем ту же самую наследственность, но Y-хромосомы нет, а Х-хромосома удвоена.
Модифицированную клетку клонируют. Получаем истинную женскую клонозиготу, полученную из мужского организма.
– Здесь, должно быть, что-то не так, – хмурясь проговорил Лазарус.
– Возможно, Лазарус. Но метод работает. В этом здании находятся несколько модифицированных самок; собаки, кошки, свинья, другие животные, большинство из них размножаются вполне успешно... Кроме тех случаев, когда случка, скажем, модифицированной суки проводится с тем самым кобелем, от которого была взята исходная клетка. В этом случае возможны уродства, гибель потомства из-за усиления отрицательных рецессивных...
– Я думаю, что так и должно быть!
– Конечно, этого нельзя избежать. Однако при нормальном размножении вырождение отсутствует, о чем свидетельствуют семьдесят три поколения совершенно нормальных хомяков, полученных от такой самки. К местной фауне методика не приспособлена, их наследственность радикально отличается от нашей.
– Плевать на местных животных – а как насчет мужчин?
– Лазарус, я имела возможность ознакомиться только с данными, официально публикуемыми реювенализационной клиникой. Существующая литература намекает на проблемы, возникающие на последней стадии – когда женская клонозигота наделяется памятью и опытом, 'личностью', если угодно, породившего ее мужчины. Во-первых, существует вопрос – умерщвлять его или нет, но это не одна проблема. Впрочем, я не могу сказать ничего определенного, исследования прекращены.
Лазарус обернулся ко мне.
– Айра, как ты это допускаешь? Разве можно прекращать исследования?
– Лазарус, это не мое дело. И я не знал о таких работах. Проверим. Я обернулся к администратору реювенализационного отделения, на галакте объяснил ей, о чем идет речь, и спросил, какие успехи были достигнуты в опытах с людьми.
Назад я повернулся уже с горящими ушами. Стоило мне только упомянуть людей, как она резко осадила меня, словно я сказал что-то непристойное, и заявила, что подобные эксперименты запрещены.
Я перевел ее ответ. Лазарус кивнул.
– Я все понял по лицу девочки. Ясно было, что ответ отрицательный. Хорошо, Минерва, пусть так и будет. Не хочу даже пробовать на себе эту хромосомную хирургию – а то явятся с перочинным ножиком...
– Быть может, это еще не конец, – объявила Минерва. – Айра, ты не обратил внимание на слова Иштар. Она сказала, что исследования были запрещены, а это значит, что они не проводились. Я только что выполнила самый тщательный семантический анализ опубликованных в литературе сведений по идентификации правды и вымысла. И могу с уверенностью утверждать, что и после запрета проводились самые тщательные опыты с людьми. Вы хотите получить эту информацию, сэр? Не сомневаюсь, что смогу
