— Отлично. Но она угрозы не представляет, так как с нами ее муж, который следит за ней как ястреб. Я говорил, что он тоже голый? А?
— Не говорил, но это любопытно.
— Тебе нужны его данные? Если да, то в лежачем или стоячем положении?
— Мой дорогой, ты просто старый развратник, что я и отмечаю с особым удовольствием. Перестань смущать наших гостей.
— В моем методе ощущается благородное безумие, герцогиня. А голые они потому, что у них совсем нет одежды. Я подозреваю, что смутить их очень легко. Поэтому, пожалуйста, встречай нас у ворот с ворохом одежды. Нужную статистику ты имеешь, кроме… Марджи, дайте мне вашу ногу. — Парочка твоих сандалий подойдет, кажется. А ему — пара запатос [79]. Моих.
— А его прочие размеры? Только не теряй времени на шуточки.
— Примерно моего роста и ширины плеч, но я по меньшей мере фунтов на двадцать тяжелее. Так что возьми из того, что я носил, когда был похудее. А если Сибил опять набила дом своими юными варварами, пожалуйста, прими решительные меры, чтобы не подпускать их к воротам. Наши гости — люди скромные. Мы представим их, когда они оденутся.
— Будет выполнено беспрекословно, сэр. Но, по-моему, самое время представить их мне.
— Mea culpa [80]. Моя любовь, это Маргрета Грэхем, миссис Алек Грэхем.
— Привет, Маргрета, приветствую вас в нашем доме.
— Благодарю вас, миссис Фарнсуорт.
— Кэтрин, моя дорогая, или Кейт.
— Кэтрин. Не могу выразить, как мы благодарны вам за то, что вы делаете… когда мы так несчастны… — и тут моя любимая расплакалась. Потом вытерла глаза и сказала: — А это мой муж. Алек Грэхем.
— Здравствуйте, миссис Фарнсуорт. И разрешите мне тоже поблагодарить вас.
— Алек, везите девушку сюда немедленно. Я очень хочу ее видеть. И вас тоже.
— Губерт говорит — двадцать две минуты, герцогиня, — вмешался Джерри.
— Hasta la vista! [81] Отключайся и дай мне заняться делами.
— Отбой.
Джерри снова развернул сиденье.
— Кейт найдет вам какую-нибудь нарядную одежду, Марджи… хотя в вашем случае следовало бы принять специальный закон против ношения одежды. Послушайте, а вы не замерзли? Я так развесил уши, что об этом и не подумал. Обычно я поддерживаю в машине такую температуру, чтобы чувствовать себя хорошо в одежде. Но Губерт может поправить все в одну минуту.
— Я из викингов, Джерри, не мерзну никогда. В большинстве помещений мне просто жарко.
— А как вы, Алек?
— Мне достаточно тепло, — ответил я, лишь чуточку уклоняясь от истины.
— Я думаю… — начал было Джерри… и тут небеса вдруг раскололись и с них хлынул ослепительный свет. А меня внезапно охватило горькое предчувствие беды, когда я понял, что мне так и не удалось привести свою любимую к состоянию благодати…
18
И отвечал сатана Господу, и сказал: разве даром богобоязнен Иов?
Можешь ли ты исследованием найти Бога? Можете ли совершенно постигнуть Вседержителя?
Я ждал, когда же раздастся глас.
Мои чувства смешались. Жаждал ли я вознестись живым на небо? Чувствовал ли себя готовым пасть в любящие объятия Иисуса? Да, Господь мой, да! Без Маргреты? Нет! Нет! Тогда ты избрал муки вечные в бездне? Да… Нет, но… Выбирай же!
Мистер Фарнсуорт посмотрел вверх.
— Видали, как пошла эта беби?
Я тоже глянул сквозь прозрачную крышу автомобиля. Прямо над моей головой горело второе солнце. Мне показалось, что, по мере того как я присматриваюсь к небу, оно делается меньше и тусклее.
Наш хозяин продолжал:
— И тютелька в тютельку по времени. Вчера вылет задержался, пропустили «окно». Пришлось рокироваться. А когда сидишь на пусковой платформе и атомный котел уже запущен, то даже небольшая заминка, связанная с выходом на орбиту, может вполне лишить тебя всякой надежды на прибыль. А вчера- то и аварии не было. Так, никому не нужная проверка по приказу какого-то толстозадого из НАСА. Вот ведь как получается.
Вообще-то он вроде бы говорил по-английски.
— Мистер Фарнсуорт… Джерри… что это было? — еле переведя дух, спросила Маргрета.
— А? Вы что — никогда не видели запусков ракеты?
— Я не знаю, что такое запуск.
— М-да… Марджи, тот факт, что вы с Алеком явились из другого мира, или миров, еще как-то не просочился в мою толстостенную черепушку. В вашем мире нет космических путешествий?
— Я даже не понимаю, о чем вы говорите. Думаю, что нет.
Я же был уверен, что знаю, о чем он говорит, а потому вмешался.
— Джерри, вы имеете в виду полеты на Луну, не так ли? Как у Жюля Верна?
— Да. Примерно так.
— Это был эфирный корабль? Летящий к Луне? Святой Моисей! — Этот вульгаризм сорвался с моих уст непроизвольно.
— Не торопитесь. Это не эфирный корабль, это беспилотная грузовая ракета. Направляется она не на Луну, а летит только до «Лео», который крутится на низкой околоземной орбите. Потом она вернется, сядет на мелководье вблизи Галвестона, а оттуда ее перевезут в Северотехасский порт, откуда снова запустят на следующей неделе. Но часть ее груза действительно попадет в Луна-Сити или в Тихо-Андер, а кое-что, может быть, даже на астероиды. Ясно?
— Э-э-э… не вполне.
— Ну, во время второго срока президентства Кеннеди…
— Кого?
— Джон Ф. Кеннеди. Президент с 1961 по 1963 год.
— Извините. Мне опять придется переучивать историю. Джерри, что больше всего сбивает с толку при таких бросках из одной Вселенной в другую, так это не новая техника вроде телевизоров; или реактивных самолетов, или даже космических кораблей, а различия в истории.
— Ладно… Когда доберемся до дому, я вам дам историю Америки и историю космических полетов. Дома у меня такого добра много. Я, знаете ли, в космосе, можно сказать, по горло — начал делать модели
