Чужой в стране чужих

состоянии, и он очень легко отключается… входит в транс, если хотите.

– Эпилепсия? – поинтересовался Бен.

– Человек несведущий может назвать это и так. Но это, скорее, похоже на каталепсию.

– А вы – человек сведущий, доктор? Вы психиатр?

Тэннер бросил быстрый взгляд в сторону Берквиста.

– Да.

– Что вы окончили?

– Бен, – вмешался Берквист, – давайте взглянем на больного. Ты можешь проинтервьюировать доктора Тэннера и после.

– О'кей.

Тэннер окинул взглядом датчики, щелкнул тумблером и поглядел на экран. Потом отпер дверь, приложил палец к губам и повел их в смежную комнату. В палате было темно.

– Мы затемнили ее, поскольку его глаза пока не привыкли к нашему уровню освещенности, – пояснил Тэннер полушепотом. Он подошел к гидравлической постели в центре палаты. – Майк, я привел тебе в гости друзей.

Кэкстон приблизился. В постели лежал, скрытый кое-где пластиковой пленкой, кое-где простыней, закрывающей даже ладони, молодой человек. Он глядел на вошедших, но ничего не говорил. На его круглом, с гладкой кожей, лице, не было совершенно никакого выражения.

Пока Бен мог сказать только одно: это был тот самый человек, которого прошлым вечером показывали по стерео. Его охватило болезненное ощущение, что крошка Джил, похоже, подложила ему мину замедленного действия – обвинение в клевете вполне могло поставить крест на его работе.

– Вы Валентайн Майкл Смит?

– Да.

– Человек с Марса?

– Да.

– Это вас показывали вчера по стерео?

Человек не ответил.

– Не думаю, что он вас понимает, – сказал Тэннер. – Майк, ты помнишь, что вы делали вчера вечером с мистером Дугласом? На лице молодого человека появилась обиженная гримаса.

– Яркий свет. Больно.

– Да, яркий свет, от которого больно глазам. Мистер Дуглас попросил тебя поздороваться с людьми. Больной слабо улыбнулся.

– Долго ехал в кресле.

– О'кей, – удовлетворенно кивнул Кэкстон. – Я понял. Майк, с тобой нормально обращаются?

– Да.

– Ты не должен здесь оставаться. Ты можешь ходить?

Тэннер поспешно произнес:

– Видите ли, мистер Кэкстон…

Берквист дотронулся до его руки.

– Я могу ходить… немного. Усталость.

– Я посмотрю, нет ли здесь каталки. Майк, если тебе не хочется здесь оставаться, я доставлю тебя в любое место, куда ты захочешь.

Тэннер стряхнул руку Берквиста и резко произнес:

– Я не могу позволить, чтобы вы беспокоили моего пациента!

– Он свободный человек, разве нет? – осведомился Бен. – Или он узник?

– Конечно, он свободный человека – заявил Берквист. – Спокойное доктор. Пусть этот дурак роет себе яму.

– Спасибо, Гил. Ты слышал его Майк. Ты можешь идти, куда хочешь.

Больной испуганно поглядел на Тэннера:

– Нет! Нет-нет-нет!

– О'кей, о'кей.

– Ну, мистер Берквист, достаточно, – вспылил Тэннер.

– Хорошо, доктор. Бен, достаточно.

– М-м… один, последний вопрос, – Кэкстон крепко призадумался над тем, что ему удалось выудить из сказанного. Пожалуй, Джил ошиблась… но ведь она не могла ошибиться!

– Ладно, но только последний, – снисходительно разрешил Берквист.

– Спасибо. Э… Майк, прошлым вечером мистер Дуглас задал тебе несколько вопросов… – Тот ничего не ответил. – Среди прочего он спросил, что ты думаешь о наших девушках, так?

Лицо больного расплылось в широкой улыбке.

– Так. Майк… где и когда ты видел этих девушек?

Улыбка исчезла. Больной взглянул на Тэннера, тело его напряглось, глаза закатились, он скорчился, словно младенец во чреве матери: колени согнуты, голова опущена, руки на груди.

– Убирайтесь! – рявкнул Тэннер, бросился к больному и схватил его за запястье.

– Дождался?! – выкрикнул Берквист. – Уйдешь теперь? Или мне вызвать охрану?

– Уходим, уходим, – пробормотал Кэкстон. Все, кроме Тэннера, покинули палату, и Берквист плотно притворил дверь.

– Все тот же вопрос, Гил, – упрямо произнес Бен. – Вы держите его взаперти… Так где же он видел девушек?

– Не будь таким идиотом, Бен. Он видел целую кучу девушек. Медсестер… лаборанток. По-моему, все ясно.

– Не совсем. Насколько я помню, за ним ухаживали исключительно мужчины, а посещение женщин было строго воспрещено.

– Что? Не говори ерунды, – раздраженная гримаса вдруг сменилась усмешкой. – Ты же видел по стерео медсестру рядом с ним.

– О! Да, конечно, – Кэкстон замолк.

* * *

Никто из троих ни слова не сказал о происшедшем, пока они не поднялись в воздух. Только тогда Фрисби заметил:

– Бен, я не думаю, чтобы Генеральный Секретарь подал на вас в суд. И все же, если у вас имеется источник этих слухов, лучше воспользоваться присутствием Беспристрастного Свидетеля.

– Забудьте об этом, Марк. Он не будет судиться, – Бен уставился в пол, – Откуда мы можем знать, что это был Человек с Марса?

– Выбросьте это из головы, Бен.

– Чем это подтверждается? Мы видели человека более или менее подходящего возраста в больничной постели. Мы слышали Берквиста… а Берквист начал свою политическую деятельность, сочиняя всевозможные опровержения. Мы видели какого-то человека, претендующего на звание психиатра… а когда я попытался выяснить, где он обучался, меня оборвали. Мистер Кавендиш, вы видели что-нибудь, уверившее вас, что этот тип – Человек с Марса?

– В мою задачу не входит высказывать мнение, – медленно и с достоинством проговорил Кавендиш. – Я смотрю, я слушаю… вот и все.

– Простите.

– Вы удовлетворены моими профессиональными способностями?

– Что? Да, конечно. Спасибо, мистер Кавендиш.

– Спасибо вам, сэр. Очень интересное дело. Старый джентльмен снял белый плащ, отличающий его от простых смертных. Он расслабился, и черты его лица стали мягче.

– Если бы я смог привести кого-нибудь из экипажа «Победителя», – никак не мог успокоиться Кэкстон, я бы размотал это дело.