— А я, Хэкет, вас предупреждаю, — заявил Мадден, — имейте в виду, меньше всего мне нужны благородные мстители, бегающие по Лондону.
Хэкет пожал плечами и, в последний раз затянувшись сигаретой, потушил ее в переполненной окурками пепельнице.
— А что бы вы делали, если бы подобным образом убили вашего ребенка? Вас бы удовлетворило решение суда? — спросил он с сарказмом. — Не пытайтесь убедить меня, что вам не хотелось бы посмотреть на мучения мерзавца, убившего вашу дочь.
— А если бы вы догнали Уолтона? — с любопытством взглянул на Хэкета Спенсер. — Что бы вы сделали? Убили бы его? Ну и угодили бы за решетку...
— Не стоит губить свою жизнь из-за пятиминутного удовольствия, — вторил ему Мэдден. Затянувшись сигаретой, он указал большим пальцем на дверь. — Идите. Отправляйтесь домой, пока я не передумал и не задержал вас за нарушение общественного порядка.
Хэкет подошел к двери. Затем обернулся к полицейским.
— Знаете, — сказал он с улыбкой, — а все же я рад, что он умер. Жаль только, что мучился недолго. — И Хэкет захлопнул за собой дверь.
Мэдден уронил окурок на пол и затоптал его каблуком.
— Знаешь, что во всем этом самое паскудное? — спросил инспектор, кивнув на выход, за которым только что исчез Хэкет. — Хуже всего то, что я с ним согласен.
Глава 43
Он стоял у входа, наверное, уже целую вечность. Глаза его были прикованы к кнопке звонка, но нажать на нее он не решался. Хэкет не мог бы сказать, что ему недостает смелости. Смелости — не то слово. Но чего же он медлил?
Он все же позвонил и стал ждать.
За дверью послышался шорох.
— Кто там?
Он едва заметно улыбнулся, уловив мягкий ирландский акцент.
— Это Хэкет.
Тишина.
— Что тебе нужно? — спросила она наконец.
— Хочу поговорить.
Снова тишина. Потом лязг цепочки и щелчок замка. Дверь отворилась.
Никки стояла перед ним заспанная, в длинной футболке.
— Ты знаешь, который час? — спросила она, прислонившись к косяку.
— Могу я войти? — Он дыхнул на нее парами виски.
— А в чем дело? Везде закрыто, домашние запасы спиртного закончились, так?
Хэкет промолчал, лишь взглянул на нее исподлобья. Она вздохнула, делая шаг назад. Он прошел в гостиную и опустился на диван.
— Чувствуй себя как дома. — Она язвительно улыбнулась, усаживаясь на стул, футболка задралась выше колен, открыв взору стройные ноги.
Хэкет смотрел на них секунду-другую, потом перевел взгляд на ее лицо.
— У тебя железные нервы, Джон, — сухо заметила Никки. — Заявиться сюда после того, что случилось...
— Я хотел поговорить с тобой.
— Я полагала, ты уже все сказал по телефону.
— Мне просто думалось, что тебе будет интересно узнать о том эффекте, который произвело твое послание. Что ж, ты добилась своего: мой брак, похоже, рушится.
Она пожала плечами:
— Я ведь просила тебя не вытирать об меня ноги. Ты сделал мне больно. И я хотела отплатить тебе тем же. Другого способа не нашла.
— Ты знаешь, что случилось с моей дочерью?
— Да, мне очень жаль...
— А ты в курсе, что твое письмецо прибыло как раз в день ее похорон? — прохрипел Хэкет. — Сью мигом сообразила, где я находился в то время, когда убивали Лизу.
— Убийцу еще не нашли? — спросила она как бы между прочим.
Губы его тронула горестная усмешка.
— Один из них уже вне игры, скажем так... — Он ухмыльнулся, взглянув ей в лицо. — В том, что ты сделала, Никки, не было необходимости. Если ты хотела мне досадить, то и отыгрывалась бы на мне, при чем тут Сью?
— Не по моей вине погибла твоя дочь, Джон. Говорю же тебе, что не хотела, чтобы у вас с женой дошло до этого. Мне жаль, что так получилось.
— Тебе жаль? — прорычал он. — В самом деле? Да, ты права в одном: не по твоей вине умерла моя дочь, а по моей. Я виноват в том, что был у тебя, вместо того чтобы находиться рядом с ней.
— И ты явился сюда в такое время, чтобы сообщить мне об этом? Что на тебя нашло? Хочется отвести душу?
Он молчал, уставившись на нее тяжелым взглядом.
— Хочешь кофе? — спросила она, поморщившись. — По-моему, тебе сейчас в самый раз.
Поднявшись со стула, она направилась на кухню.
Хэкет минутку подождал, потом последовал за ней.
— Извини за поздний визит. Я подумал, что, может, днем у тебя гости, не хотелось мешать.
— Под «гостями» ты подразумеваешь мужчину?
Он пожал плечами:
— Почему бы и нет. Ты — красивая девушка. Меня удивляет, что ты одна...
— Так, значит, вот какая я, по-твоему? Прыгаю в постель с первым попавшимся?
— Но мне-то долго ждать не пришлось. Трех встреч оказалось достаточно. Шустрая малышка, Никки... — Он грустно улыбнулся.
Она сунула дымящуюся чашку ему в руки.
— Выпей кофе и отправляйся, — сказала она, уходя в гостиную.
Он снова последовал за ней.
— Чего ты надеялась добиться этим письмом, скажи, пожалуйста, будь добра? Тебе хотелось разбить мою семейную жизнь?
— Мне хотелось напомнить, кто из нас начал это, Джон, — резко проговорила она. — Ты преследовал меня, а не наоборот. Ты знал, на что идешь. Мы оба знали.
— И тебе захотелось отомстить, не так ли?
— Мне не нравится, когда со мной обращаются, как со шлюхой, — процедила она сквозь зубы. — Меня нельзя подобрать, использовать, а потом вышвырнуть за ненадобностью. — Она сверкнула на него глазами. — А теперь пей свой кофе и убирайся.
Хэкет поставил чашку на стол и встал.
— Сью назвала тебя потаскушкой, а я тебя защищал, — сказал он, качая головой. — Думаю, она права.
— Убирайся немедленно! — Она подтолкнула его к дверям. — Ты за этим явился сюда ночью, Джон? Ты пришел за тем же, что и прежде? Пришел, потому что твоя жена тебе не дает?..
Хэкет развернулся и ударил ее тыльной стороной ладони.
Удар оказался достаточно сильным, чтобы сбить ее с ног. Глядя на нее сверху вниз, Хэкет заметил струйку крови, стекавшую с верхней губы. Сидя на полу, она подняла на него глаза и коснулась рукой разбитой губы, которая тут же распухла. Она увидела кровь на пальцах, и глаза ее сузились.
