– Я н-не думала так много тратить. В самом деле, я не представляю, как это получилось.
Эрл взял у нее счета и принялся их переворачивать.
– Да, – согласился он. – Я тоже долго не понимал, откуда берутся такие суммы. В конце концов, одеваться ведь необходимо.
– Да, – закивала Горация с надеждой. – Ведь ты понимаешь это, п-правда, Маркус?
– Конечно. Но просвети меня, Горри. Неужто так уж необходимо платить сто двадцать гиней за пару туфель?
– Что? – взвизгнула Горация.
Эрл показал ей счет. Она глядела на него с испугом.
– О! – прошептала она. – Я… я припоминаю теперь. В-ви-дишь ли, Маркус, у них каблучки усыпаны изумрудами.
– Тогда все понятно, – сказал его светлость.
– Да. Я их надевала на бал в Алмак.
– Этим, вне сомнений, объясняется присутствие трех юных джентльменов, которые сопровождали тебя в тот вечер.
– Д-да, но в этом нет ничего особенного, Рул! – возразила Горация, поднимая голову. – Это в порядке вещей. Джентльмены могут войти, когда женщина в нижнем белье. Я знаю, что это так, поскольку леди Стоукс так д-делает. Они дают советы, куда накладывать мушки, куда прикалывать цветы и какими пользоваться д-духами.
– А! – сказал он. – И все же, – он с улыбкой посмотрел на нее сверху вниз, – и все же, мне кажется, я бы мог тебе дать совет не хуже, чем кто бы то ни был.
– Н-но ты ведь мой муж, – пояснила Горация. Он вновь занялся счетами.
Горация сочла разговор законченным. Она взглянула поверх его руки.
– Ты об-бнаружил еще что-то ужасное? – поинтересовалась она.
– Дорогая моя, меня немного смущает…
– Я знаю, – перебила она, внимательно разглядывая свои ноги. – Ты хочешь знать, п-почему я сама за них не з-заплатила.
– Это все мое неуемное любопытство, – пробормотал его светлость.
– Я н-не могла, – сердито сказала Горация. – Вот п-почему!
– Очень резонное объяснение, – произнес Рул безмятежно. – Но, мне казалось, я предупреждал тебя. Или моя память опять меня подводит?
Горация стиснула зубы.
– М-может, я и заслуживаю этого, сэр, но, п-пожалуйста, не будьте сварливым. Он положил счета на стол.
– Фараон, Горри?
– О нет, не только это! – сообщила она, радуясь возможности найти смягчающие обстоятельства. – Б-бассет!
– Понятно, – серьезно ответил он. Голос его утратил оттенок веселости.
– Ты сердишься? – спросила она.
– Это слишком утомляет, моя дорогая. Я думал, как лучше излечить тебя.
– Из-злечить меня? Это невозможно. Это в крови, – откровенно сказала Горация. – И даже мама не против азартных игр в карты. Сначала я не все до конца понимала, поэтому и проигрывала.
– Весьма вероятно, – согласился Рул. – Но должен сказать, что не могу поощрять чрезмерных увлечений азартными играми.
– И не надо, – согласилась Горация. – Заставь меня пообещать иг-грать только в вист и фараон! Я н-не могла удержаться! Я буду осмотрительней, и я сожалею об этих ужасающих счетах! О Боже, взгляни на часы! Я должна идти, я н – непременно должна идти!
– Не беспокойся, Горри, – посоветовал эрл. – Прибыть в последний момент – что может быть эффектнее? Но он говорил в пустоту. Горации уже не было.
Казалось, представлять кого-либо своей новой кузине для мистера Дрелинкорта стало обязанностью, которую он навязал самому себе. Он представил ей даже Роберта Летбриджа на вечере в Ричмонде. Его светлости не было в городе, когда эрл и графиня Рул возвратились из свадебного путешествия. А когда он впервые увидел графиню, она уже, как метко выразился молодой мистер Дэшвуд, штурмом взяла город.
Впервые лорд Летбридж увидел ее на вечере в платье из сатина и с прической «Диадема». На щеке, в самой середине ее, была прилеплена мушка, называемая «галантная». Она, несомненно, приковывала внимание, что, быть может, и послужило причиной увлечения лорда Летбриджа.
Он стоял у стены зала, глаза его с любопытством созерцали графиню. Мистер Дрелинкорт, наблюдавший за ним издали, подошел и с ухмылкой сказал:
– Восхищаетесь моей новой кузиной, милорд?
– Угадали, – ответил Летбридж.
– Что касается меня, – пожал плечами мистер Дрелинкорт, человек, никогда не скрывающий своего мнения, – то я нахожу эти брови гротескными. Я не считаю ее красавицей. Решительно не считаю.
Взгляд Летбриджа переметнулся на его лицо, губы скривились.
– Вам следует ею восхищаться, Кросби, – сказал он.
– Тогда позвольте мне представить вас этому Алмазу Раджи! – сказал мистер Дрелинкорт. – Но предупреждаю: она страшно заикается.
– И играет в карты, и правит экипажами, разъезжая по Сент-Джеймс, – вдруг раздался голос у него за спиной. Мистер Дрелинкорт оглянулся.
– Но… но…
– Какой же вы неловкий, Кросби! – сказал Летбридж. – Представьте меня!
Кросби направился к группе молодых людей, окружавших Горацию.
– Кузина, – сказал он, – позвольте представить вам господина Летбриджа, который страстно желает с вами познакомиться.
У Горации было мало желания знакомиться с приятелями мистера Дрелинкорта, которого она всем сердцем презирала. Но человек, стоявший перед ней, вовсе не был похож на приятелей Кросби. Одет он был великолепно и, казалось, был значительно старше мистера Дрелинкорта.
– Лорд Летбридж, миледи Рул! – сказал Кросби. – Вы возбуждаете в нем любопытство и желание познакомиться, поскольку вы – та женщина, о которой говорит весь город, дорогая кузина.
Горация покраснела и изящным движением протянула руку. Лорд Летбридж в ответ грациозно поклонился.
– Наш бедный Кросби никогда не отличался изяществом слога, – проворчал Летбридж. – Не откажите в удовольствии поговорить со мной несколько минут.
Она приняла его руку и прошла с ним через зал.
– К-Кросби ненавидит меня, – призналась она.
– Я заметил, – сказал его светлость. Горация нахмурилась.
– Чем это вызвано, как вы думаете, милорд? На миг его брови удивленно поднялись; он критически оглядел ее и засмеялся.
– Это потому, что у него отвратительный вкус, мадам! Горация собралась было развить эту тему, но он переменил разговор.
– Ответьте мне, милая графиня, не надоел ли вам свет? И эта толпа бездельников? – Он жестом указал на собравшихся.
– Н-нет, – отвечала Горация, – мне все это очень нравится.
– Какая прелесть! – улыбнулся его светлость. – Дитя мое, вы даже меня заражаете своим энтузиазмом!
Горация в замешательстве посмотрела на него. То, что он сказал, было исключительно вежливо, но в тоне, каким он это произнес, звучала насмешка. Это смутило и заинтриговало ее.
– Пресытившаяся душа ищет разрядки в картежной, сэр, – заметила она.
