нибудь работой. Вы ведь знаете, что я совершенно не привыкла к праздной жизни.
– Да, как не привыкли и наслаждаться ею! – произнес мистер Нид. – Сколько раз Сарочка кипятилась по поводу того, что вы не посещаете балов, светских раутов и всей этой ерунды, которую должна посещать молодая леди. Только одно утешало ее в отсутствии ваших писем, что вы, наверное, порхаете с бала на бал, и у вас нет ни минутки свободной! Только не говорите мне, пожалуйста, что балы вам успели надоесть, мисс Кейт!
– Нет, не скажу, ведь я не бываю на балах, мистер Нид! – грустно ответила Кейт.
– Вы шутите! – воскликнул он.
– Нет, не шучу, уверяю вас! Видите ли, здоровье сэра Тимоти не позволяет ему посещать балы и… и даже принимать гостей у себя в Стейплвуде. Сразу после моего приезда сюда тетушка устроила званый вечер для друзей, но там было очень скучно. Не думайте, что я жалуюсь, но если Сара полагает, что я верчусь здесь в вихре удовольствий, то скажите ей, что она глубоко ошибается!
– Ну и дела! Должен сказать, что вы просто сразили меня наповал своим рассказом. Что же это за жизнь без развлечений? Подумать только, леди Брум не может пригласить к ужину трех-четырех молодых людей или устроить небольшую вечеринку! И все из-за того, что баронет не любит шума! Но из того, что мне о нем рассказали, я понял, что у него есть свои комнаты и большую часть дня он обычно сидит, запершись в них, так что я не понимаю, как небольшая вечеринка может ему помешать! И еще я не понимаю, почему ее светлость сама не возьмет на себя труд организовывать такие вечеринки. Сколько лет ее сыну?
– Торкилу – девятнадцать, но он…
– Так вот, значит, как его зовут! Какое-то чудное имя, и я надеюсь, что его владелец не подвержен всякого рода чудачествам! – перебил ее мистер Нид и захихикал, довольный своей собственной остротой.
Кейт, натянуто улыбнувшись, сказала:
– К сожалению, у Торкила очень… очень ранимая психика, и малейшее волнение вызывает у него сильную головную боль. Поэтому тетушка стремится создать ему обстановку полного покоя.
– Что, и ему тоже? – в изумлении спросил мистер Нид. – Похоже, что мы – Сара и я – послали вас в больницу для заразных больных, мисс. Если бы я знал это, я бы ни за что не отпустил вас в Стейплвуд, ни за какие коврижки!
Кейт рассмеялась:
– Но ведь ни у сэра Тимоти, ни у Торкил заболевания не заразные, мистер Нид!
– Это не меняет дела, мисс Кейт! Вы ещё скажите, что и племянник баронета – парень со странностями!
– Ничего подобного! – возмущенно воскликнула Кейт.
– Да я бы этому не поверил, если бы вы даже и сказали! Я своими собственными глазами вижу, что он – парень что надо! Но, Бог ты мой, Сарочка очень расстроится! Вы ведь ее знаете, мисс: как только она прочитала в вашем письме, что ваш кузен – самый красивый юноша из тех, что вы встречали в своей жизни, она тут же стала думать, что хорошо было бы вас поженить. А это и вправду было бы неплохо, если бы он был здоров. Но если он такой квелый, то, конечно же, нечего о нем и думать, мисс Кейт!
Кейт ответила ему со всей искренностью:
– Прошу вас, мистер Нид, скажите Саре, что я ни при каких обстоятельствах не выйду замуж за Торкила! Это совершенно немыслимо! Сара, должно быть, забыла, что мне уже двадцать четыре года, и я на пять лет старше кузена, и к тому же он мне совершенно не нравится. Конечно же, он необыкновенно красив, но я глубоко сочувствую той девушке, которая станет его женой! Торкил ведет себя как избалованный ребенок и впадает в ярость по всякому пустяку! И прошу вас, давайте больше не будем обсуждать этот вопрос.
– Согласен, мисс, – любезно сказал мистер Нид. – Однако должен признать, что Сарочка будет ужасно разочарована, потому что Торкил был бы для вас превосходной партией. Впрочем, что нельзя вылечить, то надо вытерпеть! Все не так плохо, – не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что племяш баронета положил на вас глаз. Так что, если он сделает вам предложение…
– Я очень сильно удивлюсь! – перебила его Кейт. – Я вовсе не мечтаю поскорее выскочить замуж, мистер Нид, и буду очень признательна, если вы не будете строить планы за меня! Давайте лучше поговорим о вас. Я искренне прошу вас вернуться в Лондон. Я не хочу сказать, что не рада была повидать вас в Маркет-Харборо, ибо я и рассказать вам не могу, какую радость доставил мне ваш приезд! Но Сара, наверное, уже сходит с ума от беспокойства! Я сейчас напишу ей записочку, а вы отвезете ее, хорошо?
– Да, мисс Кейт, но я лучше отнесу ее на почту, поскольку я думаю, что мне еще рано возвращаться. Что-то мне тревожно за вас, и мне не очень хочется оставлять вас в Стейплвуде. Мне не дает покоя мысль о том, что вы не получили Сарочкиных писем, а она – ваших. За исключением самого первого. Все это, на мой взгляд, очень дурно пахнет, мисс, и это истинная правда!
– Да, я согласна, что история с письмами пахнет дурно, – призналась Кейт. – Но пока я не поговорю с тетушкой об этом, я… я не хочу обсуждать эту тему! Если это она перехватывала наши письма, то у нее должна быть на это веская причина, хотя… хотя я не могу понять какая.
– Я тоже не могу понять! – едко произнес мистер Нид. – Но я уверен, что леди Брум сочинит какую хочешь причину и даже глазом не моргнет! Не дайте себя обмануть, вы ведь не наивная дурочка и не хуже меня знаете, что у вашей тети нет никаких причин перехватывать ваши письма. Ручаюсь вам, что она ведет какую-то двойную игру.
Кейт встала, подошла к окну и начала наматывать на палец шнур от штор.
– Я знаю, но…
– Я думаю, вам лучше всего вернуться к Саре, – перебил ее мистер Нид. – Клянусь Богом, она будет без ума от радости! И что не менее важно, когда Сара узнает, что вы снова с нами, она тут же примчится домой, не теряя ни минуты. И тогда мы наконец начнем нормально питаться. Вам нужно будет только собрать свои вещички, мисс, а уж остальное я улажу сам. Вы не будете возражать против поездки в дилижансе? Я сделаю все, чтобы вам было удобно.
Кейт повернулась и с нежной улыбкой взглянула на мистера Нида.
– О, я хорошо знаю, что вы будете заботиться обо мне, мистер Нид, да хранит вас Господь! Но я не могу вот так все бросить и уехать! Тетушка была ко мне так добра и уехать сейчас – значит отплатить ей черной неблагодарностью. Мне кажется, я поняла, почему она… почему она не хотела, чтобы я переписывалась с Сарой. Дело в том, что она не хочет, чтобы я уезжала из Стейплвуда. Я думаю, она знает, что я никуда отсюда не уеду, если мои отношения с Сарой прервутся. Я с самого начала дала понять тете, что уеду, как только кончится лето, и решение мое непоколебимо. Конечно, перехватывать письма – очень непорядочно с ее стороны, но она относится к тому типу женщин, которые привыкли, чтобы все было так, как им хочется, и… и если я… ну, скажем, попрошу ее больше не делать этого… я уверена, что она не будет впредь изымать мои письма и письма Сары. Теперь, когда я повидала вас и убедилась, что Сара по- прежнему любит меня, я перестану волноваться, поскольку знаю, что, если мне придется покинуть Стейплвуд, Сара не захлопнет передо мной дверь! Дорогой мистер Нид, ваш приезд доставил мне огромную радость и снял тяжкий груз с моих плеч, но я искренне умоляю вас вернуться в Лондон!
Пока Кейт говорила это, дверь отворилась, и, бросив взгляд через плечо, она увидела, что в комнату вошел мистер Филипп Брум.
– Простите, кузина Кейт, что перебиваю вас, – сказал он, – но нам грозит опасность опоздать к обеду, что вызовет в Стейплвуде ужасный скандал! Если мы не выедем сейчас же, мы рискуем навлечь на себя гнев Минервы.
– О Боже, этого никак нельзя допустить! – воскликнула Кейт с напускным легкомыслием. – Но мне надо еще нацарапать записочку миссис Нид. Мистер Нид любезно согласился отвезти ее Саре, и я обещаю, что не задержу вас дольше чем на десять минут!
– Конечно же пишите, – сказал Филипп и, оглядевшись, нашел письменный стол. Подойдя к нему, он выдвинул два ящика. – Прекрасно! Здесь есть не только бумага, но и ручка, и промокательная бумага! И даже чернила в чернильнице! А обычно, когда хочешь написать письмо на почте, то на дне чернильницы находишь только засохшую грязь и больше ничего. Садитесь сюда, Кейт, если не возражаете, я покажу мистеру Ниду своих лошадей. Когда закончите, спускайтесь во двор, мы будем там.
