Дуэль

лю­дей, собравшихся вокруг Ротерфилда. Он подошел к ним и услышал, как его противник произнес своим неприятным го­лосом:

– Щенок стреляет лучше, чем я думал!.. О, иди ты к черту, Нед! Это всего лишь царапина!

– Милорд, – взволнованно произнес Чарли Солтвуд. – Я хочу принести вам свои извинения за…

– Не сейчас, не сейчас, – строго прервал его доктор. Кто-то отодвинул Чарли в сторону. Он попытался еще раз принести Ротерфилду свои извинения, после чего секунданты твердо отвели его в сторону.

3

– Такого мне еще не приходилось видеть, – сообщил мис­тер Уэдуортс Доротее Солтвуд, когда она затащила его в ма­ленький салон и приказала рассказать все вплоть до мельчай­ших подробностей. – Только ни слова Чарли!.. Ротерфилд промахнулся!

Глаза девушки изумленно расширились.

– Он выстрелил в воздух?

– Нет-нет! Разве можно было от него ожидать, что он вы­стрелит в воздух! Черт побери, Куколка, когда человек стреля­ет в воздух, он признает этим свою ошибку! Не стану скры­вать: у меня душа в пятки ушла! Ротерфилд казался ужасно мрачным… Какая-то странная улыбка на губах… Все это мне очень не понравилось. Готов поклясться, что он тщательно прицелился… и выстрелил примерно за секунду до Чарли! На­верное, пуля пролетела в каком-нибудь дюйме от твоего брат­ца!.. Чарли же попал ему в плечо, но по- моему, рана несерьез­ная… Не удивлюсь, если эта дуэль пойдет Чарли на пользу. Он попытался принести Ротерфилду извинения прямо на месте дуэли и после этого ездил на Маунт-стрит, но его не пустили. Дворецкий ответил, что его светлость не принимает посетите­лей. Этот ответ напугал Чарли. Сейчас он станет больше по­хож на приличного человека… Но не вздумай хотя бы словом намекнуть ему о том, что я тебе все рассказал, Куколка!

Доротея уверила Бернарда Уэдуортса, что ни слова не ска­жет брату. Попытка узнать, кто, кроме лорда Ротерфилда, еще живет на Маунт-стрит, ничего ей не дала. Мистер Уэдуортс пе­речислил несколько имен людей, живущих на этой улице, но когда девушка попросила его назвать имя джентльмена, напо­ минающего скорее полубога, нежели обычного смертного, он немедленно ответил, что ни разу не встречал мужчины, кото­рый бы отвечал описанию мисс Сотлвуд. Затем Бернард запо­дозрил неладное, поэтому Доротее пришлось прекратить рас­спросы и задуматься над иными способами поисков неизвест­ного защитника своего брата. Ничего не дала и разведка на месте, которую она предприняла в сопровождении служанки. Доротея даже не смогла при свете дня узнать дом, в котором нашла убежище. Сначала она предполагала, что таинствен­ный джентльмен хотя бы напишет о том, что сдержал обеща­ние, но к концу недели и эта надежда исчезла. Теперь ей оста­лось только уповать на то, что когда-нибудь судьба еще раз сведет ее с ним и она сумеет поблагодарить за спасение Чарли.

А пока у Доротеи Солтвуд было плохое настроение, и она вела себя так вяло и прилично, что даже сестра Августа, часто мечтавшая о каком-нибудь потрясении, которое могло бы хоть как-то обуздать своеволие Доротеи, участливо поинтересовалась, уж не заболела ли она? Леди Солтвуд, не на шутку перепуганная, что Доротея чахнет, немедленно заболела сама.

Едва ее светлость хотя бы кратко рассмотрела вопрос при­менения сильнодействующих средств для излечения самой юной мисс Солтвуд, а именно, вывести ее в свет в этом же се­зоне, как сестра Августа категорически отказалась согласиться на это. Однако неожиданно здоровье Доротеи совершено по­ правилось.

На восьмой день после дуэли Чарли Солтвуда с лордом Ротерфилдом дворецкий нашел Доротею после обеда в гостиной, где девушка читала вслух своей больной родительнице. Ему удалось выманить из комнаты юную хозяйку так, чтобы у мис­сис Солтвуд не возникли подозрения. Дворецкий доложил, что к Доротее приехала портниха. Но едва девушка закрыла за со­бой дверь гостиной, как Порлок вложил ей в руку запечатан­ное письмо, сообщив с заговорщическим видом, что джентль­мен ждет в Красном салоне.

Письмо оказалось очень кратким и было написано от треть­его лица.

«Тот, кто имел удовольствие оказать мисс Доротее Со­лтвуд маленькую услугу, умоляет оказать ему честь при­нять его и позволить сказать несколько слов».

– О!.. – только и смогла вымолвить Доротея и всю ее вя­лость и безжизненность как рукой сняло. – Порлок, я вас очень прошу, ничего не говорите ни маме, ни сестре! Я вас умоляю!

– Конечно, нет, мисс! – ответил дворецкий с готовно­стью, которая являлась следствием не только щедрой взятки, полученной им от таинственного джентльмена. Он посмотрел, как молодая хозяйка начала стремительно спускаться по лест­нице, и с удовлетворением подумал, что когда мисс Августа уз­нает, какой красавец ухаживает за Доротеей, у нее наверняка будет апоплексический удар. В джентльмене, ждущем хозяйку в Красном салоне, опытный глаз Порлока разглядел перво­классного любителя спорта и несравненного щеголя.

Доротея вбежала в салон и воскликнула прямо с порога:

– О, я так рада видеть вас, сэр! Мне так хотелось поблаго­дарить вас, и я не знала, как это сделать, поскольку не догада­лась спросить вашего имени! Даже не знаю, как я могла ока­заться такой дурой!

Он направился к ней, взял протянутую ручку левой рукой и склонился над ней в поцелуе. Доротея увидела, что память не подвела ее и что он так же красив, каким она видела его в своих воспоминаниях. Его правая рука висела на перевязи?

– Как это произошло, сэр? – быстро спросила девушка, и в ее голосе ясно послышалась тревога. – Вы сломали руку?

– Нет-нет! – ответил он, не отпуская ее руку. – Просто произошел несчастный случай… с плечом! Все это ерунда, мо­жете мне поверить!.. Полагаю, тем вечером ваше возвращение прошло удачно, и никто не заметил, что вас не было дома?

– Все прошло, как нельзя лучше, и я никому не рассказала о своих ночных похождениях, – заверила его Доротея. – Если бы вы знали, как я вам признательна! Ума не приложу, как вам удалось убедить лорда Ротерфилда пощадить Чарли! Бернард мне рассказал, что Чарли попал ему в плечо! Если честно, то мне жалко его светлость, ведь во всем виновата я. Хотя он и от­вратительный человек, я не хотела, чтобы Чарли его ранил, можете мне поверить!

– Откровенность за откровенность! Лорд Ротерфилд даже питал некоторые надежды, что ваш брат легко ранит его, – с улыбкой сообщил он. Потом отпустил ее руку и, казалось, за­колебался. – Лорд Ротерфилд, мисс Солтвуд, поверьте мне, меньше всего хочет выглядеть в ваших глазах отвратительным человеком!

– Он ваш друг? – поинтересовалась Доротея, – Умоляю, простите меня! Я уверена, он не может быть таким плохим че­ловеком, если является вашим другом.

– Боюсь, он был моим худшим другом, – прискорбно отве­тил он. – Простите меня, мое дитя. Я и есть лорд Ротерфилд!

Доротея Солтвуд замерла, не сводя с него изумленного взгляда. Сначала она сильно побледнела, потом щеки залил яркий румянец, а в глазах засверкали слезы.

– Вы лорд Ротерфилд? – повторила она. – И я говорила о вас такие ужасные слова, а вы даже не остановили меня и ока­зались настолько великодушны, что позволили Чарли ранить себя… О, я уверена, вы самый лучший человек на свете!

– Конечно, я не самый лучший человек на свете, но смею надеяться, что и не из самых худших. Вы прощаете меня за то, что я вас обманул?

Доротея протянула руку, и Ротерфилд пожал ее.

– Как вы можете такое говорить? Это мне очень стыдно! Я удивлена, что вы тогда не выставили меня сразу за дверь. Как же вы добры! Это и есть истинное благородство!

– Не стоит говорить об этом, – быстро и смущенно произ­нес его светлость. – Не надо! Не думаю, что мне когда-нибудь до того вечера хотелось сделать приятное кому-нибудь, кроме себя самого. Вы пришли