За порогом мечты

закончила свои дни, увы! И я молю Бога, чтобы в этом Фанни ее не повторила – потому что наша мама всегда говорила, что «не родись красивой, а родись счастливой» и что красота редко дает женщине настоящее счастье! Нет, Селия была мягкой, тихой, послушной девушкой… А почему ты спрашиваешь меня об этом?

– Не знаю, просто Джеймс кое-что обронил – я сперва не придала значения… Что-то насчет Фанни, что она слишком напоминает свою мать… Потом я попросила Мэри объяснить мне, и она мне сказала, что старшие наши сестры и братья что-то знали этакое, что-то нехорошее в ее жизни, что ли…

– Никогда я не слыхивала ни о чем подобном! – твердо заявила Селина. – И если бы мама считала нужным поставить меня в известность о чем-нибудь, уж будь покойна, она бы поставила!

– Понятно, значит, что-то все-таки было! – заключила Эбби со вздохом. – Ясное дело, чем наша семья хуже других, и у нас тоже имеется свой скелет в шкафу… Хотела бы я знать, что именно этот скелет собой представляет. Но только думаю, что скелет представляет собой маленькую куриную косточку, ничего интересного…

Глава 2

В начале двенадцатого ночи в тот же вечер в дверь спальни Эбби раздался легкий стук, после чего в двери сразу же нарисовалась мисс Фанни Вендовер, которая, лишь на секунду запнувшись на пороге, тут же полетела в объятия Эбби, восклицая на ходу:

– Ой, ты еще не спишь! Какая радость! Я ведь говорила старушке Гримстон, что ты не спишь! Как я по тебе соскучилась, милая Эбби!

Эбби не удивилась бы, если бы девчонка приветствовала ее с некоторым смущением и боязнью за предстоящие расспросы и нагоняи; но на личике Фанни не было заметно ни малейших признаков чувства вины.

– Ах, как без тебя ужасно! – говорила тем временем Фанни, крепко сжимая руку Эбби. – Ты даже представить себе не можешь!

Эбби снисходительно поцеловала ее в щечку и насмешливо сказала:

– Бедная ты моя девочка! Уж как тебя тиранила злобная старуха Селина! Держала в подвале взаперти и порола каждый день, а? Так я и думала!

– Именно этого-то мне и не хватало! – простодушно воскликнула Фанни, имея в виду, конечно, не порку и не подвал. – Немного шуток! Селина такая душка, но с юмором у нее просто беда, правда? Совсем не та штучка, да?

– Не совсем понимаю, что означает в данном случае слово «та штучка», – осторожно заметила Эбби, – но полагаю, что девушке достаточно высокого происхождения и воспитания не к лицу осваивать этот варварский жаргон.

– Ну и пусть жаргон! – весело засмеялась Фании. – Та штучка – это значит веселая, живая, понимаешь? Как ты! Вот ты – та штучка!

Эбби поперхнулась.

– Я понимаю, милая, что ты попыталась сделать мне комплимент, но прошу тебя в следующий раз обойтись без этого жуткого слова… «Та штучка»! Боже мой, а мне всегда казалось, что это значит нечто совсем другое…

– Хорошо, я не буду так говорить о тебе, – кивнула Фанни. – А теперь послушай меня серьезно, мне надо тебе так много рассказать!

Эбби ощутила смутное желание выпроводить Фанни, но подавила его и произнесла, тоном, который, как она надеялась, будет звучать ровно:

– Рассказать? Ну так я тебя слушаю со всей серьезностью, которую смогла наскрести. Итак?

Фанни уставилась на нее искательным взглядом.

– А разве Селина… Или дядя Джеймс, может быть… Или… Тебе не говорили насчет мистера Каверли?

– О каком-каком мистере? А… Ну конечно! Этот лондонский хлыщ, с которым ты тут с первого взгляда сдружилась, скажем мягко? Не только мне говорили, но мне писали, теребили и настаивали! Это было очень забавно. То есть, – поправила себя Эбби, уже напустив на себя суровость, – то есть они ведь, в сущности, правы в том, что тебе еще слишком рано флиртовать со взрослыми мужчинами! И это просто неприлично, моя милая!

Кажется, Эбби не попала в точку. Ее попросту не слушали.

– Дело не в этом… Никакого флирта тут не было, – мечтательно произнесла Фанни. – Мы, как только увидели друг друга, сразу… сразу влюбились!

Эбби не была готова к столь крутому повороту и не нашлась сказать ничего, кроме того, что подобная история напоминает ей сказки Андерсена, чего Эбби, конечно, говорить не следовало; это она поняла в следующий момент.

Томно приподняв брови, Фанни медленно, со значением произнесла:

– Вот именно! Как в сказке! Я так и думала, что только ты меня поймешь, милая Эбби! Даже не зная его… А уж когда узнаешь… Только не прерывай меня!

Эбби успела только порекомендовать своей племяннице не витать в облаках.

– Нет-нет, это я так сказала, шутки ради! – продолжала тараторить Фанни. – И он… Он совсем не похож на них всех – на Джека Виверхэма, или Чарли Раскума, или даже на Питера Тревизьена, нет! Он светский человек, и потом, он намного старше меня, что особенно приятно – то есть я не это хотела сказать! – и самое удивительное, что он столько лет прожил в огромном городе и никогда ни с кем не хотел заключить союза, до тех пор, как приехал в Бат и встретил меня! – Переполненная чувствами, Фанни зарылась лицом в грудь Эбби и пролепетала размягченными губками: – А как ты думаешь, он ведь, наверное, встречал девушек, которые были красивее меня, а?

Эбби, знавшая о своей привычке всегда ляпать первое пришедшее на ум, усилием воли удержала в горле грубое восклицание: «Но не все эти девушки имели такое богатое приданое!» – и, прокашлявшись, начала объяснять:

– Ну, я с новомодными светскими красавицами не знакома, так что уж и не знаю… Ну да все равно, сделать лондонского денди твоей первой жертвой – уже очень здорово! Только не передавай мои слова тете Корнелии, она назовет это «поощрением твоего тщеславия и кокетства»…

Фанни подняла глаза на нее:

– Но Эбби! Дело же вовсе не в этом! Тут нет кокетства! Это союз на всю жизнь – как ты не поймешь? Я понимаю, дядя сказал тебе, что он со мной флиртует! Ну и что? Я и сама слышала, что он имел в жизни много интрижек, но ведь самое главное другое! Никогда еще он не хотел жениться! И без толку мне объяснять, что он имеет прошлое! Это для меня ничего не значит! Он благороден! Он сказал мне, что недостоин даже держать меня за руку и что никто не сможет винить моего дядю, если он не даст согласия на наш брак!

Эбби, легонько вздохнув, погладила Фанни по голове.

– Ну и что тут такого, моя девочка? Что ты вся дрожишь? Можно подумать, твой дядя уже запретил вам венчаться и пригрозил вам обоим тюрьмой!

– Постой! – Глаза Фанни были слегка безумны. – А ты хочешь сказать, что дядя может разрешить нам пожениться?

– Нет-нет, – осадила ее Эбби. – Так я вовсе не думаю. Во всяком случае, надеюсь, что – взвесив все «за» и «против», – дяде хватит мозгов не выдавать тебя за первого встречного-поперечного. Хорош был бы опекун, спихивающий юную девицу по первому запросу, еще до первого выезда в свет! Но только не кидайся на меня с кулачками, послушай спокойно. Пусть дядя мечтает устроить тебе самую выгодную партию – а я мечтаю лишь о таком браке, который сделает тебя счастливой.

– Я знаю, – снова приникла к ней Фанни. – Ты всегда была за меня… Ты ведь мне поможешь, правда? Ты самая лучшая из моих теток… Скажи, ты мне поможешь?

– Да, если ты сумеешь убедить меня, что твоя первая любовь – это и твоя последняя любовь.