картинка, – заключила она довольным голосом.
– Полагаю, это тебе сказал лорд Хардвик!
– Мне это говорят все!
– Смотри только, как бы в следующий раз тебе не сказали, что ты до неприличия самоуверенна, – предостерегла Нелл.
– Не скажут, – заявила Летти. – А вообще, мне до них нет дела. Феликс может и сказать, потому что он жутко старомодный!
Вскоре они увидели прогуливающегося по аллее парка мистера Хедерсетта. На его застывшем лице можно было прочитать лишь критическую оценку. Нелл велела кучеру придержать лошадей и, когда мистер Хедерсетт подошел к коляске, наклонилась и подала ему руку:
– Добрый день! Я надеялась увидеть вас здесь. Вы собираетесь на следующей неделе на маскарад к Бидингам? Кардроссу пришлось отказаться от приглашения; нехорошо с его стороны, не правда ли? Может быть, вы пообедаете с нами и вместо него сможете сопровождать нас к Бидингам?
Взглянув на нее, он с сожалением покачал головой.
– Не могу, – сказал он. – Я уже принес свои извинения миссис Бидинг, сказав ей, что у меня другие планы. Так что теперь я уже не могу поехать, я очень сожалею!
Она улыбнулась:
– Нет, вам не убедить меня, что это правда! Признайтесь, вы просто не любите маскарадов!
– Я вовсе не стараюсь вас в чем-то убедить; я был бы счастлив сопровождать вас куда угодно! Но вы правы: такие сборища не для меня. Я бы на вашем месте отказался, потому что вам там не понравится. Это не в вашем стиле.
– Ах, Феликс, какой ты глупый! – вмешалась Летти. – Почему это нам не понравится? Это будет очень весело, все в масках…
– Да, огромная толпа народу, шумная возня! – перебил мистер Хедерсетт; в его голосе звучало глубокое неодобрение. – Тебе-то, может быть, и понравится, о тебе я не говорю. Я сказал, что не понравится леди Кардросс. Хочешь совет, кузина?
– Нет, – сердито ответила Летти.
– А зря, – покачал головой Феликс. – Речь не о том, что твое платье не элегантное – оно очень элегантное. Или что тебе не идет шляпка – наоборот. – Он зловеще умолк, и Летти не отрывала от него тревожного взгляда. Она могла презирать в нем то, что называла допотопной чопорностью, но всякий, кто стремился не отставать от моды, не мог пренебречь его суждениями относительно портняжного искусства. Он наконец вынес свой вердикт: – Мне не нравятся эти розовые ленты. И перо. Безвкусица.
– Безвкусица? – возмутилась Летти. Она оглядела двойной ряд розовых бантов, украшавших ее платье из тонкого бежевого муслина. Они в точности соответствовали цвету пера, свисавшего набок с ее соломенной шляпки, заломленной под фантастическим углом на ее черноволосой кудрявой головке, французские лайковые перчатки того же розового цвета довершали ее туалет, который, как она считала до сего печального момента, был последним криком моды. Теперь в ее душу закралось сомнение; она обратила встревоженный взгляд на кузена. – Неправда! Ты это говоришь, чтобы позлить меня!
– Зачем мне злить тебя? Я просто думал, что ты хочешь быть на высоте.
– Я хочу – я и есть на высоте!
– С этими розовыми бантами – ничего подобного, – заверил ее мистер Хедерсетт. – Очень мило, но вульгарно! Они должны быть вишневыми. Это придаст тебе новый шарм!
С этими словами он поклонился обеим дамам и продолжил свой путь, оставив кузину, разрывающуюся между гневом и растущим убеждением в его правоте, и изрядно позабавленную Нелл.
– Если бы Феликс не был моим родственником, я бы порвала с ним знакомство! – мстительно сказала Летти, бросая ему вслед рассерженный взгляд. – Он такой банальный и неучтивый и слишком уж задирает нос! И теперь, когда я об этом подумала, – мне совершенно не нравится его жилет! – Она перевела взгляд на Нелл, когда изысканно одетый мистер Хедерсетт скрылся из вида. – Если он считает, что мои ленты безвкусны, то я удивляюсь, как у него не хватило наглости заявить, что твое платье вульгарно! Будь уверена, он считает, что тебе бы больше пошло пурпурное, или красно-коричневое, или алое! Гнусный тип!
– О, этого он бы мне не сказал, ведь всего несколько недель назад он заявил, чтобы я никогда не носила этих ярких цветов! – сказала Нелл, чье платье из берлинского шелка было такого же цвета, как ее глаза. – В тот день на мне была как раз та коричневая мантилья. Уверяю тебя, он был точно так же несносен и со мной. Не обращай внимания!
– Я никогда не придаю значения его словам, – сказала Летти высокомерно. Коляска продолжала свой путь, а она впала в молчаливую задумчивость, но вскоре проговорила: – Как ты считаешь, лучше сказать, чтобы перо покрасили, или купить новое?
– Покрасить это, – ответила Нелл. – И ленты тоже. Жаль, что он не поедет с нами на маскарад: с ним было бы гораздо удобнее! Я думаю… – Она заколебалась, с сомнением глядя на Летти. – Я думаю, ты вряд ли захотела бы вместо этого поехать с Кардроссом в Мерион?
– Нелл! – чуть ли не взвизгнула Летти с выражением возмущения и ужаса на лице. – В Мерион в разгар сезона? Ты, как видно, сошла с ума! А если Джайлз хочет, чтобы мы поехали, то это попросту подло, потому что он обещал, что я попаду на маскарад! Ведь именно этим он меня и задабривал, отговаривая от поездки на маскарад в Ковент-Гарден, куда мне так хотелось! – возмущенно добавила она. – Говорил, что это совсем не то, что мне надо, и что мы лучше уж поедем на маскарад к Бидингам! Как это на него похоже! Если бы я только знала…
– Это совсем на него не похоже, и зря ты порешь горячку! – вспылив, ответила Нелл. – Если хочешь знать, он даже не пытался уговорить меня ехать с ним в Мерион, когда я напомнила ему, как ты хочешь попасть на маскарад! И если бы Феликс смог…
– Но, Нелл, это же не имеет значения! – убеждала ее Летти. – Я уверена, что туда едет полсотни наших друзей, и даже если мы окажемся среди незнакомых людей – ничего страшного! Ведь миссис Бидинг – твоя кузина! Конечно, было бы гораздо удобнее, если бы с нами был джентльмен, но ты можешь спокойно пригласить Уэстбери, или сэра Джорджа Марлоу, или…
– Нет! – ответила Нелл решительным тоном. – Только не на маскарад!
Летти хихикнула:
– Ты что, боишься, что они не выдержат должной линии поведения? Я, например, считаю, было бы очень весело, если бы они начали отчаянно флиртовать с нами! Какая же ты странная! Пора бы уже чихать на все это, ведь ты начала выезжать в свет на год раньше меня. Да я на самом первом своем балу… – Она осеклась, когда Нелл ущипнула ее за руку, показав глазами на слуг на запятках. – А, чепуха. Ну, не сердись, я не скажу больше ни слова, обещаю! А что, если мы возьмем с собой Джереми? Он бы с радостью поехал, и будь уверена, уж он-то соблюдет все приличия на свете, потому что даже Джайлз считает его идеальным джентльменом!
– Не будь дурочкой! – взмолилась Нелл. – Он же сам тебе сказал, что не получил приглашения, и я совершенно уверена, что воспитание никогда не позволит ему явиться неприглашенным. Кроме того, ты прекрасно знаешь, что я не могу пригласить его, потому что это как раз то, что особенно не нравится Джайлзу.
Летти приняла этот отпор философски, заметив смиренным тоном:
– Конечно, я понимаю. Но что же делать? Только прошу тебя, брось эти свои старомодные понятия и не говори, что ты не можешь ехать, если не поедет Джайлз…
Нелл покраснела.
– Ничего подобного! То есть мне и в голову не приходило сказать такое! Просто я не могу придумать, кого из джентльменов я… – Она умолкла, остановив свой встревоженный взгляд на быстро приближавшихся к ним двух всадниках. Ее лицо просветлело, она воскликнула: – Дайзарт!
– Вот кто нам нужен! – радостно воскликнула и Летти. – Можешь быть спокойна!
Однако, как оказалось, этот оптимизм был напрасным. Виконт, который скакал верхом на нервной молодой гнедой кобылке (мало кому бы пришло в голову кататься в столь многолюдный час в Гайд-парке на такой лошади), с готовностью откликнулся на знаки, подаваемые Нелл, и заставил свою упирающуюся лошадь приблизиться к коляске, удерживая ее на месте с легкостью блестящего наездника. Когда Нелл
