маленькой чаровнице!
Десфорд, пропустив мимо ушей эту вольность, изучающе посмотрел на брата и спросил:
– Твои расходы наводят на мысль, что ты стал захаживать в притоны картежников.
Саймон пристыжено рассмеялся:
– Только один раз, Дес. Должен сказать, этот опыт мне дорого обошелся.
– То есть тебя здорово обобрали? Что ж, это может случиться с каждым. И потому ты примчался домой? Отец был рад тебе?
– Честно говоря, мой дорогой, я бы предпочел не касаться этой темы, хотя причину ты угадал верно. Но, кажется, это оказался неподходящий момент, чтобы затрагивать такие щекотливые вопросы. Расположение духа него далеко не любезное!
– Неудивительно, если ты появился в этом костюме! Ты просто осел, Саймон! Вполне мог бы догадаться, что это его взбесит!
– Нет, нет, как ты мог так подумать? Я проявил невероятную сдержанность в одежде. Я решил даже побаловать его бриджами. Но бриджи не выстояли и раунда против подагры. Мне пришлось выслушивать, как он ругает меня, тебя и даже Гораса на протяжении целого часа! В полдень я придумал способ улизнуть и предложил маме отвезти к леди Силвердейл письмо, которое она собиралась отправлять с посыльным. Мама считала себя обязанной выразить сочувствие по поводу несчастного случая с Чарли. Кстати, Хетта говорила тебе, что этот болван ухитрился перевернуться?
Десфорд кивнул.
– Да. Он действительно плох?
– Ну, малыш выглядит дохлым, как мышь, но они говорят, что он очень быстро поправляется. Да, так насчет пяти сотен, Дес…
– Я выпишу тебе чек на банк Драммондс – при одном условии!
Саймон расхохотался:
– Я слушаю с замиранием сердца, Дес!
– Да я не к тому, болван. Мое условие такое: ты немедленно выбросишь эти нелепые тряпки!
– Это большая жертва, – мрачно произнес Саймон. – Но я пойду на нее. Больше того, если я могу быть чем-нибудь полезен в том щекотливом положении, в котором ты оказался, я готов…
– Весьма обязан, – ответил Десфорд, одновременно и позабавленный, и тронутый. – Тут ты ничем не можешь быть полезен; впрочем, ты не знаешь, куда подевался старый Неттлкумб?
– Неттлкумб? На кой черт тебе эта старая ворона? – Предельно удивленный, спросил Саймон.
– Мой бутончик, как ты изволил выразиться, – внучка старой вороны, и я пообещал доставить ее к деду. Но когда мы приехали в Лондон, оказалось, что дом Неттлкумба заперт. Вот почему я привез ее сюда.
– Господи, так она – Стин?..
– Да, единственная дочь Уилфреда Стина.
– А что он собой представляет?
– О, это темная лошадка! Еще когда ты был маленьким – и я, собственно, тоже, – он натворил дел, и я помню, что о нем много говорили. Особенно отец – обо всех Стинах, которых знал! Потому я и не хочу, чтобы он пронюхал про Черри!
– Ее так зовут? – спросил Саймон. – Странное имя.
– Ее зовут Черити, но ей больше нравится Черри. Я познакомился с ней, когда гостил в Хэйзелфилде. Не буду вдаваться в подробности, но мне пришлось везти ее в Лондон – можешь мне поверить, только под давлением обстоятельств. Она жила у тети по материнской линии, и с ней так плохо обращались, что она убежала. Я встретил ее на дороге, решительно шагавшую в Лондон, и не сумел убедить вернуться домой. Что мне оставалось делать?
– Старый добрый Галахад, – ухмыльнулся Саймон.
– Черта с два! Знай я, как все обернется, я бы ни за что не влез в эту историю!
– Влез бы, – заметил Саймон. – Думаешь, я тебя не знаю? Кстати, а что за скандал связан с темной лошадкой?
– Если верить нашему отцу, Стин чуть ли не убийца. Неттлкумб выгнал его, когда он убежал с матерью Черри, но за границу ему пришлось удрать из-за махинаций в игорном притоне. Спаивал юнцов, подзуживал к игре, а потом плутовал за картами.
У Саймона расширились глаза.
– Славный парень! – пробормотал он. – Что с ним сталось потом?
– Неизвестно, и раз столько лет о нем никто не слышал, он считается умершим.
– Хотелось бы надеяться, – сказал Саймон. – Если ты позволишь мне дать совет, дорогой братец, чем раньше ты сдашь девушку на руки деду, тем лучше для тебя. Ты ведь не влюблен в нее, нет?
– О, ради Бога! – воскликнул Десфорд. – Да нисколько!
– Прошу прощения, – пробормотал Саймон. – Я просто хотел знать.
Глава 7
Прежде чем расстаться с братом, Саймон сунул в карман подписанный чек и с дружеской насмешкой поинтересовался, собирается ли Десфорд в Ньюмаркет на июльские скачки. Виконт ответил, что не особенно надеется попасть в Ньюмаркет.
– Десять против одного, что к тому времени я все еще буду охотиться за Неттлкумбом, – сказал он. – Но если ты едешь, запомни кличку: Мопсквизер. Старый Джерри Таутон шепнул мне словечко у Татта на прошлой неделе, а на его совет обычно можно положиться.
Саймон стиснул его руку с теплой улыбкой:
– Спасибо, Дес. Слушай, ну ты козырный малый!
Слегка позабавленный, Десфорд поинтересовался:
– Такой восторг из-за пустяковой подсказки? Брось!
– Дело не в этом, вернее – не только в этом… – Саймон похлопал себя по карману. – Спасибо, что не стал читать мне отеческие нотации!
– Стал бы ты обращать на это внимание!
– Кто знает, кто знает… – весело протянул Саймон, взял шляпу и залихватски посадил на свои пышные кудри. Поколебавшись, он добавил: – Завтра я возвращаюсь в Лондон и буду там до поездки в Ньюмаркет. Так что, если тебе понадобится моя помощь – только свистни, я сделаю все, что могу! – И, немного смущенный, он сразу же вернулся к своему излюбленному небрежному тону, добавив: – Ты еще не знаешь, на что я способен! Пока, мой мальчик!
Виконт покинул Инглхерст через двадцать минут, избавившись, по крайней мере, от одной из своих забот, Леди Силвердейл, благодаря, главным образом, неприязни к старому врагу и только отчасти – скромному обаянию Черри, проявляла большую симпатию к неожиданной гостье. К счастью, на ее вкус Черри была довольно славненькой, не более того.
– Бедное дитя! – сказала она. – Как жаль, что она такая маленькая, и это ее унылое платье!.. Хетта, любовь моя, полагаю, будет неплохо, если мы придумаем ей что-нибудь более презентабельное; может, подарим ей тот отрез зеленого батиста, который, как мы решили, тебе совершенно не идет? Она сможет сшить себе хорошенькое платьице. Простенькое, симпатичное платьице, ну, ты понимаешь меня. И еще ей нужно привести в порядок прическу. Терпеть не могу лохматых голов!
Генриетта одобрительно отнеслась к великодушным затеям своей родительницы, так что виконт покинул Инглхерст в приятной уверенности, что, по крайней мере, в ближайшее время с Черри будут обходиться очень хорошо.
В это время Черри уже основательно погрузилась в дремоту, из которой ее не смог вырвать ни стук копыт, ни скрип колес. Она так устала от волнений и тревог вчерашнего дня, что с трудом проснулась, когда утром экономка разбудила ее, отдернув полог кровати (собственно, Черри только приоткрыла сонные глаза и потянулась, как котенок), и сказала, что утро выдалось чудесное. В доказательство она раздвинула шторы,
