– Наш разговор, – пояснил мистер Тэвернер, – произошел в одной таверне, известной под названием «Салон Крибба». Это было в тот самый день, когда Перри поехал на дуэль с Фарнэби. В таверне я застал Его Светлость за интимной беседой с самим Фарнэби.
– С Фарнэби! Боже правый! Что вы хотите этим сказать?
Мистер Тэвернер прошелся по комнате.
– Я не знаю, но очень бы хотелось самому все узнать. Я не собирался говорить вам про это, но в последнее время у меня сложилось впечатление, что Его Светлость в отношениях с вами добивается успеха. И пусть мне совсем не доставляет удовольствие информировать вас об этих делах, я считаю вполне правильным, что вас надо опекать. Какое дело было у Ворта и Фарнэби – я не имею ни малейшего представления. Можно лишь только догадываться! Когда я увидел их головы, склоненные друг к другу, я испытал нечто вроде шока, признаюсь вам. Я никого ни в чем не обвиняю; я лишь рассказываю о том, что видел сам. Заметив меня, граф пересек комнату и подошел ко мне. Я не стану повторять, что произошло между нами. Но для меня этого было вполне достаточно, чтобы убедиться в следующем: по мнению Ворта, я – живая угроза для свершения задуманных им планов, какими бы они ни были. Меня предупредили, чтобы я не вмешивался ни во что, касающееся вас. И я предоставляю вам самой решать, можно ли меня подобной угрозой запугать или нельзя.
Какое-то мгновение Джудит молчала, сосредоточенно раздумывая над только что услышанным ею рассказом. Она не могла не допустить, что тут какую-то роль играет простая ревность, возможно, с обеих сторон. Затем, спокойным тоном, полным здравого смысла, она сказала:
– И впрямь, все это очень странно. Но я должна думать, что вы ошибаетесь, по крайней мере отчасти. Ведь лорд Ворт – опекун Перри, и как таковой он посчитал своим прямым долгом получше разобраться в причинах, вызвавших эту намеренную дуэль.
Мистер Тэвернер пристально посмотрел на Джудит.
– Возможно, так оно и было. Однако не стану от вас скрывать, Джудит, что у меня этот человек не вызывает ни симпатии, ни доверия. – Джудит сделала неопределенный жест, как бы призывая мистера Тэвернера замолчать. – Вы не хотите, чтобы я говорил на эту тему. Возможно, мне и не стоит этого делать. Может быть, я ошибаюсь. Единственное, о чем я всем сердцем умоляю вас, – будьте осмотрительны, вверяя себя его власти.
Джудит не отвела глаз под его взглядом. Она как будто бы раздумывала над его словами.
– Лорд Ворт просил меня ему доверять, – медленно сказала она.
– Это легко сказать. Я не прошу вас доверять мне.
Если хотите, не доверяйте; я же все равно буду по-прежнему делать все, что могу, чтобы служить вам.
Мистер Тэвернер говорил так откровенно и так по-мужски, что Джудит невольно протянула ему руку.
– Ну, что вы, кузен! Конечно же, я вам доверяю! – сказала она, – хотя я считаю, что вы ошибаетесь.
Мистер Тэвернер поцеловал Джудит руку и больше ничего не сказал. Очень скоро он ушел. А Джудит погрузилась в глубокое раздумье, ей хотелось вспомнить все подробности, все слова, чтобы как-то осознать все происшедшее. Позже ей стало казаться, что Ворт тоже может начать искать ее руки. Однако ни один мужчина был не в силах заставить ее выйти за него замуж. Джудит не видела никаких причин для того, чтобы бояться Ворта. Она полагала, что мистер Тэвернер к ней очень привязан. А для человека, влюбленного столь сильно, надо сделать снисхождение и понять вполне естественное для него чувство ревности. Ни один из них не питал симпатии к другому: это было ясно с самого начала. Джудит предполагала, что каждый из них легко мог не доверять другому. Потом она выбросила эти мысли из головы, но ощущение беспокойства все же не покинуло ее.
Теперь до Рождества оставались считанные дни. Двадцать третьего декабря Тэвернеры в сопровождении миссис Скэттергуд и мисс Фэйрфорд должны были отправиться в Хэмпшир, в имение Вортов. Каждую свободную минуту до отъезда мисс Тэвернер была занята тем, что писала благодарственные письма – на нее обрушился поток родарков. Она получила уйму очаровательных пустячков. Джудит пришла в отчаяние и чуть было не отправила все подарки обратно. Но миссис Скэттергуд резонно отговорила ее, сначала проверив каждый подарок с надлежащей тщательностью. После этого миссис Скэттергуд заявила, что все подарки выбраны с большим вкусом, само совершенство, и отказываться от них просто невозможно!
По сравнению с коллекцией табакерок, фарфоровых статуэток, ящичков для булавок и вееров, которые прислали его сестре, подарки, полученные Перегрином, как он грустно отметил, были весьма скудными. Леди Фэйрфорд подрубила для него несколько носовых платков. Из Суссекса, куда на месяц уехал мистер Фитцджон, прибыла пара убитых серых куропаток. Харриет подарила медальон из слоновой кости, нарисовав на нем свой глаз.
Была тут и небольшая коробочка с нюхательным табаком, но карточка того, кто ее послал, почему- то отсутствовала. А кузен подарил Перри кармашек для часов. И это было все! Тем не менее, Перегрин пришел в восторг от медальона, и ему очень понравилось все остальное. Носовые платки всегда нужны, куропаток можно зажарить на ужин; кармашек для часов отлично пополнит уже довольно большую коллекцию, собранную Перри. А уж этот нюхательный табак – просто отличная смесь! Подобно множеству других юных джентльменов, Перегрин никогда не выходил из дома без табакерки. Он вдыхал в себя огромное количество табака, не испытывая при этом никакого удовольствия, и не очень-то разбирался в различных его сортах. Для него коричневый раппи – крепкий f абак – значил ровно столько же, что и испанские отруби: никакой разницы между ними он не ощущал. А что до этой покрытой глазурью элегантной коробочки, которую ему прислали, то она у Перегрина вызывала просто бурю восторга. Единственное, чего ему хотелось, так это выяснить, кто же ее прислал. Перри долго рылся среди груды визиток, открыток и обернутых в серебряную бумагу коробочек, которые лежали на столе у Джудит, но так и не нашел отсутствующую у него визитку. Тогда он успокоился, решив, что она просто затерялась. Джудит взяла понюшку его табака и сморщила носик.
– Дорогой мой Перри! Тут сильно отдает смесью «Отто» из Риз! Ужасный вкус!
– Фу, чепуха! Ты просто страшная привереда! С тех пор, как ты стала нюхать табак, ты считаешь, что все про него знаешь.
– Я знаю, что этой смесью никогда бы не пользовался ни лорд Питершем, ни Ворт, – отпарировала Джудит. – Эта смесь не очень отличается от той, которую Ворт составил для Реккета, но только она еще более пахучая. Умоляю тебя, не предлагай ее Ворту! Кто же мог тебе ее послать? Как некстати, что ты потерял визитку!
– А я думаю, что визитки вообще не было, ее забыли положить. Если тебе эта смесь не нравится, я даже рад, потому что тебе не захочется наполнять свою табакерку из моей банки.
– Разумеется, никогда. Не могу представить, чтобы кто-то заподозрил, что я прельщусь надушенным табаком, – резко сказала Джудит.
Наконец наступил день, когда надо было отправляться в поездку. Все сундуки и картонки были надежно привязаны ремнями на крыше кареты. Миссис Скэттергуд предсказала, что пойдет снег. Перегрин оседлал своего коня. С Армингтон-стрит привезли мисс Фейрфорд. И всего лишь на час позже заранее намеченного времени вся компания отправилась в дорогу.
Никакого снега не было, и дороги оказались вполне проезжими. Было действительно довольно ветрено, но не очень холодно, и поэтому поездка прошла вполне сносно. На всем пути до имения Вортов была только одна – не очень долгая – остановка. К четырем часам – пополудни они благополучно прибыли на место, где их радушно встретили. Горели большие костры, был подан горячий суп, а кругом царило оживленное веселье.
Уже смеркалось, когда компания оказалась перед железными воротами имения Вортов. В надвигающейся темноте нельзя было разглядеть ни парка, ни внешнего вида графского дома. Однако внутреннее убранство последнего поразило мисс Тэвернер своею элегантностью, благородными апартаментами и красивей мебелью. Все было именно таким, каким и должно быть в резиденции истинного джентльмена. Во всем чувствовался хороший вкус владельца дома. Джудит не могло не понравиться все,
