– Не может быть! – произнес Брюммель с большим недоверием. – Ведь не могло же пройти столько лет, ну никак, с тех пор, как я вступил в полк.
– Вас официально зачислили в Десятый гусарский полк в июне девяносто четвертого, а покинули вы наш полк в девяносто восьмом, когда нас перевели в Манчестер, – непреклонно подтвердил свои слова граф.
– Это я помню! Значит, мне сейчас должно быть тридцать четыре или тридцать пять?
– Тридцать четыре, – произнес граф.
– Дорогой мой Джулиан! Умоляю вас, никому об этом не проговоритесь! – совершенно серьезным голосом попросил Брюммель.
– Ни за что! Так что же вы хотели мне сказать?
– О, только то, что все эти годы нашего с вами знакомства я всегда считал, что вы – человек, наделенный большой изобретательностью, – сказал Брюммель.
– Премного вам благодарен, – ответил граф. – Вам остается лишь добавить, что больше всего на руку мисс Тэвернер претендует некий капитан Аудлей, и тогда мы с вами прекрасно поймем друг друга.
– Однако я знаю вас уже восемнадцать лет, – возразил Брюммель. – И мне, честно говоря, кажется, что я видел еще одного претендента на ее руку – одного весьма приличного джентльмена, который, насколько я знаю, доводится ей кузеном.
– Сын адмирала Тэвернера, – быстро произнес граф. Брюммель кивнул.
– Да, однажды я встретил адмирала у Тэвернеров на Брук-стрит. Ну, это такой тип, скажу я вам, который дважды подвинет свою тарелку за супом. И я вполне допускаю, что сына такого человека можно заподозрить и чем угодно.
– Согласен, – сказал Ворт. – Я бы тоже предположил, что, если от Перегрина не будет никаких вестей, подозрение может пасть на мистера Бернарда Тэвернера.
– Как я понимаю, – заметил мистер Брюммель, – этот молодой джентльмен у вас никаких дружеских чувств не вызывает.
– Настолько не вызывает, – ответил граф, – что я ничуть не удивлюсь, если он скоро заявит, что именно я виноват в исчезновении и Перегрина, и его грума, и его экипажа, и его лошадей.
– Что просто абсурдно! – произнес Брюммель.
– Что, – согласился граф, – естественно, просто абсурдно, мой дорогой Джордж!
Тем временем мисс Тэвернер в своем доме на Морском Параде провела очень неспокойный день. Она подбегала к окну на всякий звук колес проезжавших или останавливавшихся у дома экипажей. Мисс Тэвернер беспрестанно подыскивала в уме любую причину, чтобы хоть как-то объяснить себе затянувшееся отсутствие Перегрина. Миссис Скэттергуд всячески старалась успокоить Джудит, хотя было видно, что и у нее самой было очень тревожно на душе. Когда в шесть вечера от Перегрина так и не пришло никаких вестей, именно миссис Скэттергуд, а не Джудит, срочно послала слугу в дом на Стейне с взволнованной запиской для лорда Ворта.
Граф тотчас же приехал, и его сразу же провели в гостиную, где обе дамы ждали его с нетерпением. Мисс Тэвернер была очень бледна и едва-едва улыбнулась гостю.
– Он так и не приехал, – сказала она как можно спокойнее.
– Я знаю, мне уже сказали, – ответил граф. – И вы, как я полагаю, уже представляете себе, что он умер час назад или еще раньше.
Граф говорил совершенно спокойно, что могло бы навести на мысль о его полной бесчувственности. Этот спокойный тон лорда Ворта всегда гасил у Джудит любые всплески ее волнений. Она действительно уже думала, что Перегрина нет в живых. Но после слов графа тут же почувствовала, что ее страхи беспочвенны. Однако миссис Скэттергуд, вся дрожа, воскликнула:
– Как вы только можете такое говорить, если вы так думаете?
– Нет, это не я, а мисс Тэвернер так думает, – отвечал граф. – Разве я не прав, дорогая моя воспитанница?
– Лорд Ворт! А что же я должна думать? Ведь Перри исчез. И больше я ничего не знаю!
– Вы поступили бы правильно, если бы никаких страхов больше себе не придумывали, – сказал Ворт. – Брат у вас – чрезвычайно легкомысленный молодой человек. И вы не должны впадать в отчаяние оттого, что он решил удариться в какую-нибудь авантюру и никого об этом не оповестил.
– Но так не годится! – произнесла Джудит. – Уж вы-то знаете, что у меня есть немало причин, чтобы думать о самом плохом. Сегодня я весь день вспоминала про эту ужасную дуэль и еще про тот случай, когда его хотели застрелить на Финглейском пустыре, даже про его внезапное недомогание у вас в доме! Вы не забыли про все эти случаи?
– Не забыл, – ответил Ворт. – Я ничего не забыл. Сегодня ночью я еду в Лондон. Никаких новостей о Перегрине на дороге в Вортинг я получить не смогу. Вы должны постараться верить мне, мисс Тэвернер. А пока мне бы хотелось, чтобы вы оставались в Брайтоне и, по мере возможности, занялись бы своими обычными делами. И, пока у нас не будет более точной информации, было бы очень нежелательно поднимать в обществе шум и тревогу. Чем меньше людей будет знать об исчезновении Перегрина, тем будет лучше.
– Я никому ничего не говорила, только кузену, – сказала Джудит. – Против этого вы возражать не можете.
– Нисколько! – сказал граф и изобразил улыбку. – Мне даже было бы интересно узнать, как он воспринял эту новость.
– С большим беспокойством, лорд Ворт! И в этом он проявил куда больше участия, нежели вы со своей насмешливой улыбкой! – зло ответила Джудит.
– Охотно в это верю. Скажите, мисс Тэвернер, вы не задавали себе вопрос, кто мог бы быть больше всех заинтересован в смерти Перегрина?
– Не смейте, не смейте произносить этого ужасного слова! – взмолилась миссис Скэттергуд. – Хотя мне этш: человек никогда не нравился!
Мисс Тэвернер вскочила с места, оперлась одной рукой о стол и в упор посмотрела на графа.
– Мне кажется, вы забываете, что говорите о человеке, который доводится мне родственником. Более того, этот человек снискал у меня доверие при таких обстоятельствах, что теперь я просто и слышать не желаю ни о каких подозрениях в его адрес. Если бы мой кузен хотел убить Перегрина, он бы в прошлом году не предотвратил его дуэль с Фарнэби.
– Об этом я, конечно, позабыл, – согласился граф.
– Возможно, вы и позабыли, но я этого не забуду никогда. Мистер Бернард Тэвернер никакого отношения к исчезновению Перри не имеет. Он обедал со своими друзьями и был с ними до самой поздней ночи.
– А разве не мистер Бернард Тэвернер недавно предложил вам своего слугу, и, по странному совпадению, этот слуга в данный момент тоже исчез? – поинтересовался Ворт.
Миссис Скэттергуд громко воскликнула:
– Боже милостивый! И он тоже! О Господи, что же с нами будет? Я сегодня ночью и глаз сомкнуть не смогу!
– Лорд Ворт! Прекратите ваши инсинуации! – резко сказала мисс Тэвернер. – Если Перегрина убили, та же участь постигла и Тейлера.
– Мисс Тэвернер, вы только что сказали, что опасаетесь, не стал ли Перегрин жертвой какой-нибудь мерзкой игры. Если вы считаете своего кузена выше всяческих подозрений, кого же вы тогда выбираете на роль негодяя? Поскольку у Чарльза только одна рука, он, я думаю, на эту роль не подходит. Значит, остается только один человек – именно я.
Джудит опустила глаза.
– Вы ошибаетесь. Есть еще один челочек, – тихо произнесла она. – Я… у меня… хотя при одной мысли об этом должны восстать все чувства. Однако мой отец ему никогда не доверял. И я никак не могу выбросить эту мысль из головы.
– Вы имеете в виду своего дядю? – спросил граф. Джудит молча кивнула. – Понятно. А ваш кузен пока что, остается вне подозрений. Мне лично такой вариант кажется маловероятным, но время покажет. Я надеюсь, что через день-два смогу сообщить вам более достоверные сведения. А до тех пор я бы
