Тайное дело

кузеном и Люси, то, смею вас заверить, напрасно потратили время! – парировала Элинор.

– Ах, вот как! – немедленно откликнулся его светлость. – Значит, вы все-таки поддерживаете их? Как же я сразу не догадался!

Мисс Тресильян собиралась уже дать решительный отпор этому предположению, когда ей пришло в голову, что если она сделает это, то не сдержит слова, данного племяннице. Решение промолчать стоило ей нешуточной борьбы, но в конце концов она сумела заставить себя улыбнуться и сказать с делающим ей честь спокойствием:

– Ну хватит! Мы ничего не добьемся, если будем отчитывать друг друга, Ивер. Можно сожалеть о том деле, но ссора двенадцатилетней давности между нами не должна стать препятствием на пути брака этих детей!

– Вы поведали своей племяннице?..

– Нет… так же, полагаю, как вы не рассказали своему кузену! Не вижу никакой пользы, если она будет знать об этом. К тому же это их совершенно не касается!

– Я не потерплю, чтобы Артур женился на вашей племяннице! – горячо воскликнул лорд Ивер.

– Только не устраивайте мне сцен! – взмолилась мисс Тресильян. – Если отбросить наши разногласия и личные обиды, какие доводы можно привести против этого брака? Трудно найти, я полагаю, более подходящую пару! – Элинор помолчала с полминуты, потом горько добавила: – Мы с вами будем отвратительными эгоистами, если позволим разбить им сердца только потому, что когда-то повздорили.

Губы его светлости презрительно искривились.

– Сердца так легко не разбиваются, да будет вам известно!

– Никто не знает этого лучше меня, – ответила Элинор Тресильян.

– Тогда, значит, и не стоит обсуждать такую нелепицу.

Слишком поздно поняв несвоевременность и неудачность своего ответа, мисс Тресильян попыталась вернуть утраченные позиции.

– Мы с вами не находимся в положении людей, которые могут судить страдания действительно любящих друг друга людей! Характер Люси отличается от моего. Завоевать ее расположение очень и очень непросто, и оно более прочное, чем мое.

– В этом я нисколько не сомневаюсь. Ничье расположение просто не может быть слабее вашего! – язвительно проговорил Ивер. – Я вас умоляю, пощадите меня – избавьте от своих трогательных признаний! Ваша Люси еще достаточно молода, чтобы прийти в себя после разочарования от несостоявшегося замужества, и, несомненно, скоро найдет себе новый достойный объект для внимания. Полагаю, этот кавалер окажется не менее завидным, чем Артур!

– Безусловно, именно так и будет! – сердито ответила мисс Тресильян, обидевшись за племянницу.

– О, только не стоит читать мне нотаций! – гневно воскликнул его светлость. – Вам не удастся провести меня и заставить поверить, будто вы в первый раз слышите, что мой кузен один из самых завидных женихов! Такой жених – гордость любой девушки.

Услышав эти оскорбительные слова, мисс Тресильян торопливо встала и сказала:

– Если хотите знать, то ваш кузен никогда не будет предметом гордости Люси! Можете мне поверить!

– Благодарю вас! – поклонился лорд Ивер. – Я услышал от вас заверения, за которыми приехал. Моя миссия выполнена и мне остается только откланяться… Ваш покорный слуга, мэм!

– Люси, – спокойно, но решительно обратилась к племяннице мисс Тресильян, – если твою гордость не задевает намек лорда Ивера на то, что мы раскинули сети на богатого жениха, то мне слышать такое очень неприятно! Я не прошу тебя окончательно отказаться от мыслей об Артуре. Я только говорю, что до тех пор, пока он не станет полностью сам себе хозяин, и ты тоже не подрастешь, я не разрешу ему приезжать в этот дом и не позволю тебе ездить туда, где будет существовать хоть малейшая возможность встретиться с ним.

Юная мисс Тресильян попыталась говорить спокойным беззаботным голосом:

– Дорогая тетя, вы собираетесь посадить меня под замок? Мне придется встречаться с Артуром на всех светских балах и у Олмэка[2] тоже!

– Я это понимаю, – кивнула тетя. – И ты прекрасно знаешь, что я не собираюсь ограничивать тебя во всем. Я придумала очень хороший план, который, по моему мнению, ты одобришь. Я даже уверена, что он тебе понравится, поскольку ты всегда хотела побывать за границей. Конечно, во времена этого ужасного Бонапарта поездки на континент были невозможны. Сейчас же, однако…

– О нет! Нет! – в ужасе воскликнула Люси. – Мне абсолютно все равно, что может думать обо мне лорд Ивер! Он не имеет власти запретить Артуру жениться на мне, а если его светлость окажется настолько злым, что перестанет выплачивать Артуру денежное довольствие, мы вполне терпимо сможем прожить и на мое состояние! И никто не подумает плохо об Артуре, если он будет жить на мои деньги, поскольку в тот самый день, когда ему исполнится двадцать пять лет, он сможет вернуть мне все до последнего фартинга, если уж на то пошло. Единственное, что нам нужно, это согласие папы… но он

никогда не даст согласия, если вы ответите отказом, моя доро­гая тетя!

– И ты не получишь моего согласия на этот брак! – отве­тила мисс Тресильян с необычайной суровостью. – Дорогое дитя, ну подумай хорошенько. Как ты можешь рассчитывать что я поступлю так неосмотрительно и разрешу тебе выйти замуж, когда опекун твоего жениха так решительно возражает против вашего брака?

Элинор увидела, что ее слова попали не в бровь, а в глаз, и не теряя времени даром, представила Люси все преимущества своего плана. Племянница выслушала ее молча. Мисс Тре­сильян обрадовалась, когда Люси крепко и тепло обняла ее.

– Вы лучшая и самая добрая из всех теть на свете! – про­возгласила девушка. – Я понимаю ваши чувства… правда, по­нимаю! И никогда не стану просить вас сделать то, что вы счи­таете неправильным! Я даже не задумывалась, насколько трудно и даже невозможно будет для вас дать согласие на наш брак! Простите меня!

Обрадованная мисс Тресильян задумалась над осуществле­нием своего плана. Ее беспокоило, что скажет ее требователь­ная старшая сестра, когда узнает, что вместо возвращения до­мой в Камден-плейс, Элинор отправится за границу?

Нельзя было сказать, что Люси с радостью принялась помо­гать мисс Тресильян в ее заботах о предстоящем путешествии, но в течение всей следующей недели девушка ни разу не воз­разила тете. Мисс Тресильян решила, что требовать чего-то большего от Люси при данных обстоятельствах просто нере­ ально. Во время приготовлений к поездке мисс Тресильян при­шла мысль, что мистер Роуэли может захотеть отправиться вслед за своей возлюбленной. Скорее всего, лорд Ивер в заро­дыше подавит это намерение кузена, но она тем не менее была полна решимости добавить к его запрету и свой.

Так получилось, что мисс Тресильян не предоставилась воз­можность поговорить с мистером Роуэли с глазу на глаз. Вер­нувшись как-то утром в начале двенадцатого в дом на Зеленой улице после затянувшейся деловой встречи в Сити, она была встречена своей личной служанкой, которая безо всякого стес­нения прочитала госпоже лекцию о том, что леди не следовало бы отправляться без сопровождающих в экспедицию, которая, по мнению этого сурового критика, была несомненно чревата многочисленными опасностями.

– Завтрак уже час стынет на кухне! – с упреком сообщи­ла мисс Баггеридж, забирая у хозяйки перчаткой шаль. – Не­медленно садитесь за стол, мисс Элинор! Разве можно носиться всему городу, как угорелая! Даже не знаю, что бы сказала ваша бедная мама, если бы узнала, что вы ведете себя так опрометчиво.

С детства привыкнув к поучениям преданной служанки, мисс Тресильян молча снесла все упреки. Она сняла соломенную шляпку, которая очень ей шла, и поинтересовалась:

– А где мисс Люси? Наверное, она уже давно позавтракала.

– Этого можно было бы ожидать от воспитанной молодой девушки, – угрюмо ответила мисс