сразу же 75 очков, покер на шестерках – 90, а покер на шестерках, выброшенный сразу, с первого броска, считается еще и вдвойне и дает 180 очков. Но это крайне редкий случай. Премирование покера необходимо по той причине, что иначе никто бы и не брался за эти пять шестерок, которые так трудно выбросить.
А трудности только увеличивают эмоции.
Одну такую игру я прекрасно помню, к тому же у меня сохранилась ее запись, и я без особого труда могу восстановить ее во всех деталях.
Кому это покажется скучным, тот пусть просто перескочит через несколько страниц, а я позже присоединюсь.
Играли пять человек: Ева, Тадеуш, Баська, Павел и я. Первые двое любили азарт спокойный и охотно поигрывали в разные домашние игры, а трое остальных представляли собой сторонников жаркого азарта без каких-либо ограничений. Кости нравились всем. Очередность, выбранная, разумеется, с помощью жребия, выглядела следующим образом:
– Ого, вижу впереди блестящие перспективы, – сказал Тадеуш мрачно, выбросив при жеребьевке двойку, которая оказалась самым малым числом.
Если учесть, что играли мы по грошу на старые деньги, которые в то время были еще довольно молодыми, банкротство, в общем-то, никому не грозило. Никто его не утешал, как раз наоборот.
– Это он сейчас так говорит, а в конце увидите, что будет выбрасывать, – сказала Ева с возмущением.
Всех оделили чаем, и можно было приступать к игре. Игра происходила за длинным низким столом, который в просторечье называется таксой. Четыре человека сидели с его длинных сторон, а один – Тадеуш – на короткой стороне, вроде как во главе стола. Длина стола позволяла разместить на нем также стаканы и пепельницы.
– Павел, начинай! – приказала Баська.
Павел потряс кости в сложенных ладонях (мы бросали из рук, так как из стаканчика нам не понравилось) и бросил.
– Ну и что с этим делать? – с сомнением спросил он, разглядывая единицу, двойку, две четверки и шестерку.
– Что хочешь, – нетерпеливо отвечала Баська.
– Запиши единичку со штрафом, – посоветовала я, это дешевле всего.
– Пару, – предложил Тадеуш.
– Нет, пара получится слишком маленькая.
– Ладно, пусть будет единичка. И две ограды.
Тадеуш записал ему минус 2, поскольку легко подсчитать, что до обязательных трех единиц ему все-таки двух не хватало, и поставил внизу листа две палочки. Кости забрала Ева.
– Пара, – решительно сказала она, видя две пятерки. – И две ограды.
Баська, уставившись в потолок, долго трясла кости.
– Я хочу что-нибудь приличное, – решительно сказала она и бросила.
Две кости покатились далеко и упали на пол.
Сразу же возникла проблема, как к этому относиться. Принять то, что они показали, бросать заново лишь упавшие на пол кости или счесть весь бросок неудачным и повторно бросать все кости.
Мы остановились на последнем варианте, при условии что потеря инструмента для игры происходит при первом броске. В случае дополнительного броска на покер или фулл то, что на столе, считается, даже если бы остальные кости вылетели в окно. Правило было одобрено, и теперь Баська бросала уже поосторожнее. – Запишите мне четверочки. Две у меня есть. И две ограды.
На горе у нее стало минус 4, что легко можно отыграть. Бросала я. Вышли две двойки, две четверки и единица. Две пары какие-то хлипкие, такие мне ни к чему.
– Запиши мне двойки, – потребовала и заработала штраф – минус 2.
Тадеуш отложил авторучку, собрал кости и сразу же бросил, без долгого потряхивания. Выпали три шестерки.
– Что бы тут такое… – задумчиво начал он, однако Ева немедленно его перебила:
– Ты дурак или что? Запиши себе тройку и не морочь голову! Я же вам говорила, что так и будет! Он еще каре бросит!
Павел вздохнул, потряс разок и осторожно бросил.
– Ой, что-то много у меня. Двоек как собак нерезаных. Целых две. Запиши двоечки.
На горке у него было уже минус 4.
Ева бросала кости в напряженном молчании.
– Две шестерки, две четверки. Пожалуйста, две пары, за двадцать.
У Баськи на этот раз упала только одна фишка, но зато она укатилась под мой книжный шкаф.
Мышки, которая могла бы ее достать, у меня дома не водилось. Зато имелась запасная костяшка.
– Постойте. Павел, положи палку. У меня есть шестая кость, такая же, а та пусть там и лежит. Только если мы будем каждый раз так бросать, придется брать второй комплект, но и эти комплекты быстро закончатся.
– А у тебя их много?
– Штуки четыре. Даже есть и пятый, но на него придется смотреть через лупу.
– Я буду за ней следить, – пообещал Павел, охватив руками края стола.
Баська бросила.
– Просто свинство какое-то, – заявила она с горечью. – Четверки у меня уже есть, а такую пару я не хочу. Пусть будет единица.
– Тогда у тебя уже минус шесть, – предупредил Тадеуш.
– На чем-нибудь отыграю. Иоанна, твоя очередь.
Я бросила. На результат смотрела с отвращением.
– Единица. Одна.
Тадеуш снова старательно отложил ручку, которая тут же покатилась и упала на пол.
– А что, на тебя земное притяжение действует как-то сильней, да? – заинтересовалась Баська.
– Ручек у меня тоже несколько штук, – успокоила я их, – а если что, из-под дивана можно вымести. Это только шкаф такой неудобный.
– Вот она, – сообщил Тадеуш, вылезая из-под стола, и положил ручку на то же самое место, на полочку под настольной лампой. И едва успел ее поймать, прежде чем она долетела до пола. Подозрительно оглядел полочку, положил ручку чуть по-другому и снова успел ее поймать.
– Кто-нибудь мог бы у него ее отобрать и подержать в руках, пока он не бросит? – вежливо
