всех подряд под любым предлогом берут отпечатки пальцев.
– Этого Гарцапского из «мерседеса» ты знаешь?
– Впервые слышу.
– А может, в лицо?
– В лицо я знаю тысячу людей. Гарцапского наверняка тоже, если он бывает на бегах. Фотографии у вас нет?
Он не успел мне ответить, потому что зазвонил телефон. Майор Вольский. Мне пришло в голову, что благодаря этой афере на бегах я стала чем-то вроде филиала столичной полиции. А что же случится, если меня не будет дома?
Майор Вольский любезно спросил, не смогу ли я приехать. Пан Гарцапский как раз стал кое-что выяснять в банке на Мазовецкой, и было бы очень хорошо, если бы я на него посмотрела. Может, я его все-таки знаю. Радиопатруль за мной сей минут приедет и моментально отвезет меня на Мазовецкую, где пана Гарцапского подольше задержат под любым предлогом.
Я выразила свое согласие, положила трубку, и телефон зазвонил снова. Мария.
– Через сорок пять минут я еду к Мете, мы так договорились. Ты тоже приедешь?
– Ясное дело. Но я буду в центре без машины, заеду к тебе, и поедем вместе. По дороге купим бутылку вина, и я смогу напиться.
– Свинья! А обо мне ты подумала?
– В крайнем случае вызовем такси. У Мети есть телефон.
Януш выглянул в окно и сказал, что машина ухе тут. Несколько нетипичная, зеленый «вольво», фальшивой бороды у меня не было, поэтому вопрос с изысканным нарядом отпал, я выскочила из дому, успев хватануть с вешалки первое попавшееся пальто.
«Вольво» оказался все ж таки полицейской машиной. Когда мы находились около площади Повстанцев, кого-то в банке по радио уведомили, что Гарцапского уже можно выпускать. С ним моментально расправились, и я увидела его, когда он выходил, лицом к лицу. Он шел к входным дверям. Я посмотрела на него, он посмотрел на меня и, чтоб я лопнула, поклонился мне! Я тоже кивнула, настолько удивленная, что он должен был решить, что принял меня за кого-то другого. Но я была уверена, что он не ошибся. На этих чертовых бегах, неизвестно уж почему, все меня знали.
– Это тот самый, – мрачно сказала я, подождав, пока он уехал.
– То есть который тот? – спросил сержант в машине.
– Тот, который выходил с Фигатом из корпуса администрации, а перед ними мчался перепуганный Тадик Лазарский. Фигат утверждает, что это посторонний человек, во что я совершенно не верю. Он знает Еремиаша. Вы это скажите майору Вольскому, а меня любезно отвезите на Дворковую.
Обратно мы ехали гораздо медленнее, среди многочисленных пробок, так что Марию мне пришлось ждать всего несколько минут. Я подошла к французской винной лавочке, купила «Кот-дю-Рон», и мы отправились к Мете.
Гонората вернулась домой за несколько минут до нашего приезда и как раз начинала накрывать стол.
– Послушайте, Метя снова велел его честить, – сказала она озабоченно. – Не знаю, может, это сотрясение мозга так на него подействовало. Он не хочет говорить почему, но очень упорствует, и мне пришлось купить шампанское.
– С тем, чтобы меня честить, придется подождать, пока напитки не охладятся, – распорядился Метя. – Может, это вы меня в последний раз так честить будете, потому что я раскололся до конца. В случае моей преждевременной кончины первым подозреваемым будет Малиновский! Он один знает, кроме полиции!
– Знает, что ты раскололся, или знает еще что-то? – поинтересовалась я.
– Насчет еще чего-то, так он вообще-то все знает, но это же служака, который по определению прикидывается глухонемым!
– Что ты говоришь? А он мне так нравился в форме! И надо же, я не использовала момент! Раз в жизни с чиновником высокого ранга…
– Так ведь ничего не потеряно! – вежливо сказала Гонората.
– Поздно. Надо было этим заниматься, пока меня никто не любил, а теперь – с концами. И что ты им сказал. Метя?
– Все! Все! Донес на друзей, предал знакомых, облаял врагов! А на этом столе не все еще есть, врагов не хватает!
– Каких врагов? – удивилась Мария.
– Врагов печени и пищеварительного тракта! Тут наконец промариновались свеколки, масенысие такие, с луковками, говорю вам, небесное ощущение для – Ясное дело. Но я буду в центре без машины, заеду к тебе, и поедем вместе. По дороге купим бутылку вина, и я смогу напиться.
– Свинья! А обо мне ты подумала?
– В крайнем случае вызовем такси. У Мети есть телефон.
Януш выглянул в окно и сказал, Что машина уже тут. Несколько нетипичная, зеленый «вольво». Фальшивой бороды у меня не было, поэтому вопрос с изысканным нарядом отпал, я выскочила из дому, успев хватануть с вешалки первое попавшееся пальто.
«Вольво» оказался все ж таки полицейской машиной. Когда мы находились около площади Повстанцев, кого-то в банке по радио уведомили, что Гарцапского уже можно выпускать. С ним моментально расправились, и я увидела его, когда он выходил, лицом к лицу. Он шел к входным дверям. Я посмотрела на него, он посмотрел на меня и, чтоб я лопнула, поклонился мне! Я тоже кивнула, настолько удивленная, что он должен был решить, что принял меня за кого-то другого. Но я была уверена, что он не ошибся. На этих чертовых бегах, неизвестно уж почему, все меня знали.
– Это тот самый, – мрачно сказала я, подождав, пока он уехал.
– То есть который тот? – спросил сержант в машине.
– Тот, который выходил с Фигатом из корпуса администрации, а перед ними мчался перепуганный Тадик Лазарский. Фигат утверждает, что это посторонний человек, во что я совершенно не верю. Он знает Еремиаша. Вы это скажите майору Вольскому, а меня любезно отвезите на Дворковую.
Обратно мы ехали гораздо медленнее, среди многочисленных пробок, так что Марию мне пришлось ждать всего несколько минут. Я подошла к французской винной лавочке, купила «Кот-дю-Рон», и мы отправились к Мете.
Гонората вернулась домой за несколько минут до нашего приезда и как раз начинала накрывать стол.
– Послушайте, Метя снова велел его честить, – сказала она озабоченно. – Не знаю, может, это сотрясение мозга так на него подействовало. Он не хочет говорить почему, но очень упорствует, и мне пришлось купить шампанское.
– С тем, чтобы меня честить, придется подождать, пока напитки не охладятся, – распорядился Метя. – Может, это вы меня в последний раз так честить будете, потому что я раскололся до конца. В случае моей преждевременной кончины первым подозреваемым будет Малиновский! Он один знает, кроме полиции!
– Знает, что ты раскололся, или знает еще что-то? – поинтересовалась я.
– Насчет еще чего-то, так он вообще-то все знает, но это же служака, который по определению прикидывается глухонемым!
– Что ты говоришь? А он мне так нравился в форме! И надо же, я не использовала момент! Раз в жизни с чиновником высокого ранга…
– Так ведь ничего не потеряно! – вежливо сказала Гонората.
– Поздно. Надо было этим заниматься, пока меня никто не любил, а теперь – с концами. И что ты им сказал, Метя?
– Все! Все! Донес на друзей, предал знакомых, облаял врагов! А на этом столе не все еще есть, врагов не хватает!
– Не хватает врагов? – удивилась Мария.
– Врагов печени и пищеварительного тракта! Тут наконец промариновались свеколки, масенысие
