– Ихние деньги, наше почтение, – сказала я мрачно.
– Весь ипподром нацелился на квинту, – высказал свое мнение полковник.
– И на Гамбию тоже все ставили? – безнадежно спросил Юрек. – Ну да, пятый номер – фаворит…
– Я видела того типа, который располагает конфиденциальными сведениями из конюшен, – недовольно говорила пани Ада. – Он поставил пятьсот тысяч, пять последовательностей по сто, а все начинал с единички. Посмотрите, разве непонятно, что его надувают как хотят?! А он даже и не видит, дурень этакий. Я уже третий раз на него внимание обращаю…
Пять арабских лошадей во втором заезде были Примерно равными претендентами на победу, и я вспомнила, что на арабах хорошо едут Скорек и Кацперский, поэтому решила поставить на жокеев. Два- пять и пять-два, в обе стороны, потому что ни один из них со времен царя Гороха не приходил первым. Значит, пора им выиграть! Весь ипподром единодушно ставил на четверку, но на ней ехал спортсмен- любитель Квятковский, который, правда, ужасно старался, однако особыми способностями не отличался. На чистокровных – пожалуйста, но не на арабских лошадях, разве что эта Гречка сама пойдет к финишу…
Я едва не забыла про Монику и лже-Бальцерского, но, к счастью, под лестницей наткнулась на старшего комиссара Ярковского, и чувство долга отодвинуло развлечения на задний план.
– Вы знаете, эта Гречка и прийти может, – сказала я ему, – поймайте-ка младшего комиссара Вольского…
Я передала ему рассказ Моники. Надо было обязательно проверить, кто там приходил к ее тетке, да еще и прихватил с собой палку с шаром на конце. Я была абсолютно уверена, что в этом таится некий колоссальный смысл, но понятия не имела какой, а атмосфера ипподрома не благоприятствовала следственным раздумьям. Старший комиссар Ярковский сомневался в достоинствах Гречки, он твердо стоял на том, что выиграет Кацперский, и шепотом заверил меня, что к майору обратится сразу после заезда.
Скорек неожиданно показал класс и очень легко выиграл. За ним, к сожалению, прорвался к финишу шустрый любитель Квятковский, после чего я стала энергично рвать на себе волосы, потому что поставила, разумеется, наоборот, а за последовательность дали аж четырнадцать тысяч. Юрек печально сказал, что это все-таки наименьшее зло. Триплет и квинту выиграли все наши знакомые.
– Метя, – спросила я, перегнувшись через Марию, – ты некоего Подвальского знаешь?
– Геня его зовут, – ответил Метя. – Знаю. А что? '
– А кто это?
– Такой референт министра. Скотина средней паршивости. К Малиновскому он страшно подлизывается. А зачем он тебе?
– Он глупый?
– По-разному бывает. Иногда малый не дурак, а иногда и дурак немалый. А что?
– Да ничего. А Ерчика ты знаешь?
– Ерчак – это же лошадь, – заметила мне Мария. – Из конюшни Врублевского. Мы все ее знаем.
– Не Ерчак, а Ерчик. Ерчика знаешь? Метя на секунду задумался.
– Нет. Ерчака я точно знаю, а вот Ерчика не припомню. А что?
– Да ничего, ничего. Нет у меня сейчас времени морочить себе голову всякими преступными хитросплетениями, но свет в конце туннеля у меня начинает брезжить. Еще, правда, сама не знаю какой.
– И посмотри, что он мне снова тут натворил – сказала Мария голосом мученицы. – Погляди, что он вытворил в третьем заезде! Трабанта выбросил – черт с ним, я тоже его выкинула, но Богун?! Скочиляс! У меня были запланированы Санкция и Домена, а он мне подсовывает Богуна со Скочилясом! Я из-за него определенно в могилу сойду раньше срока! Ну посмотри только, что в итоге у меня получилось: я заканчиваю Богуном и Ройялем, а в середине у меня Домена и этот Скочиляс! Вот одна только Санкция и осталась: я заканчиваю ею один триплет и второй начинаю…
– Откуда у тебя взялся тут Ройяль?
– Ройяль взялся по ошибке. Я снова не успела в общую кассу и диктовала в кассе одинаров, по одной лошади, и Ройяля ляпнула вместо Валькирии в четвертом заезде.
– Да весь ипподром на нее поставил, – презрительно скривил рот Метя – Ну и что ж, что весь ипподром? Я хотела так поставить – и все!
– И была бы у меня теперь Валькирия…
– Ну ничего, в третьем заезде у тебя будет фукс…
– Какой еще фукс! – рассерженно вмешался Юрек. – Весь ипподром ставит на Ройяля!
– Ты шутишь!
– Куда там! Наипервейший фаворит! А за ним – Санкция – Ройяля подсказали на конюшне, – возвестил пан Эдя. – Говорят, что он уже висит.
– Не видать вам Ройяля, как уха от селедки! – издевался полковник.
– Лимончик – это только разве что в чай хорошо, уважаемый, – втолковывал Вальдемар пану Собеславу. – Откуда, скажите на милость, вы его взяли, никакого Лимончика на финише не будет!
– Чтоб ты скис! – буркнула я себе под нос, потому что именно на Лимончика-то я и поставила. Лошадь Вонгровской в предыдущем заезде я не трогала, а теперь не выдержала и воткнула этого Лимончика в триплет. Правда, я добавила еще Домену и Санкцию, но Санкцию я втиснула в триплет, который начинался не Нубией, а Гамбией, поэтому его можно было считать сразу пролетевшим.
– Лимончик, проше пана! Вот уж это будет бомба, а?! – с энтузиазмом убеждал всех пан Здись. – Этот Лимончик придет, соперников у него тут просто нет!
– А Домена что? С нее жокей свалится или она к финишу пятиться будет?
– Ройяля еще вчера давали на конюшне!
– Дают – бери, а бьют – беги…
– Самые лучшие в этом заезде – это Трабанг и Санкция, – негромко проговорила за моей спиной Моника Гонсовская. – Как можно тут вообще на что-то другое ставить…
– .вулканизатор…
– Что?
– Вулканизатор, говорю.
– Сейчас Вулканизатор не бежит!
– Уважаемый, да не бежит, а шины, говорю, вулканизатор продает, причем дешево…
– Старт!
Вой громкоговорителя надолго заглушил трепотню. Лошади стали довольно прилично входить в машину, первый Дымник, потом Санкция, Трабант и Домена. Ройяль упирался, но позволил себя уговорить. Богун замешкался на старте, Лимончик убежал назад. Скочилясу надо было на голову надевать мешок. Этих мешков все страшно боялись с того самого раза, когда лошадь с мешком на голове стартовала и кинулась в самую гущу остальных, вызвав невообразимый хаос. Мешок со Скочиляса Ровкович успел снять, прежде чем впихнули в машину Лимончика.
– Ну вот, все собрались, – сказал Юрек. – Пошли – Старт, – начал свою молитву рупор. – Лидирует Домена, второй Дымник… Лидирует Дымник, за ним – Скочиляс, третья – Домена, четвертая – Санкция…
– Отстал! Уже отстал! Который?
– А кто, как не Сарновский! Говорил же я, что Трабанта нет!
– Там двое отстали…
– Лимончик! Восьмерка! На километр отстали!
– Не умеет эта задница ездить…
– Дымник выиграет!
– Какой там Дымник! На прямой встанет – хоть слезай и сам скачи – Лидирует Дымник, вторая – Домена, на третьем месте Санкция… Четвертым идет Богун, отстает Скочиляс.., на последнем месте Трабант…
– А где Ройяль?!
– Давай, Дымник! – вдруг заорал Метя.
