дурной компании. А тут вдруг ты снова на него напоролся, ну и снова намылился сбежать, теперь не иначе как в Бещады, скажешь, нет?
— Откуда пани... — попытался спросить Дойда, но голос парню не повиновался.
— Откуда я это знаю? Логическое умозаключение из известных нам фактов. Знай, парень, этим делом интересуются не только сволочи. Я верю, ты человек хороший, иначе не стала бы тратить на тебя время, а нам нужна твоя помощь. Только сразу предупреждаю: помощь окажешь, так сказать, на общественных началах, никакой награды за это не получишь. Точно так же, как не рассчитывает на награду никто из нас.
Дойда вроде малость ожил.
— Да? Серьезно?
— Как на похоронах! Мы все рискуем, а награды за это не требуем.
— Чтоб мне лопнуть... — пробормотал Дойда. — Тогда, может, и в самом деле...
— А почему тогда? — поинтересовался Мачек.
— А потому, когда обещают горы золотые, ежу понятно — дело нечисто. А на общественных началах ни один деловой человек...
— Вот и договорились. Где бы нам тут спокойно побеседовать?
— Где же, как не в лесу? Я покажу, куда ехать. На чудесной лесной полянке и состоялась наша беседа. Дойда окончательно убедился, — что мы не собираемся подговаривать его к новым преступлениям, и решил довериться нам.
— Вы правы, я этого сукина сына сразу узнал, — рассказал он. — Тогда, когда он рассчитался с Зомбеком и со мной за работу, мы ушли, Зомбек сразу двинул в пивную, а я притаился и подглядел. Дело было за городом, там, где новые виллы понастроили. Спрятался я в кустах и дождался. Едет на своей машине, а уже ни усов, ни бороды, и парика тоже нет. Я его по галстуку да по машине и узнал. Вся морда на виду, ну я и запомнил. И показалось, что он меня увидел, стало страшно, ну я и решил куда подальше смыться. От него смылся, ясно, хулиганская братия меня не пугала. Зомбеку я ничего не сказал...
Я попросила рассказать, что именно они вынесли из дома Фреди и передали кудлатому нанимателю. Дойда попытался припомнить.
— Не так чтобы очень уж много и вынесли, ведь ему нужны были только карты. Ну, два атласа, потом большая папка с картами, какие-то карты отыскали мы в ящиках письменного стола. Вроде туристические карты, старые, даже порванные. В конверте попались нам две фотографии карт, так мы их тоже прихватили.
— А этот конверт где обнаружили?
— В книгах. Ну вот, вроде и все.
— Немного, — сказал мне Мачек. — Видно, и в самом деле уничтожили...
— А на антресолях вы не искали? — спросила я Дойду.
— Нет, мы и не знали, что там есть антресоли. И без того несколько часов прокрутились, пока все книги перетряхнули...
Не смущаясь присутствием Дойды, я сказала Мачеку:
— Возможно, у него и в самом деле осталась та одна карта. И я совсем не уверена, что она у него от Настермаха.
— Я тоже, —согласился со мной Мачек.
— Показал тебе карту, чтобы посмотреть, как ты отреагируешь на Хоэнвальде.
— Ну, ладно. А теперь, парень, расскажи нам о Гоболе.
Дойда опять тяжело вздохнул.
— Все было почти так, как я сейчас ментам рассказывал. Я его действительно встретил в лесу, только это уже было не первый раз. Я его и раньше знал.
— Вот об этом, сынок, и расскажи нам подробней!
— После того, как мы уже сделали работу по заказу этого кудлатого, и до того, как нас замели, укрылись мы с Зомбеком на одной малине. Там вечно колготился народ, любил Зомбек компанию, водка со стола не сходила. Я там и половины людей не знал. И вот раз приходил один, как раз никого не было, только я в углу кимарил, и еще один и храпел без задних ног. Тот спрашивает: а эти кто? Зомбек отвечает — свои ребята и пьяные в стельку. Ну они и стали говорить о картах. Опять о картах! Зомбек говорит — об этой пакости больше и слышать не хочу, а тот, оказывается, знал о нашей работе для кудлатого и пригрозил Зомбеку выдать нас. Тот было в амбицию ударился, да быстро договорились, пошептались еще о чем-то, а потом тот говорит — надо брать карты у Гоболы, живет в Лег-нице такой, за те карты много дадут. Зомбек упирался, дескать, места незнакомые, он привык промышлять здесь, в Варшаве. Сам не хочешь ехать в Легницу, говорит тот хмырь, дай верного человека. И Зомбек обещал дать. Мне все это было до лампочки, слушал я вполуха. Только потом, когда уже дал деру, подумал — стоило бы этого Гоболу предупредить...
Дойда оборвал рассказ и, помолчав, устало добавил:
— Не хочу я сидеть! Сделал глупость по молодости, с меня достаточно. Вот и решил рвать когти, бежать от всей этой кодлы куда подальше.
Мы с Мачеком всецело одобрили похвальное стремление молодого человека к честной жизни. Приободренный, он продолжал:
— Приехав в Легницу, я дня через три отправился к Гоболе. И с ходу выложил: кое-кто собирается выкрасть у тебя карты, дескать, будь готов. Тот начал крутить — какие карты, нет у меня никаких карт. Я ему и говорю — это не интересует меня, это твое дело. Но вот есть такой человек, который жутко интересуется картами, меня с дружком тоже подбивал, чтобы мы их раздобыли, мне лично все это до лампочки, только не нравится такая история. Впрочем, мое дело предупредить, а там пусть поступает как знает. Гобола вякал-мякал, что ничего не понимает, но все равно мне благодарен. На том мы и расстались, я не сказал ему, кто я, и адреса своего не оставил. А потом, уже года через два, мы встретились в лесу и разговорились. Тут уже он ко мне со всем доверием, ну, я и спросил, чего это всех интересуют карты, сокровища, что ли, ищут, на картах обозначенные? Он мне на то-молод ты и глуп, карты это немецкие, много горя с ними связано и еще много могут человеку принести, так что держись, кореш, подальше от них. А мне что, я так просто спросил. Меня тогда больше всего заботило продержаться без сучка и задоринки четыре года, я в пивную боялся зайти, не дай Бог, впутаешься еще в какую малость и получишь на всю катушку! И когда этого второго хмыря тут встретил, мне аж нехорошо стало. Гоболе я тут же о нем сказал...
Не знаю, почему Дойда так разоткровенничался с нами. То ли своим благородным поступком на шоссе и в милиции мы убедили его, что порядочные люди, то ли просто намолчался за эти четыре года и теперь надо было человеку выговориться.
— Погоди, кого ты тут встретил? Кудлатого?
— Нет, того, что приходил в малину к Зомбеку.
— Выходит, так и не нашел наемника и сам приехал, —предположил Мачек.
Я вытащила из сумки несколько фотографий и показала их Дойде.
— Вот этот! — ткнул он в мужчину на одной из них.
— Что этот?
— Вот этот самый! — взволнованно повторил парень, тыкая в Михалека с макетом.
— Только старше; То есть тут молодой, а теперь стал старше. Ну кудлатый же1 — С ума сойти
— -только и произнес Мачек. Я тоже была потрясена. Михалек в обезьяньих кудлах, вступающий в контакт с преступным миром против Фреди, в доме которого бывал!
— А второго здесь нет? — захотела убедиться я, все равно терять нечего.
Второго нанимателя Дойда не нашел, хотя все фотографии просмотрел самым внимательным образом. Весь улов составил Михалек. И то хлеб.
На этом историческая беседа на полянке закончилась. Я подвезла парня до дома и выпустила из машины. Следующим на повестке дня был Зефусь.
Лесничий Зефирин Ментальский в таком ужасе попятился при виде Мачека, словно перед ним появился выходец с того света.
— Гжегож! — прохрипел он. — Ты же помер! Свят, свят... При мне тебя смертельно ранило...
