— Погоди, — бросила я сыну, уже выскакивая из машины, — надо поглядеть, что она там делает. Оставайся здесь!
— Как бы не так! Я тоже пойду.
— Ладно, но тихо и дверцей не хлопай. Притаившись на краю темноты, мы наблюдали за тем, как Финетка шла через освещенное пространство к своей машине, как села в нее, подогнала поближе к дому, вытащила из машины две большие сумки и скрылась с ними в доме. Вдруг она оставит эту иллюминацию, которая совершенно исключала возможность незаметно подкрасться к дому? При таком ярком свете даже муравья в траве заметишь, не то что человека.
— Я обойду кругом, — шепотом предложил Роберт.
— Хорошо, только осторожно. И сразу погляди в окно, что она там делает.
Не успел Роберт скрыться, как Финетка выключила иллюминацию. Но теперь не было так темно, как в тот раз, потому что остались светить окна гостиной и кухни. А вот осветилось и еще одно окно рядом.
Я была уже у стены дома. Оказывается, зажегся свет в спальне. Именно туда Финетка внесла свои сумки, покопалась в одной из них и вытащила две большие косметички. Косметички она положила на туалетный столик, сама взяла с комода вазу с завядшими цветами и вышла из комнаты. Я переместилась к кухонному окну. Тут просматривалась не только кухня, но через открытую дверь и часть гостиной.
Пройдя через гостиную, Финетка вошла в кухню, где уже начинал закипать электрический чайник, и вынула из холодильника какие-то продукты. Видимо, собралась поужинать.
Интересно, что она успела сделать после того, как мы с ней расстались? Умылась, наверное, потом налила воды и включила чайник. Да, обязательно включила кондиционер. Что еще? Пожалуй, больше ничего и не успела сделать, подождала, пока я не удалюсь, и подогнала к дому машину.
Сварив кофе, Финетка чем-то намазала крекер и принялась за еду, одновременно просматривая какой-то иллюстрированный журнал. Она себе ужинала, а я отмахивалась от комаров и мрачно размышляла о том, что так долго не выдержу. Слава Богу, она недолго ела, оставив на столе невымытую посуду, сунула в холодильник продукты и вышла из кухни. Интересно, куда пойдет теперь? На всякий случай я вернулась к окну спальни, и правильно сделала.
Финетка вскоре появилась там и села на банкетку перед туалетным столиком, положив на него то, что принесла с собой. Что именно — мне не было видно. Что-то длинное, узкое, расширяющееся в одном месте посередине. Вынув из косметички маленькую отвертку, Финетка, видимо, принялась откручивать винтики. Открутив их, она сняла со своего непонятного предмета маленькую круглую крышечку и, отодрав с ее внутренней стороны клейкую ленту, достала крохотный целлофановый мешочек. Поскольку она сидела боком ко мне, почти спиной, за ее действиями я следила по ее отражению в зеркале туалетного столика. Теперь я наблюдала за тем, как, покопавшись в косметичке, она извлекла из нее пудреницу с рассыпчатой пудрой, закопала в пудре целлофановый мешочек и спрятала пудреницу обратно в косметичку. Потом прикрутила крышечку на место к непонятному предмету, — интересно, он мог быть барометром? — поднялась и вышла из спальни.
Я не помчалась за ней, осталась на своем посту. Надо было срочно решать, что делать дальше.
Забраться в дом никакой сложности не представляет. И не обязательно сейчас, можно и завтра, дождаться, когда Финетка уедет. Здесь ведь не запираются на десять замков. Правда, Финетка может сообразить, что это моих рук дело. Хотя нет, если бы меня опасалась, не оставила бы сейчас окна раскрытыми, я имею в виду — занавески бы задернула. А вдруг это ловушка? Хотя нет, Финетка вряд ли стала бы заниматься такими играми, она всегда действовала открыто и нагло.
Тут я увидела, как за углом дома осветилась трава — зажглось еще какое-то окно. Я осторожно подкралась туда, свернула за угол, и мы с Робертом чуть не столкнулись лбами. На выяснение отношений времени не было, я подняла голову, чтобы увидеть, из какого окна падал свет. Белое непрозрачное стекло. Ванная! За окном просматривался лишь нечеткий силуэт, то ли одевался, то ли наоборот. Вот силуэт исчез, окно погасло.
Мы таки успели увидеть Финетку, когда она вышла из дому в купальном халате, с полотенцем на плече.
— Пошла купаться на озеро, — шепотом прокомментировал Роберт.
Вот она, неожиданная удача! Выкрасть пакетик немедленно, вряд ли подвернется столь же удобный случай. Только неплохо было бы подбросить этой гетере что-нибудь взамен, вдруг спохватится.
Выходя из дому, Финетка зажгла свет на террасе. Тут лампа светила не столь ослепительно, как у главного входа, и в ее свете я пыталась отыскать что-то подходящее в своей сумке, высыпав ее содержимое прямо на террасу. А еще ругают женщин. которые таскают в своих сумках ненужные вещи! Когда-то, лет десять назад, у меня болел зуб, пришлось делать рентгеновский снимок больного зуба, и микроскопический негатив в малюсеньком целлофановом пакетике с тех пор так и завалялся у меня в сумке. Лучшей замены не придумать!
Из кармашка сумки я извлекла филателистический пинцет, он у меня всегда с собой. Затолкав как попало обратно в сумку все барахло, я сунула ее в руки Роберту. Сама же с зубом и пинцетом в руках направилась к двери. Роберт меня опередил. Он взялся рукой за ручку, и дверь открылась. Не заперта!
— Станешь на шухере! — приказала я сыну. — В случае чего дашь знать!
Вся операция заняла у меня не более минуты. Оказывается, пинцетом рыться в пудре намного сподручнее, чем пальцами, хотя операцию я на всякий случай проводила на полу, памятуя о том, как сама только что подглядывала в окно. Тут уж меня никто не подглядит, для этого пришлось бы голову сунуть в окно. Что за манера у этой Финетки всюду зажигать свет! Кажется, теперь в доме горели все лампы, какие есть.
Я тихо выскользнула из дома, закрыв за собой дверь. Роберт тут же материализовался из темноты.
— Все спокойно, объект купается, как я и говорил. С мостков, отсюда не видать. А оттуда не видать дом. Ну и как?
— Порядок, смываемся!
— Тогда ходу! С той стороны, где нет света. Раз уж ты что-то украла, лучше обойтись без рекламы.
Ночь я почти не спала. Восстанавливала в памяти малейшие детали аферы с розысками награбленного немцами имущества, припоминала все детали многочисленных слухов о Финетке и пыталась понять ее место и роль в шайке. Поскольку с Гатей и Мундей она была знакома еще задолго до встречи с последним ее женихом-скорняком, у меня получилось, что с ним она познакомилась по прямому указанию членов шайки. Скорняк не знал о ее роли, от него наверняка она все скрыла, теперь же, когда его не стало, могла действовать свободно. Даже занавески на окнах не спустила. Только вот зачем спрятала драгоценную пленку в пудру, а не просто в сумку? Боялась конкурирующей фирмы? Ведь кто-то же убил скорняка, не Финетка это сделала. Интересно, кто и когда станет рассматривать мой зуб?
Честно говоря, не такая уж это гениальная замена. Что на Снимке зуб, а не карта, можно определить невооруженным глазом. К тому же зуб представляет собой негатив, карта — снимок, фотографию. Ох, стоило бы закопать в пудру более подходящий фальсификат, снимок какой-нибудь карты.
Роберт с семьей загорал у озера. Я оттащила сына в сторону.
— Послушай, у тебя есть какой-нибудь фотоаппарат?
— Есть, а что?
— Необходимо сделать малюсенькую фотографию, черно-белую.
— А что надо сфотографировать?
— Первую попавшуюся карту, фотографию надо уменьшить вот до таких размеров.
Я продемонстрировала украденный снимок и разъяснила задачу. Снимок был весь черный, с трудом можно было различить, что чернота не сплошная, а состоит из густого переплетения мельчайших и тончайших линий, образующих черный узор. Роберт задумался.
— Фотографию сделать не проблема, вот уменьшить... уменьшить раз в двенадцать придется. И надо поскорее все провернуть, а то она обнаружит твой зуб и по нему еще и тебя вычислит. Есть тут у нас знакомое фотоателье...
