– Сотни раз. Очень приятный человек.
– Верю. А как его зовут?
– Януш. С чего это он вас заинтересовал? Януш! Разрази меня гром! А я уже готова была окрестить его Изидором.
– Да понимаете, я тут столкнулась с одним субъектом, который выдает себя за него. Во всяком случае, у меня такое впечатление. Вот решила проверить, тот или не тот, врет или так оно и есть.
– Внешность у него, надо сказать, очень своеобразная. Другого такого трудно найти.
– А как он выглядит?
– Ростом под два метра, брюнет, очень симпатичный, с красивыми зубами. Лет сорока или чуть помоложе.
Сходится! Все сходится!
– Какая стрижка, короткая, нормальная?
– Короткая? Нет, скорее нормальная. Гладко зачесан.
Я молчала, ошеломленная услышанным. Невероятно, но я его нашла. А вдруг все-таки не он?
– А какие глаза, темные?
– Не уверена, не присматривалась. Кажется, темно-серые.
Нет уж, только не серые. У него карие. Он или не он?
– Кто его знает, – с сомнением протянула я. – Может, он, а может, нет. Вот если бы услышать его по телефону или увидеть, тогда все стало бы ясно.
– Чего уж проще, позвоните ему. Могу дать студийный телефон.
– А домашний? Домашнего у вас нет?
– К сожалению, нет.
– Ладно, сойдет и служебный.
Я записала несколько номеров, до боли мне знакомых по летам молодости. Где то время, когда все они были у меня под рукой, в записной книжке...
– А если хотите его увидеть, – предложила знакомая дама, – завтра я скажу вам, где он послезавтра дежурит, там и посмотрите на него.
– Прекрасно, я вам позвоню. А вы случайно не в курсе, где он обитает?
– Где-то на Старувке, точно не знаю.
Рассыпаясь в благодарностях, я простилась с ней и под горячую руку позвонила по одному из полученных номеров. В ответ услышала, что он уже ушел и будет завтра в десять. Я положила трубку и стала наводить порядок в мыслях. Значит, на Старувке...
Винтовая лестница, нестандартные потолки... Какой же надо быть безмозглой тупицей, чтоб не догадаться. И этот аппарат, таинственный аппарат, по которому он переговаривался, он мне знаком не меньше, чем телефоны... Не иначе у меня уже размягчение мозгов.
Я открыла телефонный справочник. Ну конечно, такой фамилии здесь нет. Справочная служба!
– ..Простите, номер не для оглашения, сообщить не могу.
Черт подери! Бывшая жена! Я же знаю человека, который с нею знаком! Попрошу ее телефон!
Бог знает зачем мне понадобился ее телефон. Скорее всего, я действовала уже в силу инерции и натворила бы глупостей, если бы не моя верная, бессменная подруга Янка, которой я позвонила уже за полночь, чтобы посоветоваться. Подруга сказала:
– Чует моя душа, что ты дошла до точки, с которой все, что ни предпримешь, вылезет тебе боком. Иди-ка лучше спать, утро вечера мудренее.
Я приняла на веру, что чутье у ее души безошибочное, и подчинилась.
На следующий день, поскольку отпуск у меня закончился, пришлось идти на работу. Оказалось даже кстати, не долго думая я взяла в оборот одного сослуживца, из тех, кто притерпелся к моим странностям, и морально подготовила его к тому, что скоро ему предстоит не совсем обычный телефонный разговор. Изнывая от нетерпения, я дождалась десяти часов. Сослуживец тоже томился, обеспокоенный моим предупреждением.
– Весе, – предупредила я, – тебе надо будет позвонить одному типу и что-нибудь у него спросить. Что на язык подвернется, то и спросишь, лишь бы ответил.
– Скажем, как ему нравится варшавская весна?
– Нет, не пойдет, он ответит, что никак, и бросит трубку. Придумай такое, чтобы ему пришлось отвечать подольше.
Ровно в десять я вручила сослуживцу телефонную трубку и набрала номер. Весе, заикаясь от неловкости, попросил к телефону такого-то и сказал:
– Прошу прощения, мне посоветовал к вам обратиться пан.., пан Петр Кемпинский. Хотелось бы узнать, когда состоится передача о живописи импрессионистов.
Я вырвала у Весе трубку и стала слушать:
– Понятия не имею и не понимаю, с какой стати вам посоветовали обратиться именно ко мне.
Я заехала Весе трубкой в ухо и прошипела:
– Он ничего не знает!.. Весе сказал:
– Я слышал, что намечен цикл передач на эту тему, и меня интересует, когда состоится первая...
Я снова вырвала трубку и услышала ответ:
– ..ничем не могу помочь, по-моему, тут какое-то недоразумение...
Я быстро сунула Весе трубку и прошептала ответ:
– Говорит, ошибка...
Весе это знал и без моей подсказки, но твердо гнул свое:
– Мы с паном Кемпинским встретились на днях в кафе, разговорились, вот он и сказал, что вы принимаете в передаче участие, и посоветовал обратиться к вам...
Я перехватила трубку. В ответе звучало уже неприкрытое раздражение:
– Но почему ко мне? Спросите в отделе планирования программ.
На этот раз мы с Весе затеяли бестолковую возню с трубкой, вырывая ее друг у друга, – Весе старался поднести ее к уху, я же норовила заехать ему трубкой в глаз, нервно бормоча:
– ..в отделе планирования...
Весе никак не мог понять, что эти мудреные слова означают, а кроме того, от моих колотушек по черепу успел основательно отупеть, поэтому игнорировал мою подсказку и заталдычил по новой:
– Раз вы принимаете в передаче участие, то должны знать...
Наш собеседник потерял всяческое терпение и ответил Весе, то бишь мне, не скрывая недовольства:
– Простите, но я ровным счетом ничего не знаю, запишите номер отдела программ и обратитесь туда.
И он продиктовал номер, который лежал перед нами на столе. Я передала трубку Весе, тот снова стал долдонить свое как заведенный, хотя что ему оставалось, ведь он не слышал ни одного ответа, а от моих подсказок толку было мало. Я не удержалась и прыснула. Весе посмотрел на меня и тоже хрюкнул, потом заржал во всю глотку, но в трубке, к счастью, уже слышались гудки.
Отсмеявшись, Весе с любопытством уставился на меня.
– Ну и что? Каков результат?
Результат был однозначный. С первых же слов я узнала этот голос – мягкий, глубокий, гипнотизирующий меня вот уже много недель. Ах ты, курицын сын...
Вот, значит, какая у тебя государственная служба, да еще, туды-растуды, засекреченная! И что же такого, черт бы тебя побрал, могло случиться в коридорах Польского Радио в тот памятный вечер, ознаменованный Вселенским Переполохом? У кого из нас, хотела бы я знать, течет крыша, у меня или у него? Нет, надо мне увидеть его собственными глазами, до тех пор не поверю...
– Кто такой этот Петр Кемпинский? – поинтересовалась я у Весе, приведя свои растрепанные чувства в относительный порядок и наметив план действий на следующий день.
– Так, один тип, и вправду там работает, кажется, голубой, но это неважно, он меня вообще не знает.
