телефонную книгу, медленно открыл ее и с усилием нашел там слово: «Врач»…
Часть третья
Путь к славе
Коллектив архитектурного бюро пополнился новой единицей рабочей силы.
Импонирующее количество заказов, а также вдохновенный энтузиазм директора, решительно стремящегося к удовлетворению потребностей общества, привели к тому, что сроки снова стали поджимать, персонал бюро удваивал и утраивал свои усилия, стараясь проделать массу работы.
Директор бюро удостоился чести быть вызванным для беседы к одному из официальных государственных мужей, откуда он вынес глубокое волнение и возвышенное настроение, которые задержались в нем надолго. Не менее надолго образовалось в его душе убеждение, что количество работ не только не уменьшится, но и даже возрастет.
Поэтому к работе был привлечен еще один сотрудник. Им оказался некий иностранец, родственник совершенно нерешительного князя, горячо рекомендованный тем же официальным лицом. Директор бюро охотно пошел навстречу и принял предложение устроить на работу вышеупомянутого иностранца, втайне надеясь, что таким способом его слава перейдет рубежи отечества, и не только его отечества, но и границы лагеря стран демократии. Он не был смущен даже тем, что понять друг друга им не удалось, но на первый взгляд иностранец произвел на него самое выгодное впечатление.
Такие же лишь оптические впечатления выпали на долю и всего коллектива бюро, поскольку иностранец не знал польского языка. В самой ничтожной степени и на очень низком уровне он знал английский. В бюро, куда он был приглашен на работу, два сотрудника говорили по-французски, два – довольно неплохо по-немецки, все знали английский примерно в том же объеме, что и иностранец, но его родного языка – датского – не знал никто.
В довершение ко всему, новый работник носил какое-то удивительное имя, безумно трудное для произношения. Почти целый час Барбара, Каролек, Лесь и Януш, бросив все дела, пытались выговорить это имя правильно, с датским акцентом, повторяли «Бьерн» на все лады, стараясь безуспешно произнести имя молодого человека с мягким выражением лица и с голубыми глазами.
– Хватит! – сказал наконец разозленный безнадежностью усилий Януш. – Мне все равно, как оно звучит. Ясно, что оно начинается на «Б» и звучит кратко. Да он уже и привык. У нас есть дела поважнее.
Директор бюро, немного смущенный в глубине души своим решением, ввел молодого человека в рабочую комнату архитекторов и поручил привлечь его к работе, после чего поспешно исчез, не вдаваясь в подробности, к какой работе и каким образом его нужно привлечь. Он лишь сказал, что принять его надо очень доброжелательно и по-дружески, то есть произвести на него как можно более выгодное впечатление.
Лишняя пара рабочих рук была как нельзя кстати, поэтому Януш приступил к выполнению задания директора. Он постарался усадить нового сотрудника за свободный стол и передать ему часть работы. Первые же минуты реализации этого плана заставили сомневаться в существовании хоть каких-нибудь общих точек соприкосновения между представителями различных наций. Интеллект оказался чисто теоретическим понятием.
– Сидеть будешь здесь! – твердо сказал Януш, указывая место у стола выразительным жестом, не оставляющим сомнений в его смысле.
– Я – да! – приятно улыбаясь, произнес он.
Януш, несколько ошеломленный, застыл, не успев повернуться к своему столу, и посмотрел на него с изумлением.
– А кто – нет? – недоверчиво спросил он.
– Ва ба? – вопросительно сказал иностранец, вглядываясь в Януша приветливо и с симпатией.
– Вот ролики для вашего Бобика или как там его, – одновременно сказал входящий в комнату Влодек. – Матильда выгребла их в магазине. А рейсшину Гипцио прямо от сердца оторвал, вот как. Вот, подавитесь. Шнурка у меня нет.
– Ничего, шнурок у нас есть, – ответил Каролек с легким раздражением, явно заинтересованный сценой у соседнего стола. – Погоди, я не понимаю, что он говорит.
– А вообще, кто понимает? – удивился Влодек.
– Мне показалось, что он говорит по-польски. Сказал, что он – да.
– А кто – нет? – внезапно оживился Влодек. – И что он – да?
– Может сидеть за тем столом. Не ясно только, кто – нет. Это, очевидно, значит, что никто другой лично, но я не знаю, почему он это так подчеркивает.
– Может, у них за столом обычно сидит по несколько человек? И взаимно мешают друг другу?…
– Ну что ты, я на снимках видел, что у них значительно больше места, чем у нас. Януш, что он говорит?
– А холера его знает, – хмуро ответил Януш, в поте лица стараясь объяснить иностранцу смысл приготовлений к работе. – Дайте эту рейсшину, я приспособлю ее ему, потому что уже сейчас видно, что ничего не выйдет.
При виде прикрученных к рейсшине роликов иностранец явно удивился и недоверчиво уставился на нее. Он выдавил из себя несколько нечленораздельных вопросительных звуков, осмотрел рейсшины, приспособленные к остальным доскам, подвигал ими и сделал несколько жестов, показывающих, что не понимает отсутствия поперечного рычага на двигающихся на роликах рейсшинах. Он осмотрел прикрученные Янушем ролики, обследовал механизм черчения, и на его лице появилось выражение неуверенности и сомнения.
– Ну что он, роликов не видел, что ли? – удивился кисло Лесь. – Дичь какая-то там, на Западе… А столько крику об их уровне техники!
Иностранец махнул рукой вдоль левого бока чертежной доски, извлекая из себя вопросительный грохот.
– Скажи ему, что мы работаем на роликах, потому что у нас нет третьей руки, – посоветовал Каролек Янушу. – Может быть, у них есть, но у нас ее нет.
– Сам скажи ему, – гневно буркнул Януш. – Я занят. И вообще, объясните ему как-нибудь, что это для параллельных прямых, потому что у меня уже нет сил.
Каролек и Лесь оставили работу. Они оторвали чужеземца от Януша, привлекая для этого легкие методы физического воздействия, после чего с энтузиазмом приступили к физиотехническим пояснениям единственным методом, который мог дать хоть какие-то шансы взаимопонимания. Через четверть часа обратные стороны старых чертежей были полностью изрисованы, причем чаще всего повторяющимся мотивом был человек в тремя руками. В тот момент, когда Лесь закончил оборудование стола для работы, в голову нового работника неизбежно должно было прийти убеждение, что где-то в Европе существуют таинственные трехрукие животные, которые используют традиционные линейки. Из нарисованных на старых чертежах историй следовало неуклонно, что эти существа эмигрируют из Польши, не оставляя после себя никаких следов, если не считать отрубленных, по всей вероятности, топором, третьих рук. Чем дальше, тем меньше что-либо мог понять иностранец в этих объяснениях.
– Ничего, может быть, когда-нибудь и приучится, – словно утешая, сказал Лесь. – Ведь даже обезьяну можно научить даже писать на машинке.
Януш отер пот со лба и закурил.
– Все это ни к чему, – решительно сказал он. – Живем лишь один раз. Возьмем быка за рога.
Эта реплика в первое мгновение показалась всем мало понятной. Но Януш отказался разъяснять смысл сказанного, подумал некоторое время сосредоточенно, после чего решительно применил метод непосредственного натаскивания. Он посадил иностранца за стол и разложил перед ним несколько тщательно выбранных чертежей. И вот вдруг оказалось, что наконец-то нашелся хоть какой-то общий язык.
