эффективное дело. Не заботясь о равновесии в столь великий свой жизненный час, он покачнулся и сбросил плечом со стены огнетушитель.
Огнетушитель ударился о пол согласно инструкции по своему применению, то есть головкой вниз. Был совершенно новым, полностью исправным и, как оказалось, способным погасить даже пожар Рима.
Барбара, Каролек и Януш, которые уже издали услышали народные песни и танцы, выскочили в коридор, словно обожженные огнем, бросились назад и захлопнули за собой двери. Точно так же и Стефан, привлеченный необычными звуками, высунул свою голову в коридор из другой комнаты и сразу же нырнул назад, оглушенный чем-то удивительным, чего он никогда не видел. Главный инженер и директор столкнулись в других дверях со спешащим навстречу Лесю Влодеком, и все втроем, столкнувшись вместе, не смогли сразу сориентироваться и быстро скрыться с места события, которое скорее не увидели, а почувствовали на себе.
С пронизывающим, сатанинским шипением взбесившаяся струя пены, подобно концентрированному тайфуну, металась в маленьком коридоре, а в его объятиях метался Лесь, ошеломленный, пораженный и оглупевший более, чем когда-либо в жизни. Скользя и дрыгая ногами, с каждым ударом изменяя положение огнетушителя, который и так, в силу отдачи, обладал удивительной подвижностью, плюясь пеной, ослепленный, не понимая вообще ничего, он пытался укрыться где-нибудь от сошедшей с ума бестией, атакующей его со всех сторон, по совершенно непонятным причинам. В молниеносном темпе в голове у него мелькали мысли, что, может быть, это засада, устроенная на него, или не на него, а на какого-нибудь несимпатичного заказчика, а он попал в нее по ошибке, и теперь уже ему ни в какую не выбраться из нее. Дико шипящая струя бушевала во всех направлениях одновременно, открывающиеся двери захлопывались немедленно, хлопья пены нарастали на стенах и потолке, а грохот бьющегося обо все преграды огнетушителя широким эхом разносился по всему дому. Казалось, что этот удивительный концерт не окончится уже никогда.
– Господи, боже мой! – в безграничном изумлении сказал Каролек. – Что он притащил!!!???
Никто из закрытых за дверьми работников в первое мгновение не мог узнать источник неистового пекла, и все посчитали, что это Лесь принес с собой нечто неизвестное, что у него там выпало или взорвалось… Только главный инженер и директор бюро знали, счищая с себя клочья пены, что Лесь привел в действие огнетушитель, но и они думали, что этот огнетушитель Лесь принес с собой в неизвестных целях и в неизвестных целях его применил. Загадочным было то, что Лесь сам попал под действие этого огнетушителя.
– Что-то надо делать, он все окна разобьет! – тоскливо произнес главный инженер, когда пенная змея скользнула по стеклу дверей.
В следующий момент со стороны коридора донеслись лязг и грохот, слышимые даже за закрытыми дверьми сквозь оглушительное шипение.
– Что он там, черт побери, делает?! – разнервничался главный инженер. – Что у него там разбивается? Там ведь ничего нет!
– Люстра! – трагическим голосом отрапортовал бледный от потрясений Влодек, открыв на секунду дверь и успев глянуть одним глазом. – Люстры уже нет.
– Там есть еще столик для пишущей машинки! отчаянно крикнула пани Матильда, заключенная за теми же самыми дверьми. – Он разобьет столик!..
Предположение пани Матильды было ошибочным. Лесь не разбивал столика, он только хотел под ним спрятаться. Перевернув его в суматохе, он не нашел ничего лучшего, как использовать столик в качестве щита. Он сидел сейчас на полу, под стеной, потопая в живописных потоках пены, держа столик за ножки и поворачивая его поверхность в направлении неутомимо прыгающего огнетушителя.
Ослепленный в первом броске Стефан начал ломиться в дверь.
– Я хочу умыться! – крикнул он с ненавистью.
– Мойся, кто тебе мешает, – буркнул Лесь, занятый сложной борьбой со стихией.
Защищающий его щит позволил ему несколько собраться с силами, а бушующие в его душе чувства в состоянии были справиться со всеми огнетушителями мира. Лесь молниеносно уклонялся от струй огнетушителя и умело пользовался столиком. Он ощущал себя тореадором на арене.
– Когда уже это кончится?! – нетерпеливо спросил Каролек, пожираемый любопытством, что это такого пришло Лесю в голову.
– Даже если там был какой-то пожар, то он давно уже должен был погаснуть, – одновременно заметил главный инженер возле других дверей.
– Кончай, к черту, это идиотство! Я ничего не вижу!! – рычал вне себя от ярости Стефан под третьими.
– Сам кончай!!! – взвизгнул Лесь, который слышал только Стефана, занимая оборонную позицию возле его дверей.
Этот ответ, высказанный нервным голосом, мог означать только одно: Лесь очень хочет закончить, но не может. Поэтому все слушатели были потрясены до состояния паники.
Содержимое страшного орудия, наконец, исчерпалось и умолкшее шипение позволило всем находящимся за дверьми прийти к выводу, что опасность уже миновала. Глазам сотрудником, которые выбежали в коридорчик со всех сторон одновременно, предстала тоскливая и отчаянная картина. Залитые пеной стены, пол и потолок, повсюду рассыпанные осколки разбитой сильной струей люстры, а также Лесь, гордо и триумфально сидящий под стеной со столиком в руках, на одежде которого явственно виднелись следы героической войны.
Осторожно, но решительно Пани Матильда отобрала у Леся столик. Лишенный своего единственного оружия, Лесь со вздохом облегчения поднялся на ноги.
– Что вы гасили? – недоверчиво спросил главный инженер.
– Простите? – не понял Лесь.
Главный инженер удивился еще больше, до такой степени, что больше ничего уже не говорил, а только глядел на Леся с выражением безнадежной отрешенности. Вместо него в разговор вступил директор.
– Что горело? – нервно спросил он.
– А что горело? – полюбопытствовал сразу же Лесь. Директор бюро почувствовал, что ему делается как-то нехорошо.
– Так зачем же вы лили?! – закричал он с отчаянной жалостью в голосе.
– Это не я лил. Это оно само лилось, – запротестовал Лесь, а затем добавил:
– Оно само…
– Боже, боже! – застонал вдруг главный инженер и, схватившись за голову, выбежал из коридорчика.
Директор бюро, под влиянием инстинкта самосохранения хотел было уже бежать за ним, но его удержала страшная мысль, что ведь он здесь является начальником и что он должен как-то отреагировать на все это. Поэтому он остановился и посмотрел на Леся совершенно беспомощно, не в состоянии сделать ни единого шага.
– А что это вообще было? – с необычайным любопытством спросил Каролек. – Откуда все это здесь взялось? Так сильно и так много?.. Это все из одного огнетушителя?
– Не знаю, – ответил Лесь, уверенный, что в коридоре бесновалось по крайней мере сто огнетушителей. – У меня другого не было.
– Прошу всех приступить к работе, – со стоном произнес директор, который при мысли, что Лесь и на самом деле может приходить в бюро каждый раз с огнетушителем, почувствовал, что сходит с ума. За все сокровища мира он не хотел больше принимать участия в разговоре на эту тему.
– И переоденьтесь, – добавил он. – И прошу вернуться к работе.
– Мне не во что переодеться, – доброжелательно известил его Лесь.
– В фартук, – холодно сказал Барбара. – И чем скорее, тем лучше…
В течение четверти часа, проведенного в раздевалке и умывальне, Лесь успел спеть несколько песен, причем преимуществом пользовалась ария тореадора из «Кармен». В очень живописной одежде, танцевальным шагом, он вошел в комнату, где его ожидали ближайшие коллеги, причем на лицах у них
