Поздним вечером позвонил прокурор.
— Прошу прощения... — только и сказал он. — Вы должны меня извинить...
Первыми на работу пришли Влодек и Стефан и совместно с пани Глебовой уничтожили следы вчерашних поминок. Остальные подтягивались постепенно, мучимые жуткой головной болью после вечернего пьянства. Каспер не пришел вообще, не было также Витека, что все восприняли с глубоким облегчением. Нам было совершенно достаточно ужасного скандала, который устроил Збышек, успевший увидеть остатки вчерашнего пиршества. Иоанна ни слова не сказала относительно стола, но производила впечатление чем-то взволнованной и подавленной.
Следственные власти появились около полудня и потребовали собрать весь персонал в одном помещении.
— Что будет, господи! — стонал Лешек, все время держась руками за голову. — Пусть они от меня сегодня не требуют слишком много!..
— Прошу вашего внимания! — сказал капитан, когда мы все уже разместились в центральной комнате. — Я чувствую себя обязанным сообщить вам определенную информацию. Это не совсем согласуется с нормальным ходом расследования, но мы приняли во внимание, что это дело создает определенные служебные проблемы, несомненно для всех важные.
— Не понимаю, о чем он говорит, — недовольно проворчала Моника. — Совсем как Витек. Пусть выражается ясней.
— Сейчас скажу ясней, — ответил капитан, до которого донеслось ее ворчание. — Пани Ядвига освобождена. Задержан же руководитель вашей мастерской, который, после тщательного расследования, оказался преступником. Это все, благодарю вас.
Наступило долгое молчание. Отупевший персонал вытаращенными глазами смотрел на дверь, за которой исчез представитель власти. Потом тишина взорвалась диким шумом!
— Он сошел с ума! Сошел с ума!!! — ревел Стефан. — Угробил мастерскую!!!
— Но это невозможно, зачем он это сделал?! Скажите мне, зачем?! — раздраженно спрашивала Моника, хватая всех по очереди за рукав и безуспешно добиваясь ответа.
Алиция, издавая какие-то радостные звуки, скакала по комнате. Влодек, смертельно бледный, старался ее задержать, выкрикивая какие-то упреки по ее адресу. Лешек со стоном раскачивался на стуле.
— ...преступником... — бормотал он. — Руководитель мастерской — преступником...
— Это невозможно, — ошеломленно сказал Януш. — Неужели это правда? Невозможно!
— Но как они узнали? — заинтересованно допытывался Веслав. — Как они узнали; как пришли к этому?
Я пошла к Иоанне, сидящей около маленького столика.
— Пани Иоанна, они были вчера у вас!
— Были, — жестко ответила Иоанна. — Я всегда говорю правду, — и внезапно начала горько плакать. — Такой стыд, пани Ирена, такой стыд!.. Руководитель мастерской! Директор!
Веслав первый, а за ним и все остальные вдруг вспомнили, что здесь присутствую я. Автор представления! Тесным кольцом они обступили нас, меня и плачущую Иоанну, категорически требуя объяснений.
— Отстаньте от меня! — в бешенстве заорала я. — Я знаю столько же, сколько и вы! Нет, больше! Знаю, что была сообщницей Тадеуша, убийцы и еще нескольких других чудовищ! Идите все, к черту!
— Почему вы плачете, пани Иоанна?! Вы знали?.. Ирена, скажите же что-нибудь не будьте свиньей!
— Скажи правду, в чем там дело? — усиленно допытывался Януш. — Иранский конкурс?..
Я кивнула головой.
— Марек им рассказал. Марек знал. Тадеуш тоже...
В этот момент я вспомнила, что ведь это пропавшее письмо ко мне тайна, что никто об этом не должен даже догадываться, что я уже сама не знаю, что могу здесь объяснить, а чего нет, и поэтому снова прицепилась к Иоанне.
— Пани Иоанна, они уже раньше догадались, а вы им подтвердили! О чем они вас спрашивали?
Иоанна, все еще плача, начала рассказывать о вчерашнем вечернем допросе, к счастью, настолько хаотично, что понять можно было не все.
— Сначала о вас, вы знаете, я тогда так огорчилась!.. Когда это письмо исчезло... Пришли вечером, очень поздно... Потом сказали мне, что все уже знают, и тогда я должна была им сказать, что вспомнила, когда вы прошли мимо меня два раза в одну сторону... Он тоже прошел, и я совершенно об этом забыла...
— После того как убил? Он должен был слышать те голоса...
— Должен был слышать! — гневно заявил Збышек. — Теперь уж нечего скрывать. Он ведь сидел вместе со мной!
С огромным трудом, при помощи плачущей Иоанны, мы смогли разобраться в действиях Витека в эти решающие минуты. Я принесла из отдела наш график отсутствия.
Витек и Збышек сидели в кабинете, а из конференц-зала доносились голоса Тадеуша и умоляющей его Ядвиги. Витек вышел первыми Збышек за ним, через минуту Витек вернулся. По-видимому, тогда он принес с собой дырокол. Иоанна, заглянув в кабинет, увидела его за столом. А потом Витек снова прошел мимо нее, идя в кабинет, хотя несколькими минутами раньше был там и не выходил.
У потрясенной убийством Иоанны в голове все перемешалось, и она забыла об этом его двойном возвращении. Только когда я прошла мимо нее аналогичным образом, выйдя из кабинета через конференц-зал, она вспомнила этот факт.
— Но почему вы им сразу этого не сказали, пани Иоанна? Когда забрали пани Ядвигу?!
— Я растерялась, — выплакала Иоанна. — Не знала, может быть, у меня галлюцинации! Не знала, что это важно! И как я могла бросить подозрение на руководителя мастерской?!
Да, для такого человека, как Иоанна, это конечно же страшный удар. Начальник был для нее чем-то вроде Зевса Олимпийского...
— А почему он не отпер дверь и не вернулся тем же путем? — спросил Казик.
Я заглянула в график.
— Потому, что тогда уже вернулись вы, пан Збышек. Он это услышал. Из того, что у меня тут записано, следует, что вы вернулись в кабинет в тот момент, когда он уже вытирал дырокол. Он уже-ничего не мог сделать, только по возможности быстро войти через приемную. Вы, видимо, чем-то зашумели в кабинете?
— Да, я положил на стол несколько папок и уронил коробку с карандашами.
— Господи, ну у него и нервы! — удивленно сказал Януш. — Я бы давно сломался...
— Я до сих пор не понимаю, для чего он это сделал, — недовольно сказала Моника. — Сам себя хотел прикончить, что ли?
— Что ж, надо признать, что ему это удалось...
— Я же говорил, что он последним пришел на этот обыск, — неохотно сказал Анджей. — Я был в этом уверен и сразу понял, что за этим что-то кроется. И они меня об этом спрашивали, и вы, пани.
— Я тоже знал, что он пришел последним, — буркнул Збышек.
— Так почему же вы этого не сказали? — с упреком спросила я. — Я не говорю о милиции, но мне?..
— Потому что мне это не нравилось. Мне сразу очень многое не понравилось. Я, конечно, сказал бы обо всем, если бы они окончательно прицепились к Ядвиге.
— И что же теперь будет? — хмуро спросил Витольд.
Збышек посмотрел на него, а потом на всех нас.
— Что ж... нечего скрывать. Ликвидация предприятия. Об одном только прошу вас: давайте подчистим все, что удастся. Не оставим здесь такой неразберихи...
