слова излишни, достаточно самой атмосферы. Лично я не могла представить для Мартуси горшей судьбы, чем брак с Домиником, но не сомневалась – захоти он, и влюбленная дурочка не раздумывая выскочит за него. Одна надежда на жену Доминика, та вовсе не стремилась к разводу, ее вполне устраивало раздельное проживание с супругом. И что такое особенное Марта узрела в своем Доминике? Хотя, как известно, любовь зла…
Атмосфера сделала свое дело, Марта почти успокоилась и начала соображать, доказательством чего явилось ее заявление:
– Из двух зол я бы предпочла труп. Пусть даже и такой трудный.
Я вздохнула с облегчением, хотя и понимала, что, если завтра Доминик преобразится в пламенного любовника, моя Мартуся не выдержит и сдастся. Наперед зная, что это не надолго, что за взрывом страсти последует очередная депрессия и ее опять втопчут в грязь. И она опять возненавидит Доминика, опять будет клясться – навсегда с ним порвала. И так без конца. А в итоге заработает хроническое нервное расстройство. Нет уж, не позволю! И не просто из симпатии к девушке, но и учитывая наш совместный сценарий. Ясно ведь, в процессе работы хотелось бы иметь дело с творчески мыслящим человеком, а не с какой-то рабыней любви. Счастье еще, что по своему характеру Марта никак не годилась на роль униженной и оскорбленной любовницы.
– О том, что я была в казино «Форума», ему кто-то донес, – вдруг вспомнила Марта. – Какой-то кретин узнал меня, несмотря на парик. Все, решено: бросаю его. Хотя это он меня уже бросил… ну да все равно. И очень тебя прошу: если увидишь, как моя рука потянется звонить ему, – отруби ее!
– Тогда бы мне пришлось бегать за тобой с топором по всему городу.
И в своем воображении увидела яркую картину: вот я на машине гоняюсь за Мартой, топор лежит рядом на сиденье. Марта останавливает свою машину и выскакивает, я останавливаю свою и тоже выскакиваю, схватив топор. Вот она вытаскивает сотовый, а я замахиваюсь топором. От остро отточенной стали во все стороны летят солнечные блики…
Картина показалась мне достойной того, чтобы выразить ее в словах. А поскольку на свое воображение Марта тоже не могла пожаловаться, то добавила несколько колоритных деталей, я подкинула парочку сопутствующих обстоятельств, обстоятельства и детали вдруг стали сами собой размножаться с невероятной быстротой. Как эти… как их… кролики? Тараканы? Ну что там еще размножается со страшной скоростью? Неважно, главное, на их фоне Доминик съежился, побледнел, потерял всякое значение…
– Какая жалость, что он нам так и не пригодился, – вздохнула я.
Марта живо возразила:
– Ну, не скажи. Ведь вот в нашем сериале Бартош гоняется за Беатой. Мог бы гоняться с топором. Сверкающим на солнце.
– Ты что? За Беатой он гоняется в другом смысле. Тогда уж используем топор в сцене, где Эля гоняется за Агатой.
И в результате такси я вызвала в полвторого ночи. Если быть точной, вызвала два такси, ведь кому-то же надо было доставить Мартину машину к ее дому.
Просматривать пожар уговорились на завтра, в двенадцать часов. Наш сценарий незначительно, но все же продвинулся вперед.
Уходя от меня, Марта, слегка покачиваясь, заявила:
– И все равно тебе придется считаться с тем, что какое-то время я буду несчастной. Ничего, займусь работой и по крайней мере в казино пойду спокойно, как человек, без опасений и угрызений совести. Вот так! А несчастной все равно буду!
Я разрешила быть ей несчастной, только не чересчур…
11
Пожар получился впечатляющим.
Рабочие пленки Кайтека и Павла следовало смотреть одновременно на двух экранах, ибо они взаимно дополнялись. Как известно, Павел прибыл на объект одновременно с пожарниками, оказался там раньше Кайтека. Зная о наличии в их рядах телеоператора с камерой, пожарные показали, на что способны. Впрочем, не хочу их обижать, возможно, они и без телевидения действовали бы оперативно, но тут продемонстрировали такое умение и самоотверженность, что заслужили самых высоких похвал.
Самых высоких похвал заслуживал и Павел. Он профессионально выбирал наиболее выигрышные моменты, порою инстинктивно предугадывая их, и всегда оказывался там, где было всего интереснее, – гениально задержал камеру на уже накренившемся сейфе в разрушенной стене и запечатлел момент, когда под сильной струей воды сейф вылетел из стены и грохнулся на пол, действительно так и не раскрывшись.
Марта была в полном восторге:
– Сама видишь, как зрелищно получилось! А какая экономия в смете!
Я и не возражала, пожар получился прекрасно.
Тут в просмотре наступил перерыв, и Марта вдруг вспомнила, что еще не отругала меня за тот звонок на мобильный, который застал ее в электричке.
– И давай договоримся: о нашем сериале никогда не будем говорить, если я нахожусь где-то не одна. В купе было еще три человека, и тот пан еще в Кракове, как только сели, принялся меня охмурять. А когда ты завела разговор о трупах, они один за другим переместились поближе к дверям и по лицам было видно – напряженно решают. Сразу всем броситься на меня и повязать или лучше вызвать кондуктора? Какой-то тип уже и галстук снял. Пришлось рассказать, в чем дело.
– И что?
– Ты оказалась права, жутко заинтересовались, а один нахал потребовал дать ему трубку, чтобы убедиться – там действительно ты. Он знает твой голос, когда-то ты ему подписала книгу. Сказали, что непременно будут смотреть наш сериал.
– Все это прекрасно, только пока смотреть нечего. О, пустили пленку. Следи внимательно, что нам может пригодиться. Помни, мы исходим из того, что кассеты были в сейфе, иначе этот пожар нам ни к чему. А он, гляди, какой получился!
– Не оторвешься. Красота!
И в самом деле, пожар на двух экранах бушевал просто чудесно, правда, только на первом этаже, и очень недолго. Однако и догорающие остатки чего-то, разбросанные вокруг, тоже были весьма зрелищны и эффектны.
Потом мы прокрутили пленки еще раз, чтобы теперь внимательно оглядеть все происходящее вокруг горящего дома, особенно людей. И было на что посмотреть! У бабы, выкидывающей в окно подушки и перины, распоролась подушка, и перья очень живописно разлетелись в воздухе. Хозяин соседнего дома обрызгивал из шланга свою недвижимость со всех сторон, хотя пожар ему никак не угрожал. Дети шныряли под ногами пожарных и очень им мешали; некоторые мамаши отлавливали своих хулиганов и тут же их лупили; бабы орали, перекрывая общий шум. Спокойным оставался лишь кот, усевшийся на застрявшем в дверях соседнего дома пианино и наблюдавший за происходящим прищуренными зелеными глазами.
И тут я обратила внимание на жену погорельца. Потрясенная и не помнящая себя женщина вдруг отшвырнула пустую кошачью клетку и повалилась на колени рядом с искореженным и уже немного остывшим сейфом. Может, и не слишком он был искорежен, толком не разглядеть, ведь лежал на боку. Этот кадр Кайтек снял крупным планом. Я ясно видела трясущиеся руки хозяйки, видела, как она пыталась повернуть цифровой диск сейфа, но у нее ничего не получилось.
Камера скользнула чуточку в сторону и задержалась на мужчине, который напряженно следил за действиями женщины. Напряженно, вот точное слово, напряженное внимание отчетливо читалось на его лице. И даже что-то большее. Казалось, он затаил дыхание. А когда убедился, что несчастной сейфа не открыть, явно с облегчением вздохнул, осторожно попятился, а потом повернулся и исчез в толпе.
Очень удачно повернулся, в профиль, я его и узнала. По носу с горбинкой.
Теперь хорошо бы отыскать все фрагменты обеих пленок, где запечатлен этот горбоносый.
