Юстина без труда разгадала замыслы тетки.
— И если решаетесь, то начинать немедленно, — прокурорским тоном заявила она. — Прямо сейчас. Очень помогает, если представить себя заточенной в подземелье какого-нибудь средневекового замка без воды и пищи. А тут я прихожу на помощь и украдкой посылаю вам спасительный супчик. И вообще я займусь вами, пожертвую собой, хотя послезавтра у меня первый экзамен, но могу пойти с вами на прогулку. Нет, прогулка — это семечки. Нужно что-то посерьезнее. О, придумала, отправимся в «Ошолом» за ингредиентами для диетического супчика и встанем в самую длинную очередь. Километра два пройдете, как пить дать, и завтра не досчитаетесь целого килограмма. А супчик начнем уже сегодня.
— Есть? — хищно спросила Марина.
— Нет, готовить.
* * *
И Марина покорилась. Позволила вытащить себя из дому, позволила сесть Юстинке за руль и отвезти себя в супермаркет. Испытывая при этом адские муки голода, ощущая внутри прямо-таки космическую пустоту. Потом пришлось пробежаться с полкилометра до нужных прилавков, и там Юстина разрешила ей покупать какие угодно продукты, но при условии, что для проклятого супчика они все закупят первым делом. С мечтой устроить себе тайную вечерю в укромном уголке возвращалась Марина домой, и мечта эта даже усмирила голод.
При въезде на их улицу образовался затор. Столкнулись две машины, обошлось без человеческих жертв, но пришлось ждать, пока прибудет полиция и провернет свою работу, а потом ждали прибытия крана, чтобы убрать с дороги самосвал и сплюснутый фургончик прачечной.
У Марины маковой росинки во рту не было, не считая минеральной воды, которой Юстинка ее регулярно поила. Поэтому Марина разработала дьявольски хитрый план: идти домой пешком. Расчет строился на том, что Юстинка останется ждать в машине, а она тем временем успеет подкрепиться вдали от бдительного ока племянницы.
Но племянница тоже оказалась не промах, нашла выход из положения: позвонила домой. Пропадать, так с музыкой. Два года жизни в шалаше ей уже гарантированы, что терять нечего. В волнении набрала номер телефона дяди.
— Прошу меня извинить, но мне надо переговорить с Хеленой, даже если она спит.
— Судя по звукам, еще не спит. Минутку.
И после недолгой паузы:
— Это Юстинка, да?
— Да, я. Пожалуйста, Хелена, ничего не говорите, чтобы дядя не догадался, а только слушайте.
— А как же мне тогда отвечать?
— Никак, только слушайте.
— Так я и слушаю.
— Тетка идет домой пешком, я осталась в машине…
— Езус-Мария! Откуда идет?
— От поворота, тут недалеко.
— А чего это она… Ох, слушаю!
— Потом все вам объясню. Это неважно.
— А раз неважно, так зачем звонить, да еще в кабинет пана?
— Потому что важно… по важному делу звоню. Так вот, подождите, пока тетя дойдет до дома, и уже в дверях перехватите ее…
— Что? Сама в дверь не попадет?
— Прекрасно попадет и сразу бросится в кухню. Так я заклинаю вас, Хелена, не дайте ей ни кусочка съесть! Из рук вырывайте, изо рта вынимайте, только бы ничего не проглотила.
— Боже ж ты мой… Да как я могу? И почему?
— Тихо! С сегодняшнего дня она худеет. На диету села, понятно? И мы с вами должны не дать ей объедаться, как она привыкла. Я не могу бросить машину, вот и прошу вас — не пускайте ее домой или хотя бы в кухню до моего возвращения. Чтобы ни кусочка не съела! Разве что перышко лука или листик салата. Нет, от лука аппетит еще больше разыграется, она не выдержит. Не найдется ли в доме чего вонючего?
— Ну, знаете…
— Тогда напустите на нее дядю, пусть с ней поговорит. О чем угодно, лишь бы она не ела.
Кухарка покосилась на хозяина, который терпеливо ждал, когда освободится телефон, явно собираясь звонить. До умной женщины дошло. Хозяйка немного поголодает, а хозяину не обязательно обо всем знать.
— Не беспокойтесь, Юстинка, что-нибудь придумаю. Без лука.
Из услышанных обрывков разговора Кароль понял лишь одно: жена опять что-то отмочила и по неведомой причине бродит в окрестностях дома. Наверняка заблудилась с непривычки. При чем здесь лук — не понял. Хеленку расспросить не успел: положив трубку, та стремительно засеменила к двери.
Получив от Юстины необычное поручение, обескураженная и растерянная, домработница вышла к калитке. Стояла там, всматриваясь в пустую улицу, освещенную редкими фонарями, и гадала, скоро ли появится хозяйка. И тут на нее наткнулась Муминкова.
— Пани Вольская дома? — поинтересовалась она.
— Нет. Должна скоро подойти. Вот, поджидаю.
— Тогда и я подожду. Пани случайно не знает, хозяйка в последнее время лечит зубы?
О хозяйкиных зубах домработница ничего не знала, о чем и сообщила соседке. И в свою очередь поинтересовалась, почему соседка об этом спрашивает?
Та увильнула от прямого ответа, заявив, что из любопытства. Ожидание затягивалось, и соседка, не выдержав, проговорилась: возможно, если бы пани Вольская лечила зубы у пани Ларчиковой, то могла там встретить ее мужа, который у этой врачихи уже давно лечится. Но ведь сами знаете, какие они, мужчины, глупые, да и правды никогда не скажут. Вдруг у него там какие проблемы, а докторша могла и пани Вольской сказать. С зубами ведь по-всякому бывает, особенно верхними, вдруг осложнение или еще что, муж жуткие деньги каждый раз платит пани Ларчиковой. Не иначе как осложнение. А если в верхнем зубе, то и в мозг может перекинуться, потому что близко, ох, надо постучать по дереву. А женщина с женщиной всегда договорится.
Этот аспект рассуждений соседки был как раз понятен Хелене. Она кивнула:
— Кабы пани Марина что знала, всенепременно бы сказала. Только вот…
И хитрая домработница сделала вид, что не решается сообщить о чем-то важном.
Естественно, соседка пиявкой впилась в Хелену, и та, вроде бы неохотно, докончила:
— О таких вещах лучше говорить у нас дома. Боже вас упаси к себе пригласить для разговора в эту пору! Мое дело маленькое, я не собираюсь сплетничать, но… лучше у нас. Пани посидят в гостиной, поговорят как люди, чтобы никаких осложнений не было, пусть пани войдет, проше, проше…
И так задурила соседке голову, что та послушно, как корова, которую загоняют в хлев, вошла в гостиную Вольских, хотя вовсе и не собиралась в гости. Хотела всего лишь перекинуться с Мариной парой слов, главное, чтобы никто не слышал. И не успела представить себе жуткую картину — Муминок в объятиях гарпии Ларчиковой, как послышался задыхающийся голос подоспевшей Марины.
Наверняка Марина пробилась бы в кухню, невзирая на живое препятствие в лице кухарки, если бы последняя не поспешила сообщить, что хозяйку ожидает гостья. В эту пору гостья? Что ж, кстати, гостей принято угощать…
Сразу же проявился конфликт интересов. Марина хотела есть, соседка — услышать пусть горькую, но правду о муже. Не откладывая! Нет-нет, никаких угощений, ей не до еды, когда рушится семья, и что думает Марина, разве можно столько времени проводить у этой стоматологической мегеры?
Поняв, что хозяйка попала в хорошие руки, Хеленка сочла себя вправе не торопиться с сервировкой трапезы. Впрочем, тема Марину чрезвычайно заинтересовала. А поскольку еда не появлялась, разозленная Марина решила рубить правду-матку в глаза: только что видела мужа соседки в «Ошоломе», где он делал покупки. Какие? Небось драгоценности покупал этой выдре? Нет, самые обыкновенные, покупал картошку, помидоры и туалетную бумагу… Вряд ли он с туалетной бумагой помчится очаровывать дантистку, тогда где
