нападения на город.
– Приятно слышать! Баба с возу – кобыле легче.
– Сима, – Дик замялся. – Можно тебя попросить? Отец говорил матери, что еще одного нападения нам не выдержать. Оружия маловато, патронов почти не осталось. Нам нечем защищаться. Может у тебя, на твоей базе, найдется немного лишнего. Город заплатит: деньгами или продуктами. Пойми, мы все погибнем.
– Кому теперь нужны ваши зеленые бумажки? А продуктов у вас самих не хватает. Ладно, подумаю, что можно сделать. Десяток пулеметов, сотню автоматов, пяток гранатометов с запасом снарядов, патронов – по две тысячи выстрелов на ствол, тысячу ручных гранат, несколько ноктовизоров – пригодятся при ночных атаках. Все, я не верблюд! Этого хватит?
– У тебя тут что? Арсенал? – оторопел Дик.
– Старые запасы. Еще со времен холодной войны. Тогда не понадобились, а вот теперь пригодились.
– Ты все это ко мне привезешь? Когда?
– Через пару дней. Сброшу в окрестностях, а потом позвоню тебе и сообщу место.
– Это невозможно – телефон не работает.
– А-а-а, совсем забыла. Я же специально взяла для тебя аппарат. – Сима достала из кармана заранее приготовленный мобильник, главной деталью которого служил Контактеров разведчик. – Этот работает, можешь по нему мне звонить или Светке. Номера записаны в памяти.
– Спасибо, извини, что наорал на тебя. Мы можем по городу золото собрать, чтобы расплатиться.
– Сразу видно американца. Вы все на деньги меряете. Считай что это гуманитарная помощь. Только, Дик, а как ты собираешься объяснить появление оружия своим землякам? У тебя проблем не возникнет?
– Совру, что случайно нашел.
– Хм. Гулял, значит, гулял и нашел? Не слишком удачная версия. Хотя возможно и сойдет.
Напряжение улеглось, и разговор вошел в мирную колею. Светка с Диком мыли косточки одноклассникам и знакомым. Сима вставляла короткие реплики. Допили остатки вина.
– Ладно, нам пора! И не надо нас провожать мы и сами доберемся. Жди звонка. Если будет совсем худо – то звони сам, может, удастся помочь.
Таскать тяжелые ящики с оружием Сима не стала. Просто приказала Контактеру достать все необходимое и через день переместить в выбранное место, сложив в подвесную вертолетную сетку. Потом она позвонила Дику и сообщила, что груз доставлен. Указала и его координаты.
Российский флот продолжал контролировать Средиземное море, а сухопутные силы, вместе с украинскими, занимали спешно построенные укрепрайоны в Греции и Болгарии. Армению с Грузией защищать никто не собирался. Не помогли даже быстро принятые петиции о добровольном вхождении в состав России на правах областей и напоминания о давней дружбе перемежаемые с клятвами будущей верности. Не помогло и специальное обращение Патриарха, призывающего помочь христианским народам. Мало того, были оперативно перекрыты границы для беженцев с Кавказа. Правительство понимало, что несколько десятков миллионов горячих джигитов с чадами и домочадцами, оказавшись в России, вряд ли поднимут его рейтинг. Тем более, что незадолго до этого пришлось принять львиную долю американских евреев оперативно покинувших заокеанскую цитадель мировой демократии. В Индии объявили о мобилизации, а в Эстонии о предоставлении русскому языку статуса второго государственного. Одним словом жизнь кипела. А у Симы были свои дела. В последний день каникул она вырвалась на Урал и вдоволь накаталась на лыжах. Светка от лыж категорически отказалась, предпочтя им снегоход. Потом обе всласть напарились в бане, напились горячего чая с вареньем и удобно устроились у камина.
– Сим, а, Сим, можно тебя спросить?
Сима вышла из блаженной полудремы. – Да, а в чем дело?
– Что ты собираешься делать дальше со всем этим?
– Что? С чем этим? Сформулируй точнее, а то у меня голова плохо работает после бани.
– Хорошо, я попробую. Вот ты получила в свое распоряжение большую силу. У тебя реальная власть, которая превосходит возможности руководителей крупных стран. Есть этот дом, возможность путешествовать, любые вещи, гарантированное здоровье. А ты как дура продолжаешь ходить в школу. В университет собираешься поступать. Зачем тебе эта морока?
– Понимаешь, власть как таковая меня совершенно не колышет. Карьера Наполеона не прельщает. Скучное это дело и очень противное. Я вообще не собиралась вмешиваться в политику. Это чертов Контактер выбил меня из равновесия своими прогнозами о конце света. Я порядком перетрусила и влезла в эту кашу. Получилось не слишком удачно, если бы не отец, то не кататься нам по белому снежку. Он бы уже был радиоактивным. Сейчас мне тоже много чего не нравится в мире, но я и не дергаюсь. Боюсь хуже сделать. А этот кибернетический долдон кудахчет, что, мол, критерии оптимизации человечества вне его компетенции. Предлагает самой разбираться. Для этого мне и нужно образование. Конечно, хотелось бы плюнуть на все это и жить в свое удовольствие. Но дело в том, что жить я собираюсь долго. И детей собираюсь иметь. И мне не все равно, в каком мире они будут жить.
– А если сказать твоему отцу, он у тебя с головой. Подсказал бы чего и тебе спокойнее.
– С головой, это ты верно сказала. Только … тут есть пара моментов. Мать говорила, что за последние годы он здорово переменился. А она тонкий психолог, я всегда завидовала. Считает, что отец очень плохо перенес все эти реформы, что в нем плещется целый океан ярости. Он умный, видит причины и вычисляет следствия, но от этого только хуже. Все знать и не иметь возможности исправить – это тяжело. Не может примириться, что его оторвали от науки, вынудили заниматься бизнесом, который ненавидит. Плюс разрушение страны, всего, что ему дорого. Думаю, что окажись он на моем месте, то наломал дров еще больше. Например, когда с США разбиралась я, то дело ограничилось только армией и военной промышленностью. А если бы он, … то остатки штатов уложили в стандартную урну для пепла из крематория.
– Странно, я часто бывала у тебя и общалась с твоим отцом. Всегда спокойный, с чувством юмора. И бизнес у него успешный.
– Он такой… и перед смертью будет спокойный … и с юмором. Все держит в себе. Только мать не обмануть, она слишком хорошо его знает. Дай ему волю… он половину населения планеты угробит и глазом не моргнет. Мужчина! Нам женщинам надо быть мудрее, на нас больше ответственности перед будущим. Он мне, кстати, сам об этом говорил. И что мужчин следует придерживать за хвост. Лучше я сама во всем разберусь. А с отцом, в самом деле, надо посоветоваться. Не раскрывая всех карт, разумеется.
С отцом Симе удалось переговорить только через два дня, когда тот вернулся из очередной командировки. Разговор опять происходил на кухне. Отец, когда находился дома, всегда готовил сам. Утверждал, что мать к кулинарии нельзя на выстрел подпускать.
– Привет, Пап. Кашеваришь?
– Ага! Здравствуй, котенок. Очень рад тебя видеть.
– И я рада. Как командировка? Без проблем?
– Нормально! Что со мной сделается?
– Хотела спросить, вот ты часто говоришь, что многое в мире тебе не нравится. А что нужно сделать, чтобы людям было хорошо? Чтобы все были счастливы?
– Странные ты вопросы задаешь, киска. С чего бы это? Опять на философию потянуло? Более естественно было бы мальчиками интересоваться.
– Ты не юли, а ответь. Мне просто интересно.
– Ладно, если действительно интересно. С всеобщим счастьем никаких теоретических проблем нет. Читал, что американцы опыты над крысами проводили. Вживили электрод в центр удовольствия, а управление им вывели на специальный рычажок, чтобы можно было лапкой нажать. Крыса все жала и жала на этот рычажок, не пила, не ела. Кормушка стояла рядом, но она не отвлекалась, все жала. Так и подохла у этого рычажка. Счастливой! Вполне можно поставить на поток и у людей. Тебе подходит?
– Нет! Опять ты виляешь, а я серьезно спрашиваю.
– А я серьезно отвечаю! Изволь точнее сформулировать вопрос.
