Рассказ остановил шеф. – Хватит болтовни. Рановато еще расслабляться. Масса дел осталось: облавы, прочесывания, похороны, наказание невиновных, награждение непричастных, утечки информации об этих событиях. Проколемся в любой мелочи – все насмарку. Учтите это. Продолжаем работать.
– Вика вчера уехала, – грустно сообщила Сима Геннадию. Даже попрощаться не успели. Обидно.
– Что делать, она ведь теперь покойница. Будет странно, если начнет бродить по городу и встречаться с людьми. Похороны уже назначены, все будет в лучшем виде: могилка, цветочки и все такое. Но тебе ходить не рекомендую, это лишнее.
– Сама понимаю, не маленькая. Но все равно грустно. Подруга уехала, а всякие ревнивые болваны продолжают корчить из себя Отелло. – Геннадий молча пожал плечами. – Ну и дурак!
События того памятного дня изрядно взбудоражили город. Слухи ходили самые причудливые. Да и без слухов хватало пищи для дебатов. По официальной версии все налетчики были перехвачены. Большей частью, правда, мертвыми. Последний был убит уже в Челябинске. В газетах просили население оказать помощь в расследовании. На всех трех квартирах, которыми пользовались «боевики», шли следственные мероприятия. Там обнаружили тела «хозяев», оружие, боеприпасы и другие интересные вещи. Писали о «мусульманском следе». – Теперь они друг другу не поверят, – с удовлетворением констатировал майор. – Китайцы будут думать, что всю эту петрушку устроили люди Халифата, а те, в свою очередь, возомнят, что дело провернули китайские агенты, в провокационных целях имитировав их фирменный стиль. И каждый, соответственно, постарается форсировать все разработки по антигравитаторам. Да и сотрудничество спецслужб у них на убыль пойдет. Мелочь, а приятно. Теперь главное их не насторожить. Пусть этот Акрамыч живет, как жил. Выждем годик, другой, а потом прихватим на чем-нибудь не относящемся к данному делу. Но это все лирика. А вот что мне с вами, голуби мои, делать?
– А что с нами делать? – поинтересовался Геннадий.
– Как что? Наказывать будем! Сами рассудите. В город проникает боевая группа врага, устраивает наглый налет на секретный объект, похищает сверхсекретные чертежи. Я уже не говорю об убийстве нескольких человек. Куда, спрашивается, местная контрразведка смотрела? Думаете, что вам за это орден дадут? Нет! Сегодня в город прибыла специальная комиссия из Столицы, будет расследование этого безобразного инцидента, оргвыводы, как водится. Придется отвечать по всей строгости.
– А почему только нам? – с ехидной улыбкой спросила Сима. – Ведь это вы у нас командир: не обеспечили, не доглядели, не уберегли…. Командир отвечает за все, так сказать. Вот вы и отвечайте!
– И я отвечу, а куда деваться? Но и вам достанется на орехи. Завтра будет приказ о вашем отстранении от дела – отправитесь под домашний арест. А там и трибунала недолго ждать останется.
– Спасибо на добром слове, гражданин начальник, – сказал Геннадий. – Разрешите идти?
– Разрешаю!
Первый в этом году снег падал крупными, липкими хлопьями. Он пытался залепить ветровое стекло и отброшенный колесами шумно бился в днище машины. Геннадий подъехал к своему дому, припарковался и, шлепая по мокрому снегу, направился к подъезду. Войдя в квартиру, он стряхнул с одежды тающие снежинки. – Вот и все, кончился Миасский этап моей жизни. Теперь зашлют куда подальше, чтобы глаза тут не мозолил. Плевать, жить и работать и в других местах можно. Барахла много не накопил, в пару чемоданов вместится. Вот только… – Геннадий озабоченно посмотрел в угол, где у него была оборудована мастерская. – Да, это все в чемодан не положишь. Тяжеловато. Ладно, договорюсь с Вадимом и пока оставлю оборудование и инструменты у него. Устроюсь на новом месте – перевезу, ничего страшного. – Он прошел на кухню и поставил чайник на газовую плиту. – Ничего страшного, говоришь? Осел! Ведь Симу тоже переведут, мы с ней можем больше никогда не встретиться! Ни-ког-да! Черт, что делать-то? – Геннадий с большим трудом подавил желание немедленно броситься к двери. Вместо этого полез в холодильник за народным антидепрессантом и налил себе в стакан грамм сто. Намахнул, закусив простым хлебом. – А нужен ли я ей? Вот вопрос. – Геннадий снова наполнил стакан и с болью спросил уже вслух. – Серафима, ведьма чертова, я тебе нужен?
– А если и нужен, то что? – раздался за спиной знакомый голос.
Геннадий мгновенно повернулся и обалдел. У двери на кухню, прислонясь к косяку стояла Сима и с легкой усмешкой смотрела на него. На ней были джинсы, блузка и домашние тапочки. Будто сейчас середина лета, а на улице нет никакого снега. – Как ты тут оказалась? – Девушка пожала плечами. – Ты позвал меня по имени и задал вопрос, вот я и пришла. Пьянствуешь? – Она неодобрительно покосилась на початую бутылку и жалкую закуску.
– И как оно? Получается?
– Тяжко. Вот подумал, что больше никогда тебя не увижу, и такая тоска взяла.
– Ах, тоска, а увидеть, стало быть, хотел?
– Хотел, только идти боялся. Думал завтра зайду.
– Завтра не получится, на завтра у тебя дальняя дорога и казенный дом.
– Понятно, я думал, что еще один день у меня есть. – Геннадий даже не стал спрашивать, а откуда ей это известно. Привык уже.
– Нет у тебя этого дня. Поэтому, если что собираешься сказать, то говори сейчас. А если нет, то я пошла.
– Ну, если только в очень нетрадиционном смысле этого слова…. Правильнее будет сказать – фея. А из дома по ночам я не на шабаш летала и не к любовникам, как ты подумал, а по своим фейским делам. Могут же быть у фей свои важные дела? Вот так, хочешь, верь, а хочешь, нет.
– Ты это серьезно? Или опять шуточки? – Геннадий внимательно посмотрел на Симу, которая продолжала стоять с абсолютно невозмутимым видом. – Ладно, верю, хоть все и болезненным бредом кажется. – Он подошел к Симе и попытался ее обнять, та ловко увернулась. – Ты куда руки-то тянешь? Рановато будет, я ведь тоже на тебя обижена. Сначала отмоли, а потом посмотрим. Если буду добрая, то прощу… возможно.
– Серафима, прости засранца. Больше не повторится. Хочешь… на колени встану?
– Так и быть, прощаю, – она скользнула в его объятья. – Надо бы отметить наше примирение. – Геннадий растерянно оглядел свою кухню. – Знаешь, у меня кроме бутылки водки, пары банок консервов и хлеба ничего нет. А все магазины уже закрыты.
– Вот так всегда, если женщина не позаботится, то…. Ладно, придется принять меры. Закрой глаза и сделай два шага вперед.
Геннадий подчинился. – Ничего себе! Куда это мы попали? – Он находился в обширном зале, в камине весело трещали дрова, а посредине помещения стоял накрытый стол, интимно освещенный горящими свечами. – Шикарно, только я всегда думал, что жилье фей выглядит несколько иначе.
– А чего ты ожидал? Средневекового замка на заснеженной вершине горы? Я тебе что? Горный орел? В этих замках ужасно холодно, сыро и вечные сквозняки. Современные феи в таких местах не живут. И с ужасом вспоминают, в каких антисанитарных условиях им приходилось мучиться, пока цивилизация не предоставила лучшие возможности.
– Понятно. Хм, а тебе тоже пришлось мучиться?
– Ага, испугался? Подумал, что на самом деле я древняя старуха, а только прикидываюсь молоденькой? Не боись, все без обмана. Я хоть и фея, но еще юная. И перспектива проснуться в одной постели со старой каргой тебе не грозит.
– Спасибо, успокоила. – Геннадий подошел к окну. За окном лежал снег, и виднелись сосны, тоже
