познакомиться с девочками, с которыми занимается ее дочь. К удивлению мисс Ллойд, миссис Сент-Обин согласилась при условии, что она это сделает, когда будет достаточно хорошо себя чувствовать, и что девочки не задержатся у нее слишком долго.
Так я познакомилась с хозяйкой дома — матерью Тамарикс и Криспина. Мисс Ллойд проводила нас в комнату хозяйки, и мы с Рэчел смущенно вошли туда.
Миссис Сент-Обин была в малиновом пеньюаре, украшенном кружевами и бантами. Она полулежала на диване, рядом с которым стоял стол с коробочкой леденцов. Она была полновата, но очень красива, с золотыми волосами, такими же, как у Тамарикс, собранными в высокую прическу. На шее красовался бриллиант, пальцы тоже сверкали драгоценностями. Она томно посмотрела на нас, и взгляд ее задержался на мне.
— Это Фредерика, миссис Сент-Обин, — представила меня мисс Ллойд. — Племянница мисс Кардинхэм.
Миссис Сент-Обин знаком предложила мне подойти ближе.
— Я слышала, твоя мама больна, — сказала она.
— Да.
Она кивнула:
— Понимаю… Очень хорошо понимаю… Она, полагаю, в частной лечебнице?
Я подтвердила.
— Это печально, бедное дитя, — вздохнула она. — Ты должна рассказать мне об этом.
Я уже приготовилась рассказывать, когда она добавила:
— Как-нибудь… когда я немного окрепну.
Мисс Ллойд положила руку мне на плечо и увела. Я поняла, что миссис Сент-Обин больше интересовала болезнь моей матери, чем я.
Уходя, мисс Ллойд сказала:
— Вы не должны слишком утомляться, миссис Сент-Обин.
Та покорно кивнула головой.
Соблюдая этикет, мисс Ллойд все-таки заметила:
— Это — Рэчел, и они с Фредерикой подруги.
— Как мило.
— Они хорошие девочки. Тамарикс, попрощайся с мамой… и вы, девочки.
Мы все сделали это с большим удовольствием.
Я думала, какая же это странная семья. Миссис Сент-Обин ни в коей мере не была похожа на своих детей. Мне вспомнились слова тетушки Софи о том, что в прошлом она вела довольно веселую жизнь и ей никогда не было ни до чего дела, кроме собственных удовольствий. Бедная! Теперешняя ее жизнь так отличалась от прошлой! Вдруг меня осенило: да ведь и теперь она наслаждается жизнью, не зная забот и тревог, лежа целыми днями, как больная, на диване в шифоне и кружевах!
Странные все-таки люди!
У нас с Тамарикс установилась несколько воинственная дружба. Она всегда пыталась взять надо мною верх, и, сказать правду, мне это доставляло даже некоторое удовольствие. Она относилась ко мне с большим уважением, чем к Рэчел, и когда я противоречила ей, что бывало нередко, она наслаждалась нашими словесными баталиями. Рэчел она немного презирала и делала вид, что презирает и меня, но я-то думаю, она в некотором роде восхищалась мной.
Иногда во второй половине дня мы совершали очень длинные прогулки по усадьбе Сент-Обин. Тамарикс любила продемонстрировать свое знание различных исторических реликвий на территории усадьбы.
Во время одной из таких прогулок я познакомилась с Флорой и Люси Лейн.
Они жили в коттедже неподалеку от главного дома и, как рассказала мне Тамарикс, обе когда-то нянчили Криспина.
— Люди всегда любят своих старых нянюшек, — продолжала она. — Особенно, если матери и отцы не уделяют им достаточного внимания. Я люблю старую няню Комптон, хотя она слишком шумлива и говорлива. Криспин очень ценит Люси Лейн. Какое странное имя! Звучит, как название улицы. Думаю, о Флоре он и не вспоминает. Она была у него первой, видишь ли, и все было очень забавно. Затем ее сменила Люси. Он заботится о них, чтобы они ни в чем не нуждались. Ты не ожидала, что Криспин может о ком-то беспокоиться, правда?
— Не знаю, — ответила я. — Я же никогда по-настоящему с ним не встречалась.
В моем голосе прозвучали прохладные нотки, которые всегда возникали при упоминании мной имени Криспина, что было нечасто. Я не могла забыть, как он спрашивал «кто эта некрасивая девочка?»
— Ну вот, в этом коттедже они и живут. Может быть, Люси была и моей няней, но она покинула нас вскоре после моего рождения, чтобы ухаживать за сестрой, потому что их мать умерла. За Флорой надо следить. Она вытворяет странные вещи.
— Что же она делает?
— Носит куклу, думая, что это ее ребенок. Поет ей. Я сама слышала. Иногда сидит в саду за коттеджем и разговаривает с тутовым кустарником. Люси не любит, когда люди заговаривают с ней. Говорит, что это ее возбуждает. Мы можем зайти к ним, и ты увидишь ее.
— А это удобно?
— Какое это имеет значение? Они живут в нашем поместье, разве нет?
— Но это же их дом, и так как твой брат благородно подарил им его, это их собственность, которую нужно уважать!
— Хо-хо-хо, — засмеялась Тамарикс. — Я, во всяком случае, иду!
Я пошла с ней.
Коттедж стоял одиноко. Перед ним был небольшой садик. Тамарикс открыла ворота и пошла по тропинке. Я последовала за ней.
— Есть кто-нибудь дома? — крикнула она. В проеме двери показалась женщина. Я сразу же поняла, что перед нами мисс Люси Лейн. Она начинала седеть, выражение лица ее было тревожное, и создавалось впечатление, что оно никогда не меняется. Одета аккуратно, в серую юбку и такую же серую блузку.
— Я привела Фредерику Хэммонд навестить вас, — сказала Тамарикс.
— О, это мило, — ответила Люси Лейн. — Входите. Мы вошли в небольшой холл, а оттуда в маленькую, до блеска отполированную гостиную.
— Так вы и есть новая ученица? — обратилась ко мне Люси. — Племянница мисс Кардинхэм?
— Да, — ответила я.
— И вы занимаетесь вместе с Тамарикс? Это мило. Мы сели.
— А как сегодня Флора? — осведомилась Тамарикс, разочарованная тем, что я не смогу ее увидеть.
— Она в своей комнате. Я не буду ее беспокоить. А как вам нравится Харперз-Грин, мисс?
— Очень приятное место, — ответила я.
— А ваша бедная мама… она больна, я понимаю… Я ответила, что так оно и есть, и почти ожидала услышать: «это мило!»
Но она неожиданно произнесла:
— О, жизнь может быть такой тяжелой…
Тамарикс это начинало надоедать.
— Интересно, а не могли бы мы поздороваться с Флорой? — спросила она.
Люси, казалось, смутилась. Я была уверена, что она готовилась сказать, что это невозможно, но, к ее сожалению и восторгу Тамарикс, дверь открылась, и на пороге комнаты появилась женщина.
Она немного походила на Люси, и не было никаких сомнений, что перед нами Флора. Большие смущенные глаза ее производили впечатление, будто она пытается увидеть что-то, находящееся за пределами обозримого. В руках она держала куклу. Было что-то странно-тревожное в этой женщине средних лет с куклой в руках.
— Привет, Флора, — сказала Тамарикс. — Я пришла навестить тебя, а это Фред Хэммонд. Она
