Краем глаза Черити заметила движение и увидела, что Скаддер также поднялся. Его пошатывало, и когда он ступал на левую ногу, лицо его искажала гримаса боли; однако он мог держаться на ногах без посторонней помощи.
Она видела, как шевелились его губы, но в ответ лишь пожала плечами и свободной рукой дотронулась до своего уха.
— Мне жаль, — сказала Черити, — но я ничего не слышу.
Странно — она даже не услышала своего собственного голоса.
Скаддер сморщил лоб, склонил голову набок и вопросительно посмотрел на нее. Его губы снова зашевелились, и вдруг выражение ужаса появилось на его лице. Он что-то сказал. Черити хорошо видела, что он кричал.
Девушка ничего не слышала — но ей вдруг стало ясно, что и Скаддер не слышал звука своего собственного голоса!
Одним движением она повернулась к Стоуну. Бывший губернатор Земли сидел на полу и рассеянно смотрел на нее и Скаддера. На его лице, как и на лице индейца, было выражение безудержного страха. Он неподвижно смотрел на нее, потом поднял руки к лицу и хлопнул в ладоши. Черити даже и не нужно было видеть ужаса в его глазах, чтобы понять, что он тоже ничего не слышал.
Она снова осторожно поставила Абн Эль Гурка на ноги. Карлик, похоже, правильно понял такое обращение с ним, потому что он больше не делал попыток бросаться на морона. Черити коснулась пальцами своего уха и вопросительно посмотрела на него. Гурк покачал головой. Он тоже ничего не слышал. «Это могло, в сущности, означать лишь одно, — с ужасом подумала Черити. — Их всех четверых поразила внезапно глухота». И, вероятно, абсолютно сумасшедшим объяснением всего этого являлось то, что больше не было никакого шума!
Она повернулась, неподвижно глядела на экран и ничего не видела, кроме пламени и осколков стекла, рассыпанного по пульту управления. Какая-то маслянистая жидкость капала из трещины в стене и растекалась по пульту. Раскаленный металл должен был быть горячим — но она абсолютно не чувствовала тепла…
«Здесь что-то не так, — подумала Черити. — И не только с этим кораблем творится что-то неладное. А может быть, к этому кораблю это вообще не имеет никакого отношения. Может быть, что-то происходит… с ними».
Она повернулась на каблуках и потащила за собой Гурка, сбежав по наклонному полу к двери. К ней пришло вдруг ясное чувство уверенности в том, что они как можно быстрее должны покинуть глиссер.
Стоун, а также и Скаддер последовали за ней, не дожидаясь дальнейших напоминаний, только Киас остался стоять у своего разрушенного пульта управления. Взгляд его огромных граненых глаз беспокойно скользил по разбитым шкалам и мониторам, и хотя она до последнего момента даже и не верила в это, их торопливое бегство было ни чем иным, как паникой. Киас дрожал. Что же, ради всего на свете, видел джеред, чего не видели они?!
— Киас! — кричала она. — Иди же, наконец!
Джеред никак не среагировал. Черити была абсолютно уверена в том, что, даже услышав ее голос, он бы все равно не двинулся бы с места. Стоун промчался мимо нее и исчез за поворотом покатого прохода, а Скаддер схватил ее за плечо и попытался потащить за собой.
Какое-то мгновение Черити не могла решить, что ей делать. Она уже собиралась повернуться и бежать назад к Киасу, чтобы силой вытащить его из кабины управления. Потом она поняла, как безрассудна была эта мысль. Киас был намного сильнее ее. Она повернулась и поспешила за Скаддером.
Что-то произошло, когда они беззвучно бежали вниз по проходу. Стены перед ними изменили свои очертания и стали пузыриться. Но как и раньше, в кабине управления, она абсолютно не чувствовала никакой теплоты. Воздух из желтого стал голубым, а потом окрасился в такой цвет, для определения которого даже нельзя было найти подходящего слова, и в течение крошечного, почти неуловимого момента времени показалось, что перед ними через проход из призрачного серого ничего потянулась копоть. Картина эта выглядела настолько же странной, как и внушавшей страх.
И это было ей знакомо! Она уже когда-то видела это умопомрачительное, качающееся нечто, когда…
Так же и в этот раз, казалось, что-то оборвало ее мысли, прежде чем она смогла их закончить, и так же и в этот раз у нее нет времени подумать о том, что происходило в ее голове.
Вокруг стало еще хуже.
Корабль больше не дрожал, он бился в конвульсиях. Чтобы не потерять равновесие и бежать дальше, Черити должна была трижды опереться о стены, и в последний раз прямо перед ее широко раскрытыми от удивления глазами рука по локоть погрузилась в казавшуюся твердой сталь глиссера. При этом она не почувствовала никакого сопротивления, а лишь бесплотное всасывание и затягивание, будто что-то затаскивало ее в невидимую пропасть. В последний момент она рванулась назад, нашла равновесие и, спотыкаясь, побежала дальше.
Ее глаза, будто заигрывая с ней, показывали ей совершенно иной мир, нежели тот, который фиксировало ее сознание — у нее все еще было ощущение, что она бежит по проходу вниз, но ее чувство равновесия утверждало, что она двигалась вверх; каждый последующий шаг стоил ей больших усилий, чем предыдущий, и ее собственное тело, казалось, вдруг стало весить тонны. Во рту Черити ощущала горький, неприятный привкус, и в ушах ее раздавался какой-то ужасный звук, который она в первый момент принимала за шум, пока не поняла, что она это только чувствовала.
Вслед за Скаддером она устремилась в проход — и неожиданно остановилась. Куда подевался Френч и его люди?
Черити была более чем смущена. Вокруг нее, возможно, разрывалась на части Вселенная, но каким образом она могла так просто позабыть о Старке, и Френче, и о других уроженцах орбиты?
Девушка беспомощно оглянулась и заметила, что Скаддер тоже остановился и почти с отчаянием смотрит на нее. Проход едва ли был похож на тот строгий металлический коридор, по которому они поднимались на корабль. Стены были обезображены самым невероятным образом, и ее зрение преподносило ей такие предметы, что совершенно не возможно было понять, реально ли это или просто фантазия. Но она, по крайней мере, смогла разобрать, что находилось прямо перед ответвлением, ведущим в грузовой отсек корабля. Может быть, Старк отправил туда свою семью, прежде чем начался хаос.
Черити еще раз жестом поманила Скаддера и так толкнула Гурка, что тот, едва не упав, угодил прямо в руки к индейцу. Затем повернулась и вбежала в разветвляющийся проход, чтобы попасть в грузовое помещение. Дверь открылась, когда она была еще в трех шагах от нее, и ей навстречу вышел Стоун. Черити мысленно попросила у него прощения за то, что посчитала его трусом, когда он первым выскочил из кабины управления. Стоун что-то сказал и одновременно покачал головой, и пусть она даже и не разобрала его слов, но она тем лучше поняла значение того ужаса, отпечаток которого лежал на его лице. Вероятно, с Френчем и его людьми случилось что-то страшное.
Стоун попытался удержать ее за плечо, но Черити оттолкнула его руку, протиснулась мимо него вперед и ударила кулаком по выключателю, который открывал дверь. Она приготовилась к самому худшему, в то время как тяжелая бронированная водонепроницаемая переборка с раздражающей неторопливостью заскользила перед ней в сторону.
Но к тому виду, который открылся перед ней, она все-таки не была готова.
Грузового помещения больше не существовало.
Оно не было ни разрушено, ни вырвано из корабля. Его просто не существовало.
Несколько секунд Черити неподвижно стояла, охваченная все тем же чувством ужаса, которое она прочла и на лице Стоуна. Она знала такие корабли, и ей было известно, что они, в сущности, представляли собой летающие грузовые кабины, гигантские контейнеры с моторной группой и кабиной управления. Но на том месте, где, собственно говоря, должно было находиться тридцатиметровое в диаметре грузовое помещение, осталась только лишь полоска светящегося металла, за которой начиналась задняя стена грузового помещения. Эта мысль ей самой показалась безумной — корабль просто стал короче.
Стоун дотронулся до ее плеча. Девушка повернулась, внимательно посмотрела на него и увидела, как шевелились его губы. Черити не пыталась ему ответить, а лишь кивком дала понять, что во всем разобралась, и побежала.
