цитадель.
Она не знала, когда ее покинул Моркелеб. И не столько магия, сколько просто осторожность и умение остаться незамеченной позволили ей пройти сквозь кварталы стражи под охраняемыми переходами (« — У меня немного еды от его светлости Правителя для господина Джона» — сказала она охране, показывая банку с медом и несколько рулетов на лакированном подносе, что она позаимствовала на кухне), к камере, где, как она предполагала, даже не напрягая магических способностей, они содержали его в цепях.
Она была права. Моркелеб был прав. Цепи были достаточно длинны, чтобы он мог лежать, а камера суха и обеспечена соломенным тюфяком, но ее усиленно охраняли. Сами цепи были исписаны охранными заклятьями, чтобы сделать их непроницаемыми для всего, и прежде всего для мощных заклинаний. Усталая, как сейчас, истощенная, как сейчас, Дженни потратила три четверти часа, чтобы сотворить крошечное заклятье, что отослало охранника наружу в укромный уголок, где она смогла извлечь ключ, когда он снял пояс.
— Джен! — Джон привстал в полном изумлении, когда она вошла в камеру. Он сидел на тюфяке, читая — Поликарп оставил ему огромную груду книг, но из-за наручников на запястьях ему пришлось опереться руками и книгой на колени. — Я боялся, тут где-то рядом стражник, который вбил себе в голову, что уничтожит тебя. Они говорили, ты пропадала всю ночь.
— Я была в Бездне. Они заключили мисс Мэб в тюрьму…
— Черт!
— Они боятся демонов, Джон, и тут они совершенно правы. — Говоря это, она размыкала железное кольцо на его шее, наручники на запястьях. Отметины Королевы Демонов проступили, как раны. Она заставила себя не думать о своем сне, об этой картине — о Джоне в этих белых, змеиных руках. — Мисс Мэб собирается сделать хотвейз, чтобы удержать свет звезды. Безобидный подарок для Королевы Демонов. Но вот что до третьей части десятины…
— Я с этим разберусь, — Джон стоял с книгой в руках, колеблясь и явно не желая ее оставлять. Потом пожал плечами и засунул ее за пазуху камзола, добавив для ровного счета еще одну. — Но для этого нам придется отправиться в Джотем.
Лагерь на мосту нес все приметы сурового воздействия сильного серого ливня охранных штормов. Его частокол защищал каменный пролет моста, но он весь почернел от огня, кроме тех мест, где сквозь сырость светилась желтизной свежая древесина. Но над сгоревшими редутами все еще реяли стяги Дома Увейна. Когда Моркелеб вырвался понизу из удушливого облачного каньона, Дженни увидела, что несколько палаток осталось стоять. Почерневшая почва внутри защитного укрепления была изрезана рвами, а земля над ними позволяла видеть длинные, изогнутые ряды могил.
Джон, которого держали драконьи когти, махал людям, которые выбегали из окопов, крича и пуская в небо стрелы, белой простыней, взятой из прачечной цитадели, . Только когда Дженни увидела мужчину выше и тоньше остальных, чьи очки мерцали в бледном свете дня, который вышел из землянки и побежал, махая руками на своих солдат, только тогда она тихо сказала:
— Это он. Мы можем спуститься.
Доверчивая колдунья.
— И все же, — сказала Дженни. Она ощутила, как над ней прошла волна Моркелебова цинизма, словно он нырнул в стену темной воды, но он широко расправил крылья для баланса и плавно опустился к земле. Солдаты внизу всеми силами старались добраться до них, но Гарет снова начал жестикулировать. Мимолетное касание солнечного света взъерошило его волосы. Ураганы явно выдыхались. Дженни ощутила это, пролетая сквозь ущелье — тучи рассеивались, а магия, что держала их, наконец ослабевала.
Моркелеб вытянул задние ноги и устроился на земле.
— Право же, мой лорд! — со злостью воскликнул Эктор из Синдестрея, когда Гарет вышел вперед, раскинув руки.
— Дженни. Джон.
— Поликарп связался с тобой? — беспечно спросил Джон.
— Мой лорд, этот человек приговорен к смерти…!
— Сегодня утром прилетел один из его голубей. — Глаза Гарета метнулись к отметкам демона, потом прочь. Он выглядел несчастным. — Он говорил, что Дженни пропала. Он говорил, что содержал тебя под охраной…
— Ага. То есть ты еще не знаешь, что мы украли пузырек, печать и шкатулку? Завтра сообщат.
Когда он говорил, Дженни коснулась сумки, что прикрепила к телу, сумки, которую ей дал Моркелеб перед тем, как снова принять облик дракона. Думаю, лучше это хранить нам, а не правителю Поликарпу, сказал он. В конце концов, они принадлежат Аверсину, и заплачено за них дорогой ценой.
— Это возмутительно! — настаивал лорд Эктор. Он все еще носил придворную мантию — Дженни и вообразить не могла, как он сохраняет на ней соответствующие складки. — Мой лорд, вы же знаете, как демоны влияют на разум людей! Как они овладевают их телами! Вы не можете делать вид, что верите этим… людям.
Гарет протянул было руку, но затем отдернул ее, не коснувшись сумки. — Поликарп писал об этих вещах, — сказал он. — И о том, что вы совершили, чтобы их добыть. — Экторо многозначительно прокашлялся, но Гарет избегал его взгляда. Ветер трепал розовые и голубые концы его волос. На подбородке имелась свежая рана, очки с толстыми стеклами разбились и были починены, лицо было сурово, рот застыл в жесткой гримасе.
— Между прочим, это не ты велел им заковать меня в цепи?
Наступило ужасающе долгое молчание. Гарет смешался — Ни одна из баллад о Драконьих Погибелях древности, подумала Дженни, не предусматривала, как себя вести в таких ситуациях — и наконец тихо сказал:
— Нет. Но ты и сам знаешь все легенды и истории, касающиеся демонов. Поликарп не единственный, знаешь ли, кто поддерживает призывы к наказанию.
Джон бросил взгляд на Эктора и не сказал ни слова. Гарет вспыхнул.
— Я велел Поликарпу и всем остальным в совете подождать. Потому что доверял тебе.
Джон склонил голову, но рот у него скривился. — Спасибо. Но вообще-то не стоило. Если б это был не я, не стоило. А уж когда исчезла Дженни, так я и вовсе не могу его винить за то, что он меня запер. Имей в виду, я не настолько спятил, чтобы отправиться туда, но в данный момент работаю над этим. — Он поправил очки на носу. — Поли будет здесь… когда?
— Завтра, — сказал Гарет. — Сегодня они доставляют Ежей через Бездну Ильфердина. Подкрепление из Бела уже заметили — дождь, который защитил нас, задержал их. — Еще одно касание солнечного света заискрилось на промокшей, покрытой лужами земле лагеря, и Гарет и все воины с тревогой глянули в небо.
— Готов поспорить, у тебя намечаются неполадки и с урожаем. — Джон отбросил с глаз длинные волосы. — Видишь ли, они будут тут сегодня ночью — Роклис и ее ребята, я имею в виду.
— Я знаю. Им придется, если они хотят захватить мост. Я оставлю людей в…
— Не. — Джон покачал головой. — Дай им поужинать и чуток соснуть. Ничего не случится до… часов до двух ночи, я бы сказал. До середины ночи.
— Почему середины?
— Потому что именно тогда люди, что стояли с восьми вечера, начинают увиливать и считают, что до рассвета ничего не случится. Именно тогда они могут вздремнуть чуток или улизнуть по своим делам, или начинают поглядывать вокруг, чтобы высмотреть, кто еще в дозоре и с кем они могут поболтать.
Лорд Эктор открыл рот, возмущенно протестуя, когда Гарет и Джон прошмыгнули мимо него бок о бок. — Ты поднакопил осветительных сигналов, которые можно сразу поджечь? Они видят ночью, как днем, так что чем больше этих погребальных костров ты подожжешь, тем лучше.
Гарет кивнул. — Мы старались, чтобы древесина не намокала, а со вчерашним конвоем получили масло. Когда тучи разойдутся, нам понадобится свет. Луна не взойдет до завтрашнего утра, да и в любом случае ей будет всего три дня.
