строка бледнеет.
И она процитировала Тао Юаньмина:
– «Струится» вместо «вьется». Великолепно! – в восторге вскричала Сянлин.
– Теперь ты поняла все, – засмеялся Баоюй. – Излишние объяснения могут только навредить. А сейчас попробуй сама что-нибудь сочинить, уверен, получится прекрасно!
– Ты должна вступить в наше поэтическое общество! – с улыбкой сказала Таньчунь. – Завтра же пришлю тебе приглашение.
– Не надо насмехаться надо мной, барышня! – с обидой произнесла Сянлин. – Я ведь хочу научиться сочинять стихи просто так, забавы ради.
– Все сочиняют забавы ради, – засмеялись в ответ Дайюй и Таньчунь. – Неужели ты полагаешь, что мы собираемся стать поэтами? Да нас засмеют, если кто-нибудь за стенами этого сада узнает, что мы сочиняем стихи!
– Нечего так уж скромничать! – с улыбкой произнес Баоюй. – Знатоки поэзии, услыхав, что мы создали поэтическое общество, попросили меня показать несколько стихотворений. И, когда прочли, не могли скрыть своего восхищения. Думаю, оно было искренним, иначе чего ради они стали бы переписывать для себя?
– Правда? – воскликнули в один голос Дайюй и Таньчунь.
– Врет только попугай! – ответил Баоюй.
– Вечно ты что-нибудь натворишь! – встревожились девушки. – Пусть стихи хороши, все равно не следовало показывать их чужим!
– А что тут особенного? – спросил Баоюй. – В древности женщины тоже сочиняли стихи, и сегодня мы их можем прочесть. Значит, они выходили за пределы женских покоев!
Неожиданно появилась Жухуа и сказала, что барышня Сичунь приглашает к себе господина Баоюя. Баоюй тотчас встал и вышел.
Сянлин между тем снова попросила дать ей прочесть стихи Ду Фу.
– И тему мне дайте, – сказала она. – Попробую что-нибудь сочинить и покажу вам.
– Вчера луна была до того прекрасна, что мне захотелось ее воспеть в стихах, но, увы, не удалось, – сказала Дайюй. – Вот ты и попробуй сочинить стихи о луне. Слова на рифму четырнадцатую можешь употреблять по своему усмотрению.
Сянлин обрадовалась и с книжкой в руках побежала домой. Прочла два стихотворения и стала сочинять сама. Она не хотела ни ужинать, ни пить чай, и Баочай, глядя на нее, сказала:
– И зачем только ты себе ищешь хлопоты? Наверняка Чернобровка тебя подбивает! Ну погоди, задам я ей! Ты и без того умом не блещешь, а увлечешься стихами – совсем рехнешься.
– Дорогая барышня! Не мешайте мне! – попросила Сянлин.
Через некоторое время стихотворение было готово, и девочка дала его посмотреть Баочай.
– Никуда не годится! – сказала Баочай. – Впрочем, стыдиться нечего. Покажи Дайюй. Интересно, что она скажет!
Дайюй прочла:
– По смыслу неплохо, только стиль недостаточно изящный, – покачала головой Дайюй. – Ты мало читала и чувствуешь себя неуверенно, не хватает свободы. Почитай еще, а это стихотворение забудь и сочини новое, только пиши посмелее!
Сянлин вышла, низко опустив голову, села у пруда на камень и принялась задумчиво чертить палочкой по земле, к удивлению проходивших мимо.
Ли Вань, Баочай, Таньчунь и Баоюй издали наблюдали за ней и посмеивались. Вдруг Сянлин сдвинула брови, на губах заиграла улыбка.
– Умом тронулась! – промолвила Баочай. – Всю ночь что-то бормотала и уснула только к утру. А едва рассвело, вскочила с постели, наскоро умылась, причесалась и побежала искать Чернобровку! Потом вернулась и весь день ходила словно потерянная, написала стихотворение, но неудачно. Уверена, она и сейчас сочиняет.
– Поистине эта девушка «самая удивительная среди духов и самая выдающаяся среди людей»! – воскликнул Баоюй. – Создавая человека, Небо не зря наделяет его талантом. Ведь мы сами не раз сокрушались: как жаль, что эта девушка столь низкого происхождения! Никто себе и представить не мог, что наступит такой день, как сегодня! Что говорить? Небо и Земля справедливы!
– Тебе бы ее усердие! – насмешливо воскликнула Баочай. – С таким усердием в любом деле добьешься успеха!
Баоюй ничего не ответил. В это время Сянлин, радостная, подошла к Дайюй.
– Давайте посмотрим, что будет дальше! – предложила Таньчунь.
Они отправились в павильон Реки Сяосян и увидели, что Дайюй обсуждает с Сянлин написанное ею стихотворение. На вопрос, нравится ли ей, Дайюй ответила:
– Признаться, не очень, хотя Сянлин основательно потрудилась. Стихотворение надуманное, все в нем натянуто, неестественно. Пусть еще сочинит.
С этими словами Дайюй протянула листок с такими стихами:
