очень обрадовался в душе.
– А у нас откуда? – промолвила Цинвэнь. – Каждый вносит добровольно, никого не заставляют. Чего беспокоиться, откуда берут! Оказывают тебе знаки внимания, принимай и ни о чем не думай!
– Ты, пожалуй, права, – с улыбкой ответил Баоюй.
– Что у тебя за характер, Цинвэнь! – рассмеялась Сижэнь. – Только и знаешь что ворчать!
– И ты хороша! – улыбнулась Цинвэнь. – Дня не можешь прожить, чтобы не придраться к кому- нибудь.
Все трое засмеялись.
– Закройте дворцовые ворота! – приказал Баоюй.
– Тебе бы только распоряжаться, – вскричала Сижэнь. – Недаром тебя называют «занятым бездельником»! Кто в такую рань закрывает ворота? Еще подумают, что мы тут занимаемся дурными делами. Повременим немного.
– Ладно, тогда я пойду погулять, – сказал Баоюй. – И Чуньянь с собой возьму. А Сыэр пусть принесет воды!
Они с Чуньянь вышли со двора, и, убедившись, что поблизости никого нет, Баоюй спросил девочку об Уэр.
– Я только что говорила с тетушкой Лю, – сообщила Чуньянь. – Она рада, что все уладилось, но сказала, что Уэр к нам не сможет прийти: после той ночи она опять заболела.
Баоюй расстроился и со вздохом спросил:
– Сижэнь знает об этом?
– Я ничего ей не говорила, – ответила Чуньянь. – Может быть, Фангуань сказала.
Вернувшись домой, Баоюй велел подать воду и принялся мыть руки.
Когда настало время зажигать лампы, во двор с шумом ввалилась целая толпа. Выглянув в окно, служанки увидели жену Линь Чжисяо, которая шла за женщиной, несшей зажженный фонарь. За ними следовали экономки.
– Они проверяют ночных сторожей, – шепнула Цинвэнь. – Как только уйдут, можно запирать ворота.
Сторожа вышли навстречу жене Линь Чжисяо, и та, убедившись, что все в полном порядке, предупредила:
– Смотрите не засыпайте, не пейте вина и не играйте в азартные игры! Кто нарушит приказ, пусть на себя пеняет.
– Кто же осмелится нарушить ваш приказ? – ответили ей.
– Второй господин Баоюй уже спит? – осведомилась жена Линь Чжисяо.
– Это нам неизвестно, – последовал ответ.
Сижэнь подтолкнула Баоюя, тот сунул ноги в башмаки и вышел.
– Нет, я еще не сплю, – сказал он. – Зайдите, тетушка, посидите с нами… Сижэнь, налей чаю!
– Вы так поздно не спите! – удивилась жена Линь Чжисяо. – Нынче ночи короткие, а дни длинные, так что нужно ложиться и вставать пораньше. Иначе вас осудят. Скажут, что вы как последний носильщик.
Она улыбнулась. Баоюй тоже с улыбкой ответил:
– Вы совершенно правы, тетушка! Я всегда ложусь очень рано, даже не слышу, когда вы приходите. Но сегодня поел лапши и решил прогуляться, чтобы живот не заболел.
– Надо было заварить чай пуэр, – заметила жена Линь Чжисяо, обращаясь к Сижэнь.
– Мы заварили целый чайник, – сказала Сижэнь, – он уже выпил две чашки. Сейчас и вам нальем чашечку, попробуйте!
Цинвэнь принесла чай. Жена Линь Чжисяо, не садясь, взяла чашку:
– Я слышала, второй господин, что вы называете барышень просто по имени. Хотя в доме нет посторонних, все же следует уважительнее относиться к тем, кто прислуживает вашим бабушке и матушке. Если это получилось случайно, куда ни шло. А последуют вашему примеру братья и племянники, все станут говорить, будто у нас в доме младшие не уважают старших.
– И в этом вы правы, тетушка! – снова согласился Баоюй. – Я и в самом деле иногда называю барышень по имени.
– Не судите его строго, – сказали Сижэнь и Цинвэнь. – Он без слова «сестра» ни к одной барышне не обратится. Разве что в шутку. Да и то когда нет посторонних.
– Вот и хорошо, – заметила жена Линь Чжисяо. – Значит, книги читает и знает этикет. Чем скромнее он будет, чем покладистее, тем больше его будут уважать. Обижать никого не надо, не только служанок, переведенных сюда из комнат старой госпожи, но даже ее собачек и кошек. Вот как должен вести себя юноша из знатной семьи! – Она допила чай. – Ну отдыхайте, а мы уходим!
– Желаю вам спокойной ночи, – ответил Баоюй.
Жена Линь Чжисяо ушла, а следом за ней и сопровождавшие ее женщины.
Цинвэнь заперла ворота и, вернувшись в дом, со смехом воскликнула:
– Тетушка наверняка подвыпила, иначе не стала бы читать нам нравоучения!
– Но ведь она желает нам только добра, – возразила Шэюэ, – боится, как бы чего не случилось, вот и предостерегает.
Говоря это, Шэюэ расставляла на столе вино, закуски и фрукты.
– Вместо высокого стола, – заявила Сижэнь, – поставим на кан круглый и низенький и все усядемся за него – и свободно и удобно.
Высокий стол вынесли, а фрукты и закуски Шэюэ и Сыэр перенесли на кан. В прихожей возле жаровни сидели на корточках две старухи и подогревали вино.
– Жарко, давайте снимем халаты, – предложил Баоюй.
– Хочешь – снимай, – ответили ему. – А нам надо ухаживать за гостями.
– Ухаживать вам придется до пятой стражи, – проговорил Баоюй. – К чему условности и правила приличия! Ведь здесь все свои!
– Ладно, пусть будет по-твоему, – согласились девушки, скинули халаты, оставшись в легких кофточках, плотно облегающих тело, а вслед за тем сняли и головные украшения, кое-как собрав волосы в пучок на макушке.
На Баоюе была красная шелковая куртка да зеленые в черный горошек сатиновые штаны, тесемки у щиколоток он ослабил, чтобы не стесняли. Повязав вокруг талии полотенце для вытирания пота, Баоюй сидел, подложив под руку шелковую подушку с узорами из роз и лепестков гортензии, и играл с Фангуань в «угадывание пальцев».
Фангуань все время жаловалась на жару, хотя осталась в одной кофточке цвета яшмы и узких светло-розовых штанах, подпоясанных зеленоватым полотенцем. Волосы были собраны на затылке и ниспадали на спину толстой косой, мочку правого уха украшал кусочек яшмы величиной с рисовое зернышко, левого – подвеска из красной яшмы, похожая на вишню, оправленную золотом. Эти скромные украшения великолепно оттеняли белизну ее круглого, как луна, лица и глаза, светлые, точно осенние воды Хуанхэ.
Глядя на нее и Баоюя, все в один голос говорили:
– Они словно близнецы!
Сижэнь наполнила кубки вином:
– Погодите играть! Давайте выпьем по глотку вина!
С этими словами Сижэнь подняла кубок и выпила до дна. Ее примеру последовали остальные. Затем все расселись на кане.
Чуньянь и Сыэр оказались на самом краю и, чтобы не тесниться, принесли себе табуретки.
На тарелках из белого динчжоуского фарфора были разложены сорок закусок: сушеные и свежие фрукты с севера и юга и множество разнообразнейших яств.
– А теперь давайте сыграем в застольный приказ! – предложил Баоюй.
– Только без шума, чтобы не услышали! – предупредила Сижэнь. – И не надо нам древних текстов, мы – не ученые.
– Лучше сыграем в кости, – предложила Шэюэ.
