– Черт возьми! – со злостью выпалил Луи. – Он что, сдох? Да нет у меня никакой гранаты!
Я повернулся к Красноглазому. Похоже, он очень уютно устроился там, в уголке. Казалось, что у него три глаза и один из них даже краснее двух остальных. Для стрельбы из-под руки это было даже слишком хорошо.
– Точно, Луи. Он сдох, – подтвердил я. – Нас осталось двое. Что будем делать?
Мир снова превратился в звуковое кино. Я услышал шелест дождя и тяжелое дыхание Луи.
– Вылезай из машины, – прохрипел он. – Я смоюсь.
– Лучше ты вылезай, а я смоюсь.
– Черт возьми, парень, отсюда слишком далеко топать домой!
– Не переживай, Луи. Я пришлю за тобой машину.
– О, боже! Да я ничего такого не делал! Я всего лишь водитель!
– Тогда тебе придется ответить за неосторожную езду, Луи. Заруби это себе на носу – ты и ублюдки, которые тебя наняли. Проваливай отсюда, пока я не пустил в ход автомат.
Щелкнул дверной замок, нога шагнула на порог машины, оттуда – на асфальт. Я резко выпрямился. Луи стоял на дороге безоружный, на его лице застыла все та же улыбка аллигатора.
Я отодвинул ноги покойника, достал свои пистолеты, положил желтый двенадцатифунтовый автомат под сиденье. Из кармана брюк я вынул наручники и поманил жестом Луи.
Он угрюмо отвернулся, спрятал руки за спиной и хриплым голосом сказал:
– Ничего у тебя не выйдет со мной. Меня выручат.
Я застегнул наручники и проверил, нет ли у него оружия, сделав это более тщательно, чем он со мной. У него оказался еще один пистолет, кроме того, который остался в машине.
Я вытащил Красноглазого из машины и предоставил ему самому позаботиться о своих удобствах на мокром полотне дороги. Рана начала опять кровоточить, хотя он был мертв. Луи разглядывал его с жалостью.
– Он был толковый парень, – сказал он. – Не похожий на остальных. Любил шутки. Прощай, приятель.
Я достал ключ и открыл один из наручников, дернул Луи вниз и защелкнул наручник на руке мертвеца. Глаза Луи расширялись от ужаса и наконец-то улыбка сползла с его физиономии.
– О, Господи! – завыл он. – Черт возьми! Проклятье! Боже мой! Парень, ты ведь не оставишь меня вот так?
– Пока, Луи, – сказал я. – Сегодня утром вы убили моего приятеля.
– Проклятье! – орал Луи.
Я сел в седан, включил зажигание и выехал к тому месту, где можно было развернуться. Спускаясь вниз по дороге, я проехал мимо Луи. Он стоял под обгоревшим деревом, тупо уставившись на дорогу. Лицо его было белее мела. У ног Луи лежал мертвец, подняв вверх руку, соединенную с рукой живого. В глазах Луи застыл страх.
Я оставил его под дождем.
Быстро стемнело. Я остановил седан за несколько кварталов от своей машины и закрыл его. Затем пешком дошел до своего родстера и поехал в город. Из телефонной будки, набрав номер уголовной полиции, я вызвал своего знакомого по фамилии Гриннел, кратко рассказал ему о случившемся и описал место, где искать Луи и седан. Я сказал ему, что, как мне кажется, это те самые мерзавцы, которые изрешетили Ларри Батцела. Но я ничего не сказал ему о Дадли О'Маре.
– Отлично сработано, – сказал Гриннел с сомнением в голосе. – Но будет лучше, если ты приедешь, и побыстрее. Тут кое-что выяснилось против тебя. Час тому назад позвонил какой-то разносчик молока.
– Да, я знаю. Но сначала хочу поесть. Я загляну попозже.
– Тебе лучше приехать, мой мальчик. Извини, но тебе лучше поторопиться.
– Ну, ладно, еду.
Я повесил трубку и, не теряя времени, сел в машину. Я должен был разбить шкатулку с секретом или же разбиться сам.
Наскоро поев у «Плазы», я выехал в сторону Реалито.
6
Около восьми часов в желтом свете противотуманных фар сквозь пелену дождя я разглядел смутные очертания слов на дорожном указателе: «Добро пожаловать в Реалито».
Одинаковые стандартные дома вдоль улицы, магазины, на углу – освещенные затуманенные окна аптеки, напротив – темный фасад банка, у двери которого несколько бездельников мокнут под дождем.
Реалито.
Я проехал поселок, и пустынные поля снова сомкнулись на горизонте. Ничего, кроме голой земли, горбящихся теней холмов и бесконечного унылого дождя.
Проехав около трех миль, я очутился на развилке и разглядел сбоку, на обочине, слабый свет, словно из-за опущенных штор.
Как раз в эту секунду левая передняя шина угрожающе зашипела. Отлично! Правая задняя последовала ее примеру.
Я остановился посреди перекрестка. Просто замечательно, ничего не скажешь!
Включив фары, я вышел из машины и закутался поглубже в плащ. В свете фар на дороге тускло поблескивали гвозди с огромными шляпками – не меньше десятицентовика. Один такой гвоздь торчал в шине.
Взяв с собой фонарик, я направился в ту сторону, где неясно светились окна.
Неплохое место... Оказывается, свет пробивался из слухового окна на крыше гаража. Обе створки ворот были плотно закрыты, но в щели проглядывал яркий свет.
Я включил фонарик и прочел: «Арт Хак – ремонт и отделка автомобилей».
За гаражом виднелся дом, отделенный от грязной дороги небольшой рощицей. В доме светились окна. У крыльца стоял двухместный автомобиль.
Первым делом надо было спросить насчет пробитых шин. Нельзя ли сделать ремонт прямо сейчас? Деться мне в такой глуши некуда, а для пешеходной прогулки ночь слишком сырая.
Я включил фонарик и постучал в дверь. Свет внутри мгновенно погас. Стоя за дверью и слизывая с верхней губы капли дождя, я держал в левой руке фонарик, а правую засунул в карман плаща. Под рукой чувствовалось жесткое прикосновение «люгера».
Из-за двери кто-то не слишком любезно окликнул меня.
– Что вам нужно? Кто вы?
– Откройте. Я пробил две шины на шоссе, а у меня только одна запаска. Мне нужна помощь.
– У нас уже закрыто, мистер. Ремонт автомобилей – в миле отсюда на запад, в Реалито.
Я начал барабанить в дверь. Внутри кто-то чертыхнулся, потом ответил другой голос, помягче.
– Какой придурок? Открой, Арт!
Заскрипел засов, и дверь наполовину приоткрылась. Я снова включил фонарик и увидел худое лицо. В ту же секунду фонарь был выбит из моих рук. В упор на меня смотрело дуло винтовки.
Я наклонился, пытаясь в темноте найти фонарик.
– Не рыпайся, парень, а то ребята могут обидеть тебя ненароком.
Фонарь скатился с крыльца в грязь. Я нашел его и поднялся. На фоне двери четко вырисовывался силуэт высокого мужчины в комбинезоне. Он отступил в глубь и направил на меня винтовку.
– Заходи и закрой дверь.
Я поднялся. И тотчас объяснил:
– Вся ваша улица засыпана гвоздями. Я думал – это ваших рук дело.
– Ты в своем уме? Сегодня днем в Реалито обчистили банк.
– Я приехал издалека, – ответил я, вспоминая толпу, стоявшую у банка под проливным дождем.
