Бледное, холодное солнце освещало дома на противоположной стороне улицы. Он подумал, что дождь все же будет, и тут же решил, что ему наплевать на дождь. Он сбросил пижаму и прошелся по комнате. Потом пустил горячую воду и побрился, тщательно, оделся, спустился в контору, выпил чашку кофе и спросил у Эффи, что нового. Затем попросил ее позвонить в контору «Селби, Роке и Уайт» и сказать, что он выезжает.
Каллагану нравился старый Селби. Он любил его за добродушие и слабость к традициям, а юридическая контора «Селби, Роке и Уайт» берегла традиции.
Сидя в небольшом кабинете за столом и зажав в уголке рта сигарету, седовласый юрист приготовился слушать план кампании, который предлагал Каллаган.
— Во-первых, мистер Селби, — сказал Каллаган, — я хочу, чтобы вы знали, что я сделал, и объяснить вам, как и почему это сделано. Возможно, миссис Ривертон вам говорила, что я нанял адвоката по имени Гагель, Валентин Гагель, чтобы получить показания Уилфрида Ривертона? Селби прикусил губу и посмотрел на Каллагана.
— Миссис Ривертон звонила мне и сообщила это, — сказал он. — Меня удивило, зачем вы это сделали, мистер Каллаган. Я понятия не имею о Гагеле, но…
— Он готов на все” — объяснил Каллаган. — А мне нужны были показания Ривертона. Получить нужные показания мог только он, и он их получил. Теперь он вне игры. Мы больше не нуждаемся в нем.
Юрист поднял брови.
— В самом деле? — спросил он удивленно. — А как же защита? Каллаган усмехнулся.
— Не стоит беспокоиться раньше времени, — сказал он. — У нас еще много времени впереди, и мы успеем договориться с первоклассным адвокатом, который разбирается в таких делах, когда Грингалл обвинит Уилфрида Ривертона. А это произойдет очень скоро. Когда настанет время, я приеду к вам поговорить, и мы вместе выберем нужного человека.
— Так вы наняли Гагеля, чтобы получить показания по собственным соображениям? — спросил Селби.
Каллаган кивнул.
— Верно, — сказал он. — Показания плохие. Уилфрид Ривертон придумал, что он взял с собой на «Сан Педро» пистолет с целью получить у Джейка Рафано долговую расписку и вернуть деньги. Затем Рафано вытащил из ящика стола свой пистолет, и они оба одновременно выстрелили друг в друга. С точки зрения защиты такие показания могут помочь, как мертвому припарки. Несомненно, приговор присяжных будет гласить «виновен в убийстве». Но мне нужно было это признание, и я получил то, что хотел.
— Вы не могли бы сказать мне — это, конечно, останется между нами, — почему вы так хотите, чтобы Уилфриду Ривертону предъявили обвинение в убийстве?
— Я не против того, чтобы рассказать вам. Послушайте… — он наклонился через стол и тихо заговорил. — Если они предъявят Уилфриду Ривертону обвинение в убийстве, а потом неожиданно откажутся от обвинения, этот отказ угробит все дело. Другого обвинения они уже не выдвинут. Понимаете?
— Вполне, — согласился Селби. — У вас за пазухой есть нечто такое, что заставит их отказаться от обвинения в убийстве?
Каллаган усмехнулся.
— Черт возьми, я знаю, что Уилфрид Ривертон не стрелял в Джейка Рафано. Все, что меня беспокоит, как мне доказать это, избежав неприятностей. До свидания, мистер Селби.
Селби проводил Каллагана взглядом. Его рот был широко открыт.
— Боже мой! — прошептал он.
Мелкий дождь хлестал в лицо Каллагана, когда он стоял, прижавшись к стене дома напротив Корт-Мэншонс. Вскоре вышел портье и торопливо вызвал такси. Две или три минуты спустя вышла Азельда Диксон, закутанная в меховое пальто, села в такси и уехала. Каллаган облегченно вздохнул и закурил сигарету. Его взгляд все еще был прикован к двери напротив.
Прошло десять минут. Подъехало такси, и из него вышел Фред Мазели. Он вошел в дом, оставив такси ожидать. Минут через пять он вышел вместе с портье. Они уселись в машину и уехали.
Каллаган поднял воротник пальто и торопливо пересек дорогу. Он вошел в дом, прошел по длинному коридору до номера 17. Достав из кармана связку ключей, он попытался открыть дверь.
Наконец ему это удалось. Он вошел в квартиру Азельды Диксон. Осторожно закрыл за собой дверь, нашел выключатель. Огляделся и увидел, что находится в небольшом холле. Из холла вели три двери: одна напротив и две по бокам. Он шагнул направо.
В комнате было тепло, воздух насыщен ароматами всевозможной косметики. Очевидно, здесь никогда не открывали окон. Каллаган включил свет. Это была спальня Азельды Диксон. Как раз то, что нужно…
Он обыскал одежду. Под кучей платья находилась картонная коробка. В ней валялись перегоревшие лампочки, старые объявления, коробки из-под сигарет и спичек, старые счета и всевозможный ненужный хлам. Он рассматривал каждый клочок бумаги.
На дне одной из коробок он нашел то, что искал. Это была скомканная бумажка.
Каллаган развернул ее и прочел. Текст был напечатан на дешевой бумаге.
+++
'Где-то возле Мейфейра. Уилфриду Ривертону, эсквайру. Его высокой милости, главе всех Простаков.
+++
Дорогой, проклятый дурак!
Ну разве ты не настоящий Простак? Просто обидно смотреть, как из тебя вытягивают башли. Разве тебе никто не говорил, что этот Джейк Рафано никогда в жизни не вел честную игру?.. Разве ты не знаешь, что он мошенничает не только в играх? Разве ты не знаешь, что женщины, которые тебя окружают, ловят таких глупых щенков, как ты? Почему ты не можешь стать самим собой? Или тебе нравится, что тебя окручивают? Если нет, почему бы тебе не получить свои башли назад, пока Джейк Рафано не увез их в Америку?
ДРУГ++++
Каллаган покрутил письмо. Он снова прочел его, отметив один или два недостатка пишущей машинки. Очевидно, очень старая машинка, подумал он.
Он взглянул на часы. Было пять минут первого. Он сложил письмо и вложил в бумажник. Потом торопливо стал приводить все в относительный порядок.
Вдруг он кое-что заметил. Это был засохший цветок в глиняном горшке, на три четверти наполненном землей. С одной стороны земля была немного рыхлая, с другой — твердая и сухая, ее, видно, вообще давно не поливали. Каллаган опустился на колени и начал рыться в земле. На глубине двух дюймов он нащупал что-то твердое. Он почти смеялся, когда достал этот предмет. Это была «Эсмеральда» — испанский автоматический пистолет калибра 32. Каллаган сунул пистолет в карман и продолжал рыться в горшке, и почти на дне он нашел картонную коробку. На ней было написано по-испански: 'Пятьдесят патронов для «Эсмеральды».
Каллаган открыл коробку. Внутри ровными рядами лежали сорок патронов. Остальные десять гнезд были пустыми. Вместо патронов в гнездах лежали десять свинцовых пуль.
Каллаган сунул коробку в карман и заровнял землю. Потом он снова оглядел комнату, выключил свет и вышел. Он вернулся в спальню, обошел вокруг кровати. Потом обернул бутылку с виски платком и сделал небольшой глоток. Поставив бутылку на место, он подошел к передней двери, открыл ее и прислушался…
Тихо. Он вышел за дверь, захлопнул ее за собой и выскользнул на улицу. Было холодно и хлестал дождь. А Каллаган был почти счастлив. Он быстро направился к метро у Найтбридж и зашел в телефонную
