мимо, ты насвистываешь или напеваешь «Девочку с ореховой кожей».
— Простите, босс… Просто нравится эта старая песенка. В ней что-то есть, знаете, мистер Сэндфорд.
Из-за туч выглянула луна. Море было спокойно, но в горячем воздухе витала какая-то напряженность. Жару изредка смягчало острое дыхание холодного ветра. Меллин готовил кофе и думал, что это неприятно. Когда дует, словно сидишь в коробке с мороженым, а когда нет, ночь превращается в духовку. Обливаешься потом или дрожишь, но чаще потеешь.
Он принес кофе. Сэндфорд выпил его большими глотками.
Джаквес сказал:
— Мистер Сэндфорд не хочет кофе. У него ещё есть виски. На черта ему кофе?
Сэндфорд чуть оправился и спросил:
— Куда мы едем? Сегодня я хочу большую — настоящую, понял?
Джаквес вкрадчиво заметил:
— Я точно знаю, что вы чувствуете, мистер Сэндфорд. Я знаю… Мы её добудем. Они кружились здесь сегодня — с янтарными башками и всех мастей.
Он занялся лесками. Когда все готово, Сэндфорд вдруг падает на сиденье и его рвет.
Джаквес посоветовал:
— Действуйте не спеша, мистер Сэндфорд, и вы несомненно добудете огромную рыбину. Я обещаю.
Он шагнул к штурвалу и снова запустил мотор. Меллин все так же стоял, облокотившись на тент.
Джаквес скомандовал:
— Бросай кровь за борт, парень. Будем болтаться вокруг.
— Есть, — ответил Меллин.
Сэндфорд сидел на корме, пьяно таращась на эту сцену. Раздался всплеск падающих за борт пакетов.
Джаквес на малой скорости закладывает широкий круг. Меллин просунул голову под тент.
— Он на том сиденье, про которое я тебе говорил.
Джаквес тихо и спокойно отрезал:
— Иди поджарь яичницу, салага чертов. Чего ты дергаешься, а? Почему, черт возьми, ты не заткнешься? Ты меня достал… Да ещё как!
На несколько минут становится светло. Это луна режет тихую воду серебряным кинжалом. Джаквес начинает сужать круг, в центр которого Меллин швырнул кровь. Лодка скользит легко, почти бесшумно. Потом луна опять скрывается, и море чернеет.
Джаквес тихонечко насвистывает, почти про себя: «Девочка с ореховой кожей…». Меллин сидит впереди, спиной к носу и поверх тента смотрит на корму. Он заметил плавник акулы и заорал:
— Она плывет! … Плывет, мистер Сэндфорд…
Плавник возникает в пятидесяти ярдах за кормой. Джаквес полностью выключил скорость. Он стоит вполоборота, одну руку держит на руле и наблюдает за Сэндфордом.
Акула нырнула. Заглотила крючок. Сэндфорд буркнул:
— Черт побери… огромная…
Он рухнул на сиденье, но когда леска натянулась, его срывает с места и тащит к корме. С глупым лицом он скользил на коленях по палубе, пытаясь подняться.
Леска рванулась ещё раз, и Сэндфорд перелетел через транец в море. Долей секунды позже Джаквес (окурок сигареты так и свисал из его рта) увидел плавник и изгиб хвоста. Акула разворачивалась.
Меллин хрипло выдохнул:
— О, Господи!
Он бросился к корме, упал на колени и перегнулся к воде.
Раздался ужасный пронзительный крик, вздыбилась пена, — и воцарилась тишина.
Меллин, весь белый, обернулся, увидел, что Джаквес закуривает новую сигарету, и потащился к негру.
— Ну, она его заполучила. У него не было даже спасательного жилета. Тот бы хоть чем-нибудь помог.
Он мокр от пота.
Джаквес посмотрел на него в упор. Луна выплыла из-за облаков, и Джаквес оглянулся через плечо на море. Тихое, сонное, лунное.
— Какого черта тебя все так возбуждает? Не впервые акула слопала рыбака, правда? Особенно если он надрался и не соображает, что делает! Понимаешь, о чем я?
Меллин буркнул:
— Да чего мне волноваться? Лодка не моя.
— У тебя никогда не будет лодки, — бросил Джаквес. — Нет, у тебя никогда не будет лодки, парень, потому что ты чертовски возбудим. Все может случиться, разве не так? Думаю, не стоит нам тут ошиваться. Мы ничего не можем сделать. Лучше вернемся. Свари чашечку кофе, Меллин. Поверь, я ужасно сожалею… Ужасно! Мистер Сэндфорд был замечательным парнем… все любили мистера Сэндфорда.
— Возможно… — кивнул Меллин. — Когда он не был пьян… а пьян он был всегда.
— Фу, глупость. Бьюсь об заклад, этой ночью мистер Сэндфорд не был пьян. Нет, ни хрена.. он был совершенно трезв. Я никогда не видел его таким трезвым. Понял, Меллин?
Меллин промямлил:
— Ага… ага… Конечно, он был трезв.
Джаквес улыбнулся, оскалив ровные белые зубы.
— Ты хороший парень, Меллин. Никогда не знаешь… может, ты не будешь совать свой нос и однажды получишь лодку — как эта. Шикарная лодка, правда?
— Пойду выпью кофе, — буркнул Меллин.
Джаквес прыгнул на узкий борт, сбросил туфли и зажал штурвал пальцами ноги. Так, придерживаясь за тент, он и правил лодкой навстречу огням Черной Багамы.
И тихонечко напевал:
— Девочка с ореховой кожей и блуждающим взглядом…
Глава вторая
Вэллон вышел из лифта и направился к офисам «Ченолт инвестигейшен». Десять часов — слишком рано, Магдалена ещё в театре. Он миновал комнату телефонисток, открыл дверь своего кабинета, включил свет, снял шляпу. Потом сел, закинул на ноги на стол и закурил.
Немного погодя ногой придвинул к себе внутренний телефон, наклонился и снял трубку.
— Мистер Марвин пришел?
— Нет, мистер Вэллон. Он вышел около получаса назад. Сказал, что вернется после одиннадцати.
— Что-нибудь еще? — спросил Вэллон.
— Да, сэр. Я не знала, что вы вернулись. В приемной леди, которая хочет вас видеть.
— Кто она, Мэвис?
— Не знаю… Узнав, что вас нет, но вы вернетесь, она сказала, что подождет. Назваться не захотела.
— Ладно, — вздохнул Вэллон и убрал ноги со стола. — Впусти её, Мэвис.
Боковая дверь, ведущая в контору, распахнулась. Дежурный впустил женщину, вышел и бесшумно
