«Хмельной» спросил меня, где мы увидимся. Я ответил, что собираюсь пойти попозже к Джо Мадригалу, и попросил его узнать, где живет электромонтер Скендал, потому что мне нужно поговорить с ним. Он сказал, что нет ничего проще. Мы договорились встретиться в клубе «Селект» в 12 часов ночи.
Я спустился вниз, оплатил счет и сказал портье, что мне нужно срочно уехать, но завтра я забегу сюда, потому что мне должны прислать кое-какие письма, и пусть он их для меня сохранит.
Потом я вышел из подъезда и увидел, что парень в светло-сером костюме и в сдвинутой на глаза шляпе тоже сел в машину и поехал вслед за мной. Я сказал своему шоферу-итальянцу, чтобы он немного покрутил по улицам, а потом остановился бы где-нибудь в тихом спокойном местечке. Так он и сделал. Когда мы остановились, я через заднее стекло увидел, что машина с тем парнем тоже остановилась примерно в 30 ярдах сзади. Я вышел из такси и пошел по тротуару по направлению к той машине. Подойдя к ней, я неожиданно повернулся, рванул дверцу и увидел, что в машине сидит тот самый парень в светло- сером костюме и в шляпе.
— Слушай, ты, умник мой, — сказал я ему. — За мной уже много раз таскались хвостом такие ловкачи, как ты, и я официально тебе заявляю: мне не нравится твоя рожа, и если ты сейчас же отсюда не смоешься, то получишь хороший удар по скуле. Как тебе нравится такая перспектива?
И только он собирался мне что-то ответить, для чего слегка наклонился вперед, я схватил его за концы щегольского шарфа, слегка подтянул к себе и со всего размаха дал ему классический удар в нос. Парень так и повалился в угол машины, а я посоветовал шоферу немного подождать, пока его пассажир придет в себя, узнать у него домашний адрес и быстренько отвезти туда.
Я вернулся к своей машине и, проехав несколько минут, велел шоферу остановиться около маленького отеля под названием «Деламер», где я зарегистрировался как Перри Райс. Когда я вошел в свой номер, первым делом выпил большую стопку виски, чтобы надлежащим образом подготовиться к грядущим событиям.
Я распаковал свой чемоданчик, немного посидел, потом послушал «последние известия», одел плечевую кобуру с «люгером», вызвал такси и отправился к Джо Мадригалу.
А этот грек Мадригал оказался прав, когда радовался, что в его заведении произошло два убийства, потому что его клуб «для избранных» был битком набит народом. Все они получали огромное удовольствие от того, что лично увидели место, где в один вечер было убито сразу два парня.
Джо Мадригал стоял на своем обычном месте, разодетый в пух и прах и с красной гвоздикой в петлице. Видно было, что он очень доволен ходом дела. Мы выпили с ним по паре стаканчиков и немного поболтали. Он рассказал мне, что к нему приходила полиция и что они считают, убийца Харвеста В. Мелландера сразу же после совершения преступления ушел из клуба, а в зале остался его сообщник, который, вероятно, сидел за одним из столиков сзади меня, и именно этот парень и убил потом Вилли- Простофилю. Они полагают, что он сидел сзади меня и стрелял из-за моей спины, потом быстренько смотался, прежде чем Джо успел закрыть дверь.
Но сам Мадригал не верил в эту версию, так как девушка в раздевалке, мимо которой обязательно должен пройти каждый выходящий из клуба, уверяет, что никто из зала не выходил. Я все понял: полиция несколько затягивает расследование, откуда видно, что мою телеграмму в Вашингтоне уже получили и, вероятно, местной полиции уже отдано соответствующее распоряжение.
Вскоре пришел «Хмельной». Как обычно; он уже нагрузился до половины, но башки еще не потерял. Он прямо подошел ко мне и сказал, что, кажется, дела идут о'кей, он надеется, что информация, которую дал относительно Сальтьерры, оказалась для меня полезной, и что, вероятно, в ближайшие 2 — 3 дня он узнает еще кое-что. Какие-то сведения поступили к нему по другой линии, но он мне ничего не скажет до тех пор, пока не проверит все. Он подозревает, что настоящее имя Вилли-Простофили не Чарль Фрон, как предполагалось. Надо разузнать, кем был он на самом деле.
Он также сказал, что узнал адрес Скендала. По слухам, Скендал — хороший парень, у него никогда не было никаких столкновений с Нью-Йоркскими копами, живет он где-то в западной части города над гаражом. Он дал мне точный адрес. Я сказал, что, возможно, как-нибудь зайду поговорить с этим парнем.
Вскоре пришел Руди Сальтьерра, и я заметил, что на нем был совершенно новый костюм: смокинг и брюки были сшиты из одинакового материала. Одет он опять был шикарно, с белой гвоздикой в петлице, а запонки бриллиантовые с жемчугом. Он был очень приветлив со мной, угостил виски и сказал, что если мне надоест сидеть в клубе, он может проводить меня в другое, более интересное место. Я поблагодарил за такое предложение, сказал, что, возможно, им воспользуюсь. Хотя, можете мне поверить, у меня отнюдь не было такого намерения!
Он стал еще более приветливым и дружественным. И я сказал ему, что он счастливый парень, потому что у него любовь с такой женщиной, как Карлотта, и что я считаю Карлотту самой красивой женщиной на свете. А парень, который дружит с такой женщиной, вероятно, сам должен быть очень хорошим человеком. Он сказал, что, вероятно, это так и есть и что после того, как она споет свою песенку, мы все вместе выпьем по бокалу шампанского просто чтобы доказать мне, сколь дружелюбно они ко мне относятся и что у них нет никакой обиды из-за нашей вчерашней перепалки.
Он также сказал, что в этих убийствах вообще нет ничего особенного, так как подобные вещи очень часто случаются повсюду, и особенно в Нью-Йорке. Никто собственно не волнуется по поводу них, потому что оба убитых парня были тем или иным способом связаны с гангстерами, а связь с гангстерами никогда никого ни к чему хорошему не приводила.
Потом барабан начал выбивать дробь, на середину площадки вышел Джо Мадригал и сказал, что он очень сожалеет, что вчера вечером во время исполнения песенки мисс де ля Рю был убит парень. Кроме того, другой был найден убитым в телефонной будке. Но он надеется, что никого это особенно не огорчит, и все могут убедиться, как у Джо Мадригала можно хорошо провести время. А сейчас разрешите ему представить знаменитую Карлотту.
И тут он смывается, свет выключается, только один занавес освещается ярким лучом. Потом занавес раздвигается, и там стоит Карлотта. Я уже говорил вам раньше, что это роскошная девчонка, но если бы вы могли ее видеть сейчас, одетую в великолепное платье цвета пламени, которое так и переливалось в лучах прожекторов, у вас бы непременно дух захватило, а сердце перестало бы биться на несколько минут.
Она исполнила ту же песню, что и накануне, после чего ушла за кулисы, и свет полностью выключили. Руди Сальтьерра подмигнул мне, и мы перешли к столу, за которым вчера сидел Вилли- Простофиля. Только я заметил, что сегодня стенное бра, находящееся сзади столика, горит, значит, Скендал потрудился и исправил его.
Через некоторое время к нам присоединилась Карлотта.
Она улыбнулась мне. Я поздоровался с ней, а Руди заказал бутылку шампанского. Тут заиграл оркестр, и все начали танцевать. Но я немного удивился, почему это Руди не танцует со своей Карлоттой, и хотя оркестр старался вовсю, выбивая отличный ритм, Руди даже с места не сдвинулся. И кажется, я понимаю, почему: он боится, что если он будет танцевать, я тоже смогу пригласить Карлотту на следующий танец, а эта идея ему не по душе.
Вдруг Карлотта спросила, нет ли у меня карандаша, потому что она хочет показать нам один фокус. Я дал ей маленький серебряный карандашик, и она нарисовала на скатерти какую-то чепуховую загадку, которая, может быть, и действительно была очень интересной для тех, кто любит подобные вещи. Но карандашик она мне не возвратила. А когда Руди загляделся на какую-то танцующую пару, она опять что-то написала на скатерти под тарелочкой для хлеба, потом бросила на меня быстрый взгляд и снова взглянула на тарелочку. И я понял, что эта дама написала мне письмо, на что улыбнулся про себя, так как догадался: парочка задумала что-то сделать со мной в самое ближайшее время.
Я посидел еще минут десять, потом сказал, что мне пора уходить, так как я должен еще кое с кем повидаться. И как только я поднялся, Сальтьерра пригласил Карлотту на танец. Я попрощался с ними, а когда они отошли от столика, слегка наклонился, отодвинул тарелочку и увидел послание для меня, написанное на скатерти: «На квартире. Три часа». Я понял, что она назначает мне свидание у себя дома сегодня в три часа ночи. Я не считаю, что это умный ход с их стороны. Я пошел к бару и поискал там «Хмельного», но он куда-то уже исчез. Тогда я забрал в раздевалке свою шляпу, сел в такси и поехал к себе в отель.
