Коннектикут, где на якоре стоит «Колдунья Атлантики».
На дорожные расходы я вкладываю в конверт пять ассигнаций по одной тысяче долларов каждая. По прибытии на место вам будет выплачена такая же сумма. Если вы действительно невинный человек, вы примите участие в этом сеансе. Ваша неявка будет означать, что вам нужно что-то скрывать и что, возможно, именно вы и являетесь убийцей.
Я внимательно прочитал это письмо и задумался. Кажется, старик ужасно огорчен по поводу смерти Вилли-Простофили, да оно и понятно, ведь незадолго до убийства он поссорился с Вилли, вероятно, из-за денег, и прежде чем успел помириться, кто-то убил Вилли-Простофилю, и старик теперь раскаивается. Да, многие не ссорились бы со своими близкими, если бы заранее знали, что по приговору судьбы, в тех, с кем они ссорятся, в самое ближайшее время всадят пару свинцовых горошин.
Было уже 7 часов. Пожалуй, чем скорее я приеду в Гайль Уорф и попаду на борт «Колдуньи Атлантики», — тем лучше для меня, и вот почему: предположим, этот самый Сен Райма укажет на кого- нибудь, как на убийцу. Создается очень интересная ситуация, и тот, кого обвинят, — а может быть, он был каким-нибудь путем связан с действительным убийцей — безусловно, заговорит. Вот смешно-то будет, если перст этого пророка укажет не на Руди Сальтьерру, а на кого-нибудь другого, потому что я-то отлично знаю, что именно Сальтьерра убил Вилли-Простофилю.
А знаете, мне все эти оккультные силы и ясновидение кажутся сплошной чепухой, хотя, возможно, в воздухе в действительности парят какие-нибудь неизвестные нам флюиды, а этот Сен Райма, может быть, действительно кое-что в них понимает.
Но вам, вероятно, совершенно ясна главная причина, по которой мне хочется поехать туда: мне хочется посмотреть, будут ли там Руди и Карлотта.
Я положил письмо в карман, спустился вниз и немного побеседовал с дежурным клерком, который казался мне славным парнем. Я спросил его, не остановился ли в отеле кто-нибудь из Коннектикута. Он сказал:
— Да, у нас остановился коммивояжер по имени Сэм Яртерс, и сейчас он находится в баре.
Я пошел в бар, заказал себе виски и завязал с Яртерсом непринужденную беседу. Я наговорил ему всякой чепухи, а потом завел разговор о Коннектикуте и спросил, не знает ли он семью Гайфордов. Он сказал, что знает, и начал мне все выкладывать.
Оказывается, Мирабель — довольно известная личность в своем штате, она принадлежит, что называется, к высшему свету и набита деньгами по самые завязки, так что даже не знает, что с ними делать.
Яртерсу также известно, что она была помолвлена с Чарлем Чайзом, но, конечно, он ничего не знал о том, что Чарль Чайз и ВиллиПростофиля — одно лицо и что он убит.
Во всяком случае, к концу нашего разговора с коммивояжером мне было совершенно ясно, что из себя представляет Мирабель. Потом мы с ним выпили еще по одной чарочке «на дорожку», попрощались, и я вернулся в свою комнату. Там я уложил свой чемоданчик, засунул «люгер» в кобуру под левым плечом, спустился вниз и оплатил свой счет. Дежурный клерк сказал, где можно нанять машину, сам позвонил в гараж и просил их прислать мне в срочном порядке самый быстроходный карр.
В ожидании машины я сидел в вестибюле, курил и думал. Когда пришла машина, я вышел, осмотрел ее хорошенько и решил, что она вполне справится со своей задачей, так как мне придется здорово жать.
Потом я вернулся в отель и из телефонной будки позвонил Мирабель Гайфорд. Мне ответил женский голос, по-моему, это была служанкафранцуженка. Я сказал ей, что это говорит Перри Райс, и она попросила меня подождать. И пока я ожидал, быстро соображал, стоит ли мне рисковать, надеяться на счастливый случай, как это я сейчас собираюсь сделать.
Но я уже не раз говорил вам, что иногда следует рисковать, а сейчас как раз именно такой момент, когда риск необходим, так как это может доказать мне кое-что, в чем сомневаюсь.
И как раз в этот момент к телефону подошла Мирабель. Ах, какой у этой дамочки прелестный голосок! У Карлотты голос низкий и густой, успокаивающий, а у Мирабель — юный, веселый, звонкий голосок.
— Чем могу служить, мистер Райс? — спросила она. — Слушайте, красавица моя, давайте обменяемся «сенаторской любезностью»[2]. В прошлый раз я выслушал вас, а теперь ваша очередь услышать от меня несколько бабушкиных сказок, и, может быть, они заставят вас немного призадуматься.
Она засмеялась.
— Иногда вы мне очень нравитесь, мистер Райс, — сказала она. — Вы очень забавный. Ну, что за сказки вы собираетесь мне рассказать?
Я начал серьезно:
— Слушайте, я много думал о том деле, о котором мы тогда разговаривали, кроме того, в этой нашей игре «в темную» произошло несколько событий, и я хочу сейчас вам все рассказать.
Прежде всего следующее: вас очень интересует вопрос, кто убил Вилли-Простофилю. А вы не задумывались над вопросом, куда убийца девал револьвер? Нет? Так вот слушайте: когда всех нас отвели в Полицейское управление, револьвера ни у кого не оказалось, значит, кто-то успел от него отделаться. Вам, вероятно, будет небезынтересно узнать, что после допроса в Полицейском управлении я ночью пошел к Джо Мадригалу и все там обыскал, и хотя я нашел массу доказательств того, что вашего жениха убил Руди Сальтьерра, да, да, красавица моя, это сделал Руди Сальтьерра, револьвер-то я все-таки не нашел.
А почему? Потому, что после того, как Руди Сальтьерра убил Вилли, он пошел за кулисы и передал там револьвер кому-то, кто смылся через заднюю дверь, прежде чем Джо успел собрать всех в танцзале и запереть двери.
И вот если вы хотите помочь найти убийцу, займитесь-ка небольшим расследованием: узнайте, кто перед самым убийством болтался около задней двери, ведущей за кулисы. Поняли?
— Поняла, — сказала она. — Так вы говорите, что Руди Сальтьерра убил Вилли?
— Совершенно верно. Но пока что я не собираюсь предоставлять доказательства этого. Я их предоставлю, когда сочту нужным. Поэтому не волнуйтесь и не задавайте лишних вопросов, потому что я очень тороплюсь.
Теперь следующее: я получил письмо от старика Харбери Чайза, в котором он говорит, что нашел какого-то парня, который обещает разыграть колоссальную сцену ясновидения на борту яхты «Колдунья Атлантики». Будто бы он с помощью каких-то там оккультных сил сможет совершенно точно сказать, кто убийца. И, кажется, старик уже пригласил всех, находившихся в тот вечер в непосредственной близости от ВиллиПростофили, приехать в одно местечко около Нью-Лондона, чтобы присутствовать на этом оккультном сеансе. Он заплатил всем по пять грандов, в том числе и мне, и сейчас я на пути туда и решил попросить вас в мое отсутствие как следует приглядеться к заведению Джо Мадригала. А если вы готовы выбросить еще кучу на жалкую имитацию сыщиков, т.е., на агентство Дерванс, заплатите им, и пусть они не спускают глаз с клуба «Селект».
— Ну… пока. Мирабель, — закончил я. — Будьте паинькой и не делайте ничего, что не понравилось бы вашему дяде Перри. Может быть, мы еще увидимся когда-нибудь.
Боже, как разволновалась дама!
— Слушайте, мистер Райс, — закричала она в трубку. — Слушайте… Вам нельзя ехать в Ныо- Лондон… Слушайте… Нельзя! Слышите? Не езди!
Я повесил трубку.
Кажется, мой план сработал.
Я забрал свой чемоданчик, сел в машину и газанул. Я проскочил с полдюжины красных сигналов с такой скоростью, что никто даже не догадался остановить меня, и примерно через полчаса выехал на широкое шоссе, где мог, не снижая скорости, спокойно обдумать ситуацию. Было около часа ночи, когда я подъехал к предместьям Нью-Лондона. Я остановился у бензиновой колонки, и там мне сказали, что Гайль Уорф находится примерно в пяти милях по Гротен-рол. Объясняя мне, как туда проехать, парень смотрел на
