предан не морю, но волнам нашей памяти.
WWW. «Курск».ru
Евгений Евтушенко
Пуповина в селе Константиново тоньше, чем птицы, в есенинском доме поют половицы, а в землю под ними, ни в чем не повинна, зарыта родными его пуповина.
Но это не древнее наказанье – а очень завидное предсказанье, что вечно на запах родного овина притягивать будет домой пуповина.
Она, поманив его лаской, побаской, вытаскивала его из гулянки кабацкой и не отдавала Москве и Нью-Йорку, хотя обещала лишь черствую корку.
Она его выволокла и вытянула, его из петли в «Англетере» выдернула и сделала так, чтоб его долгожданно не смерть обнимала, а Снегина Анна!
Над морем, как будто над вспененной пашней, звучало недавно про «клен мой опавший».
За что эти волны придумали кару, вам, певшим Есенина под гитару?
Военные тайны на свете не вечны.
Есть высшая тайна – душа человечья…
Бессмертье – для матери слово пустое.
Что сделать, над плещущим кладбищем стоя?
Неужто подлодкой на дно вся страна и ей никогда не подняться со дна?
Но вытянет каждого, словно сына, зарытая в русской земле пуповина.
Что нас дотащило сквозь кровь до Берлина?
Последний спасательный трос – пуповина.