Впрочем, она ведь не кто-нибудь, а воин славного Сераписского легиона наемников. Это уже немало значит.
— Обойдусь, — бросила ожидающему ее решения половому.
И, расслабившись, начала потягивать кофе, между прочим, оказавшийся, против ожидания, не таким уж плохим. Наверное, из самого Аунако привезли, из-за Океана.
За соседним столиком пристроились несколько немолодых мужиков со знаками цеха мясников. Поглощая буйволовый окорок, они вспоминали бурное прошлое.
Орландина прислушалась, в удивлении приподняв брови. Дядьки говорили о Большом Карфагенском бунте, который приключился лет за десять до ее рождения. Тема для публичных разговоров неуместная. Из тех, за которые можно схлопотать пару месяцев отсидки в Гладоморне.
— А вот, помню, когда вешали адвокатов… — сыто рыгая, цедил один из них, вгрызаясь в дымящееся мясо.
Девушка усмехнулась про себя.
Ее приемная мать участвовала в «восстановлении законности и порядка» в Новом Карфагене — так это называлось — и кое-что порассказала насчет всех тех старых дел.
— Добрый день, Ора, — прозвучало вдруг у нее за спиной. — Не скрою, я удивлен…
Обернувшись, Орландина узрела тщедушного немолодого священника в бело-коричневой сутане, с крестом святого Симаргла на груди.
— Ты, в этом месте и в таком одеянии! Ужас! Куда только матушка смотрит?! — Дедок всплеснул руками и закатил очи горе. — Я, конечно, принадлежу к другой конгрегации, которая враждебна вашей, и не вмешиваюсь в вашу жизнь! Но все же, на правах старшего, я вправе…
Амазонка потрясла головой, отгоняя тягостное недоумение. Она частенько поминала святого Симаргла, но это не причина, чтобы какой-то незнакомый жрец учил ее жить! А главное, при чем тут ее матушка? И, кстати говоря, чем ему не нравится ее одежда? Она, между прочим, оделась в свою лучшую жилетку с разноцветными ромбами! Да, согласна, женщина в штанах — даже для Сераписа зрелище необычное. Тем более таких, как у нее, — широких шароварах куявского фасона (как выразился про них один из ухажеров, Серко, «шириной с весь Эвксинский Понт»). Ну. так что с того?
Старая Сэйра, бывало, ругала дочку за внешний вид, но разве что за непорядок в одежде, а не за то, что именно она надевает. Крупная размолвка случилась только один-единственный раз — когда она, в возрасте тринадцати лет, решила напялить на вечеринку блузку дешевого желтого шелка, выпрошенную буквально со слезами у дочери соседа-седельщика, короткую настолько, что заканчивалась даже не на талии, а прямо под грудью.
— Уважаемый, что-то не припомню, чтобы нас знакомили, — с наибольшим сарказмом, на какой только была способна, заявила Орландина. — Но вот что я вам скажу… — И сквозь зубы процедила:— Отвянь, длиннорясый… Не про тебя товар.
Он оглядел ее — на этот раз с откровенным страхом, как будто у нее выросли рога и хвост, и, покачав головой, покинул трактир. Лишь жалобно зазвенели монеты в кружке для подаяний, свисавшей с его пояса.
Прознатчица с недоумением смотрела ему вслед.
Запоздало подумала, что, может, зря обидела хорошего человека, да еще вроде как маминого знакомого.
Надо будет расспросить матушку Сэйру насчет приятелей-священников, а заодно — навестить ее.
Да, прямо сегодня вечером, когда закончит работу, и зайдет.
Шло время. Никто не появлялся. Кофе был давно выпит, и давешний подавальщик несколько раз неторопливо проходил мимо ее столика. В тавернах было не принято сидеть просто так.
Когда юноша прошествовал в очередной раз, она небрежным жестом подозвала его и, бросив мелкую монету, заказала кружку самого дешевого пива.
Сдув пену с кружки, слегка пригубила бурый франкский бриттер — редкостная гадость. Не то что куявское. Ну да пить его она не собиралась. И мстительно подумала, что этот сестерций она нарочно, из принципа взыщет с Захеса дополнительно.
Сказать откровенно, курьера Орландина проморгала.
Вроде шел к стойке очередной посетитель, парень с бегающими глазками, на лице которого не было ничего, кроме желания пропустить стаканчик.
И вот он резко изменил траекторию движения и уселся напротив нее.
— Привет, — поздоровался, — я за товаром. Это тебя, что ли. старый крыс прислал? Я ведь не сразу и. признал тебя.
Она непроизвольно улыбнулась. Лицо собеседника тоже показалось ей смутно знакомым. Может, и виделись когда в конторе Захеса. «Старый крыс» было довольно точным определением коротышки.
Посыльный оглядел Орландину так и сяк:
— Ну и вырядилась ты, девица, просто полный отпад! И как тебе только матушка позволила?
Какое-то смутное подозрение возникло в душе Орландины, возникло и сгинуло. Она по-прежнему никак не могла вспомнить, где пересекалась с этим нагловатым парнем, от которого за версту разило Нахаловкой, но мало ли? Всякую шваль помнить — никаких мозгов не хватит. Но вообще-то странно: чего они все сегодня цепляются к ее тряпкам?
— Не, а тебе идет, — осклабился курьер щербатым ртом. — Самое то!.
— Слушай, друг, давай-ка делай то, зачем пришел, и разбежались! — не давая ему разразиться потоком грубых комплиментов, за которыми обычно следует предложение погулять где-нибудь за городом в лесочке, оборвала его Орландина. — У меня времени нет.
При этом продемонстрировала вынутый из-под жилетки сверток, переданный ей Захесом.
— Ну как есть воительница! — не слишком понятно ответил парень, еще шире ухмыльнувшись. — Ладно, как скажешь!
Из висевшей на поясе сумки он извлек объемистый кожаный мешок, а из него — аккуратный сверток, тут же перекочевавший под столом к Орландине. Та крепко ухватила его, намотав завязки из прочных кожаных ремешков на запястье.
«Что-то он тяжеловат для бумаг!» — слегка встревожилась девушка.
— Ну, пока, амазонка, глядишь, свидимся, — бросил, мазнув ей по груди и шее откровенно похотливым взглядом.
Спустя несколько мгновений он уже исчез.
Встав и сунув оставшиеся сухарики в карман, тронулась в путь и Орландина.
Теперь путь ее лежал в другое место, где нужно было отдать векселя, — в инсулу «Три кашалота». И скорее бы покончить с этим делом!
Хвала богам, идти было не слишком далеко. Полчаса пути переулками Северной стороны, и вот, полюбовавшись памятником Астериксу и Обеликсу — двум телохранителям Цезаря, вынесшим тело своего господина из сената, а перед этим прикончившим всех его убийц, Орландина подошла к парадному входу «Трех кашалотов», что стояли на площади имени отважных галльских героев.
Смутная тревога не отпускала девушку. Вообще-то местечко это, как и то, где произошла ее предыдущая встреча, не пользовалось самой доброй славой, что называется, было с душком.
И пожалуй, с Захесом она больше связываться не станет. Уж больно сомнительного свойства делишки. Может, стукнуть на него центурионам? Те не любят, когда вокруг легиона начинают крутиться всякие подобные личности. Репутация, она тоже чего-то стоит!
Войдя в вестибюль, отделанный черным дубом, Орландина направилась к привратнику, сидевшему за такой же дубовой, на века сколоченной стойкой.
— Привет, — небрежно бросила она. — Я ищу Адраста.
Полусонный страж окинул рыбьим взглядом.
— Первый этаж, дверь в конце коридора…
