так, как он мог переехать и ее скип, если бы белолицый не намеревался заполучить в свои руки Мондрагона. Других он взял только в качестве довеска.
Альтаир села на ближайшую бухту канатов, потому что ноги оставили ее на произвол судьбы, и опустила голову меж колен, чтобы она перестала кружиться. Руки почти совсем обмякли. В ладонях тупо пульсировала боль. А ноги… просто болели, вот и все. И живот тоже. Она услышала звон цепи, подняла взгляд и увидела, что Мондрагон сел в такой же позе на другую бухту канатов, а тянущаяся за ним цепь протащилась при этом по доскам. Он посмотрел на Альтаир.
Она чихнула — резкий, беспомощный взрыв.
— Дерьмо, — сказала она писклявым голосом. — Ты и вода!
Он только смотрел на нее и молчал.
— Кто эти люди? — поинтересовалась она.
— Не знаю, — ответил он.
— Из Меча?
— Не знаю. — Из его рта вырвался лишь хриплый шепот. Он потрогал себя за ухо и молча показал на стены и потолок.
Любопытные уши?
Подслушивают?
Потом в корабле что-то неторопливо загромыхало, совсем не так, как в небе. Палуба стала спокойнее, больше не поднималась и не опускалась.
— Они узнают об этом, — сказала Альтаир, имея в виду маленькие скипы в Новом Порту, скипы соседей, которые им помогли бы, если бы дело дошло до этого, а пуля не пробила бензобак.
Скипы этот монстр мог бы переехать без проблем.
Их вывезут в море.
Или вверх по реке.
Возможно, они хотят обыскать мою лодку. Или просто утопить.
Они могли бы сделать это давно — легко, как плюнуть. Дело в чем-то совсем другом. Они хотят ее обыскать. Боже мой, что они делают с Рахманом? И с Томми и Али? Допрашивают, когда Рахман уже почти мертв?
Бедная Мэри! Мне очень жаль, Мэри Джентри, я всегда доставляю тебе только боль.
Она печально смотрела на Мондрагона. Он печально смотрел на нее.
— Джонс, — выдавил он хрипло, — почему ты не можешь отстать от меня?
— Не знаю. — Она пожала плечами, и в горле у нее заболело. — По глупости, наверное.
Он скорчил болезненную гримасу.
— Проклятье, — сказал он, положил голову в ладони и провел ими по волосам до затылка. Так он и остался в этой позе, а Альтаир таращилась на него, пока корабль с громом двигался вперед, производя характерный для работающего большого вспомогательного мотора шум.
Потом корабль повернул, и Мондрагон поднял лицо, как будто мог видеть, куда он теперь поплыл. Альтаир хорошо представляла это. Они объехали край Мертвого Причала и взяли курс на мосты Риммона — путь, которым этот монстр только и мог попасть в гавань. В средней части мосты были достаточно высоки, чтобы пропустить даже такой большой корабль, несмотря на штормовое волнение и все остальное.
— С тобой все в порядке? — осведомилась она наконец у Мондрагона.
Он прищурился и повернулся к ней, потом поднял цепь и положил ее на плечо — половина свисала с одной стороны, половина с другой — чтобы снять груз с кольца на шее. Ощупал стертое до крови место на шее.
— До крови, — установила Альтаир.
— Надо думать. — Он осмотрел пальцы и вытер их о колено. Глаза его казались усталыми. Рот с одной стороны, где его ударили, распух. На волосах засохла кровь. — Как, черт возьми, ты туда пробралась?
Она пожала плечами.
— Через сарай.
— Через сарай?
— Снаружи. — Она неопределенно показала вверх. — Я шла за тобой через весь этот проклятый город.
— Как ты меня нашла?
— Кое-кто заговорил.
Он заморгал и казался растерянным.
— Вообще-то, это должно было сработать получше, — сказала она.
— Проклятье, нам почти удалось!
— Даже с пробитым бензобаком! — На миг ей стало лучше. Потом она снова почувствовала нестихающий шум мотора.
Значит, у Риммона не остановились?
Она, дрожа, поднялась и увидела, что Мондрагон напрягся и вытянул руки, как будто хотел ее подхватить. Она перешла и села рядом с ним, привалившись, как к подушке, и он положил одну руку вокруг нее, а голову на ее голову. Зазвенела цепь. Металл на его запястье заблестел в свете ламп — там, где он лежал на животе Альтаир — а потом расплылся вместе со всем прочим слепящим светом.
Она закинула назад голову и вытерла нос. Прижалась к теплому телу Мондрагона, и он обнял ее и второй рукой.
Теперь они были прямо под мостами Риммона. Альтаир слышала шум мотора, далекий гром, слышала отраженное от мостов эхо.
Потом мотор сбавил обороты, а ее сердце заколотилось быстрее.
— Повернули в сторону моря, — сказал, наконец, Мондрагон, когда движение стало заметным.
Но ход мотора все замедлялся, и корабль закачался на ветру.
— Риммон, — прошептала Альтаир и посмотрела вверх, но увидела только балки и веревки, и ослепительный свет, потом повернулась и посмотрела на полного паники Мондрагона. — Он плывет не к морю; в шторм они не потащат на буксире скип. Здесь находятся причалы Риммона, и отсюда и пришел этот корабль. Это яхта Риммона!
— То есть, она принадлежит какой-то семье?
— Она принадлежит белолицему, кем бы он ни был. У тебя есть друзья на Риммоне?
— Нет, — ответил он. Все сразу стало ясно.
На корабле кипела работа. Были слышны крики и приближающиеся и отдаляющиеся шаги — еще долго после того, как машина подъехала к одному из причалов Риммона. Над ними перекатывался гром. Корабль подчинялся типичным движениям водного судна у дока. Прошло много времени, пока шаги не послышались и под палубой.
— Мосты острова Риммон. Они охраняются? — осведомился Мондрагон.
— Не думаю. — Искра интереса перескочила от него к ней. Ее пульс ускорился. — Мы держимся довольно браво. Может быть, позже они станут более беззаботными.
— Мы прорвемся, если сможем, — сказал Мондрагон. — Ты знаешь этот район?
— Лучше тебя.
Он посмотрел ей в глаза. Снаружи кто-то спускался по лестнице в коридор. И не один, а несколько, все в тяжелых сапогах.
— Хорошо, ты подашь сигнал.
Альтаир почувствовала свои боли, почувствовала каждый синяк, каждый удар, который получила. Она встала, и ноги тоже заболели, а колени болезненно задрожали.
Ты не сможешь бежать, Джонс.
Ты больше не сможешь бежать, Джонс.
— Это не я убежала из тюрьмы губернатора, — прошипела она. — Ты подашь сигнал.
— Кто тебе рассказал об этом? — Он встал и схватил ее за руки. — Кто тебе рассказал об этом?
— Но ведь так и было, там в Нев Хеттеке, правда?
