Чжуанцзы (перевод Л.Д. Позднеевой)

2. Ван Кляча (Тай) — признание этого изувеченного героя более мудрым, чем сам Конфуций, — полемический прием даосов.

3. Точные сведения о Чан Цзи отсутствуют.

4. Характеристика, обозначавшая учение Лаоцзы и даосской школы в целом. См. «Дао дэ цзин», §43.

5. Попытка определить единичное и всеобщее как ступени в познании: конкретно-чувственном, низшем и рациональном, высшем.

6. <Догадку о познании как «отражении» см. Предисловие, стр. 29, прим. 102, 103. «Уподобление природе» — свойствам материи — обусловило также появление у даосов, разумеется в зародыше, «теории отражения» (Ср. положения даосов с фрагментом Демокрита: «...Видение есть восприятие отражения видимых [тел]. Ибо отражение есть образ, появляющийся в зрачке, а равно во всех прочих прозрачных [телах], которые обладают свойством сохранять в себе отражение...» (см. «Материалисты древней Греции», под ред. М.А. Дынника, М., 1956, стр. 88)). Уже у Лецзы встречается положение: «...покой подобен зеркалу» (Возможно, что речь идет о «водяном» зеркале, так как в иероглифах, обозначавших «зеркало» (цзянь, цзинь), слились два предмета: бронзовый сосуд с водой, в которой видели свое отражение, и бронзовое зеркало, служившее зажигательным прибором (см. Г.Г. Стратанович, Китайские бронзовые зеркала, — Восточно- азиатский этнографический сборник, II, М., 1961, стр. 68)), которое дополняется у Чжуанцзы: «Люди смотрят на [свое] отражение не в текучей воде, а в стоячей...»; и еще: «Настоящий человек пользуется своим сердцем [разумом], словно зеркалом» (83, 157, 172). Этот тезис дается и в развернутом виде: «... [когда] вода в покое, [в ней] виден [каждый волосок] бороды, бровей. [Ее] уровень точен, и большой мастер берет [его] за образец. [Если] в покое вода ясна, то тем более [ясен] разум. Сердце мудрого в покое — это зеркало неба и земли, зеркало [всей] тьмы вещей» (197). Покой, необходимый для познания объективных явлений мира, таким образом, отождествляется с зеркальной поверхностью воды. Подражание покою зеркальных вод вызвало и особый символ высшей мудрости — гиперболизацию состояния покоя. Поэтому «настоящий человек» уже своей характеристикой («телом подобен засохшей ветке, сердцем — угасшему пеплу», 256, вар. 86, 139, 265) как бы абстрагировался от всего человеческого.>

7. Чэн Сюаньин видит здесь классификацию: растений, у которых голова внизу; животных, у которых голова сбоку; человека, у которого голова наверху.

8. Наставник Счастливый (Шэньту Цзя) — сторонник даосизма родом из Чжэн. Этот искалеченный герой выходит победителем в споре с Цзычанем (полемический прием).

9. Охотник (И) — (миф.) легендарный стрелок, см. гл. 2, прим. 21.

10. Беспалый (Учжи) — герой, изуродованный физически, ставится выше Конфуция и по уму и по моральному облику (полемический прием).

11. Царь Айгун — правил в Лу с 495 по 467 г. до н.э.

12. Жалкий Горбун (Айтай) То — герой, который, вопреки своему уродству, оказывается настоящим человеком.

13. Единственный — местоимение, обозначавшее царя.

14. Миньцзы (Минь Цзыцянь) — ученик Конфуция (см. также «Изречения» гл. 11, I, 238).

15. Ум, доказывают эти герои и Чжуанцзы, важнее внешности и способен заставить забыть об уродстве.

ГЛАВА 6

1. «Учитель — это тот, кому подражают... учителем здесь считается дао» — этот комментарий Го Сяна (умер в 312 г.) подтверждается текстом дважды (см. стр. 168, 197). В ряде фрагментов в главе представлена попытка сформулировать дао как природу, материю в ее противоречии с человеческим субъективным, т.е. как объективную действительность, и утвердить ее познаваемость.