принимал участие на пару с Князевым. Как же давно это было!..
«Комарик» — тысяча девятьсот пятьдесят девятый, установка дорогушей разведывательной аппаратуры на вершине Джомолунгмы. В те годы ни о каких спутниках-шпионах еще не могло быть и речи, поэтому успех операции сулил Советской стране такие преимущества перед противником, которые тысячекратно окупили бы любые затраты. Увы, операция провалилась. Двенадцать трупов, оставшихся на снежном погосте, четырнадцать обмороженных и ампутированных конечностей, двести семьдесят миллионов рублей старыми, похороненные на дне ледяной пропасти, — таков ее итог. Князев тогда на собственных плечах вытащил восьмерых из-под внезапно обрушившейся лавины — и Семена в том числе, а потом еще голыми руками вместе со своей женой, которая также принимала участие в этой операции, рыл в мерзлом снегу могилы...
Спустя пять лет генерал (тогда — всего лишь капитан) уйдет с оперативной работы и с головой погрузится в бумажную рутину.
Дальше, дальше...
«Ножик в тумане», шестьдесят шестой, «Букварь», шестьдесят восьмой (трагическая история, бедный Ванька), «Шиш вам», семидесятый... «Красная борода»...
Вот оно. Вот то, что искал генерал. Операция «Красная борода», семьдесят второй год. Он вздохнул (Боже, пусть это будет то, что надо) и впился взглядом в машинописный текст, за которым стояли боль, отчаяние, крики о помощи...
Закончив читать, генерал Семен встал из-за стола, вынул из алюминиевой ячейки бутылку «боржоми», откупорил ее о подоконник и (горло было как наждак) ополовинил.
Сердце билось несколько учащенно, левое веко подергивалось, пальцы ног непроизвольно поджались, но мозг работал четко, без скрипа и перебоев.
Итак, мозаика сложилась в неожиданную картину. А сложил ее он, генерал Семен. Никто, ни один человек за четверть века не смог найти связь между бесконечными докладными Ивана Князева и странным найденышем в стаде американских индейцев, а он смог...
Итак, Иван Князев, бывший оперативник ГРУ МО и Первого ГУ КГБ, нынче персональный пенсионер с инвалидностью второй группы, друг и соратник на протяжении десятилетий. И кроме того, как только что выяснилось, — лишний туз к колоде. Да какой там туз, джокер!
И лишь он, генерал, знает о его существовании. Знает, как им сыграть. Противник может просчитать все комбинации, предсказать любую ситуацию, вычислить любой поворот событий... Но иногда вдруг всплывет вот такой вот джокер, и весь карточный домик прогнозов рухнет в одночасье. Надо только знать, где и когда выложить на стол джокера. Знать, за какие ниточки подергать, на какие клавиши души нажать, чтобы человек, не сознавая того, стал играть по твоим правилам. Надо отмести все личные чувства, забыть о дружбе и помнить, что главное — это дело.
Итак. Вводим в игру Ивана. Прапорщик, будь он неладен, ищет установку Икс. Князев ищет прапорщика. А что, может выгореть! И, стало быть, незачем валить самого Хутчиша. Пусть он выйдет на корабль, а Князев выйдет на Хутчиша. Прапорщик находит установку, Иван находит прапорщика — и тут мы подсекаем леску. По-простому говоря, мы ловим прапорщика на живца. Точнее, не так: мы ловим установку на Князева... Я ловлю, поскольку никто, ни Аквариум, ни Господин Доктор гребаный о Князеве знать не знают. Лихо! Установка — мне, Хутчиш — Князеву, чуть позже труп Хутчиша — Доктору.
Возвращаясь за стол, генерал машинально достал расческу, возбужденно провел ею по остаткам волос, привычно дунул на зубцы. А ведь придется самому ехать к Ивану — такое дело никому не поручишь. Это его козырь, его проходная пешка... Но ехать придется одному, без прикрытия. А это, знаете ли... Конечно, в Аквариуме полно тайных выходов на случай чрезвычайных ситуаций, гримерный и костюмерный отделы работают выше всяческих похвал, и все же, все же...
Генерал содрогнулся, вспомнив бой на улице, когда он возвращался после переговоров в трансформаторной будке.
Он до сих пор не знал, кто именно из противостоящих сторон организовал нападение на «аварийку», но враг был сильным и умным: он не только вычислил местонахождение Семена, но и отважился на прямую атаку. Неужели утечка? Генерал находился в положении шахматиста, проводящего одновременный сеанс на десяти досках. Американцы, израильтяне, китайцы, даже свои, русские, — все охотятся за установкой, и у каждого может найтись множество причин к тому, чтобы уничтожить генерала.
Когда раздолбанный «рафик» остановился рядом на светофоре, Сергей негромко скомандовал: «Ситуация Б!»
За шофера (не того штрафника, что сидел в кабине, исполняя роль «болвана», а настоящего — находящегося внутри бронированного фургона, за дисплеем, на который передавалась картинка с портативной видеокамеры, вмонтированной в синюю мигалку «Аварийной службы») — так вот, за шофера был Борис. Он кивнул и положил пальцы на клавиатуру, ожидая дальнейших распоряжений.
«Ситуация Б» означает угрозу атаки. Сергей метнулся к пульту управления стрельбой. Генерал стиснул зубы, но с места не двинулся: он прекрасно понимал, что любым своим действием лишь помешает работе профессионалов.
Водитель «рафика» на секунду включил брызгалку, чтобы промыть лобовое стекло, а работающие дворники смахнули несколько капель в сторону машины, где сидел генерал. Капли эти попали на лобовое стекло «аварийки», моментально растеклись по нему сплошным тонким слоем, и тут же раздался негромкий зуммер: это липовый шофер подал сигнал тревоги — видимость из кабины упала до нуля. Таинственный противник применил поляризованную жидкость «Альфа-тета-зет», находящуюся на вооружении многих спецслужб мира. Стекло, на которое попадала эта жидкость, с контактирующей стороны оставалось прозрачным, зато, если смотреть с другой стороны, превращалось в совершенно непроницаемую для света поверхность. Но, к счастью, машина управлялась не из кабины, о чем враг, судя по всему, не знал.
Ситуация Ц! — рявкнул Сергей и кивнул Борису: Начали.
Ситуация Ц означает начало атаки противником.
На светофоре загорелся зеленый свет, и поток машин двинулся по улице.
Неукоснительно соблюдая правила дорожного движения, «рафик» и «аварийка» так же тронулись с места.
Сергей взялся за рукоять джойстика, дернул его вправо и нажал красную кнопку. Из выхлопной трубы «аварийки», торчащей из-под левого борта, вылетело черное облако сгоревшей соляры и бесплотно окутало правое заднее колесо «рафика». Окутало — и спустя мгновенье рассеялось, но кислотный газ успел впиться своими невидимыми зубами в резину покрышки.
Повинуясь знакам дорожного движения и включив поворотники, обе машины повернули на проспект. По-видимому, шины «рафика» были изготовлены из кислотостойкого материала, поскольку вражеское транспортное средство даже не снизило скорости.
Эта погоня не имела ничего общего с погонями из голливудских фильмов: обе машины неспешно ползли в потоке автомобилей, и посторонний наблюдатель ни за что бы не догадался, что на его глазах разыгрывается битва не на жизнь, а на смерть.
По боку фургона дробно застучало, как во время крупного ливня. Если б не бронированная обшивка, «аварийка» мгновенно превратилась бы в решето с невидимыми глазу дырочками: английское оружие ближнего боя «Симстресс» стреляет порциями прошивающих все на своем пути игл, диаметр которых не превышает четырех ангстрем...
— Еще один справа, — негромко сообщил Борис.
Генерал взглянул на экран компьютера. Справа их нахально подрезал навороченный БМВ с тонированными стеклами. По логике вещей, «аварийке» нужно было немного уйти влево... но слева, как приклеенный, тащился громыхающий «рафик».
— Чего ждешь, Серега? — прошипел Борис, яростно втискивая фургон в щель между заполонившими ряды машинами. — Гаси его!
— Не фига, — бросил стрелок. — Это не враг. Враги на таких крутых тачках разъезжать не будут. Чтоб их каждый гаишник тормозил? Ты давай следи за «рафом» — неровен час, уберет он нас...
Субчик в БМВ грозно просигналил и, поскольку «аварийка» на его притязания на полосе не реагировала, подопустил левое стекло и смачно плюнул в борт «аварийке». После чего, удовлетворенный,
