вам должно быть все равно, каким образом я вам его переправлю. Он направил пистолет на Эгона и нажал на спусковой крючок. И тут на лице Мордехая появилась гримаса боли. Он застыл на месте, затем упал. Пистолет выпал из его руки.
Иеронимус поднял оружие. Наклонившись над Мордехаем, он взглянул на Эгона.
– Мертв.
– Похоже, у нас новый Император, – сказал Эгон.
– Похоже на то, – сказал Иеронимус, подавая ему пистолет.
Цепь Императора Глейстера номер 2.
– Очень любезно с твоей стороны, – сказал Эгон, взвешивая в руке пистолет. – Надеюсь, у тебя нет императорских амбиций?
– Амбиции есть, но не императорские. К тому же у меня предчувствие, Эгон.
– Я больше не Эгон, – сказал председатель. – Чтобы избежать путаницы, я выбираю себе имя Мингус. Так какое у тебя предчувствие?
– Мне показалось, что я слышал голос, который сказал: “Император – раб времени”.
– Странно, – криво ухмыльнувшись, заметил новый Мингус. – Ты понимаешь, что это значит?
– Какую-то очередную неприятность.
– Что ж, – сказал Мингус. – Ты одарил меня прорицанием и королевством, спасибо тебе за все, особенно за последнее. Что я могу для тебя сделать?
– Отправляйся править своей империей и позволь всем нам продолжать делать то, что мы считаем нужным.
– Это не очень разумно, – сказал Мингус, – но я согласен. Бог знает, какие могут быть последствия, если я начну убивать Глейстеров. Помни только...
Внезапно рядом с Мингусом материализовался человек. Он был стар, с седой бородой и морщинистым лицом. В глазах его светилась грусть.
– Кто ты? – требовательно спросил Мингус.
– Я – это ты, Эгон. Я – Мордехай, я – Иеронимус, я – все остальные. Я Император, которым ты станешь. Я пришел молить тебя отречься от трона и изменить то, что еще можно изменить.
– Чем вызвана твоя просьба? – спросил Мингус.
– Тем, что Император – раб времени.
– Опять эта чепуха! Кто ты на самом деле?
– Прошу, отрекись от трона!
– Мне надоела твоя болтовня, – сказал Мингус. Он направил на старика пистолет и выстрелил. Но это не произвело никакого эффекта. Старик раздраженно покачал головой.
– Меня нельзя убить. Реальность позициональна, ты сам это поймешь со временем. А теперь мне пора возвращаться к своему делу.
– А какое у тебя дело? – спросил Иеронимус.
– Все рабы заняты одинаково бессмысленным делом, – сказал старик и исчез.
Мингус недовольно потер подбородок.
– Только этого старого клоуна не хватало в нашей комедии. Иеронимус, а ты-то куда собрался? Иеронимус настраивал машину времени.
– В путешествие. Навешу своего давнего друга.
– Кого ты имеешь в виду?
– В свое время узнаешь.
– Эй, Иеронимус, подожди! – крикнул Мингус. – Останься со мной и помоги создать настоящую цивилизацию. Обещаю: я буду следовать твоим советам.
– Нет, – сказал Иеронимус и нажал на кнопку.
Соединение главных линий номер четыре.
В этот раз Глейстер очутился возле Крула в последние годы империи Мингуса. Продав кое-что из одежды, он направился в Вашингтон на повозке. Со станции он направился в Белый дом, резиденцию Императора.
После того как Иеронимус сообщил свое имя охране, его повели по извилистым коридорам, подняли на лифте, подвели к стальной двери, выкрашенной в пурпурный цвет. Охранник впустил его внутрь.
– Рад снова тебя видеть, – сказал Эгон-Мингус.
– Я тоже, – ответил Иеронимус. – Ну, как дела в империи?
– Не все идет успешно, как ты уже, наверное, заметил. Честно говоря, полнейший развал. – Мингус криво улыбнулся. Он был уже старым человеком, с седой бородой и красными глазами.
– В чем же дело? Глейстеры по-прежнему желают тебя свергнуть?
– Конечно, – сказал Мингус. – Я даже не пытаюсь их остановить. У нас семейная неспособность к политике. Глейстеры ничего не смыслят в интригах. Они прибывают в мою империю в одеждах двадцатого века, размахивают странным оружием и обращаются к народу с речами, которых никто не понимает. При первой же возможности их передают в руки полиции.
– И что ты с ними делаешь?
– Я их воспитываю.
– Что?!
Мингус поморщился.
– Перестань. Уверяю тебя: я воспитываю их обычными методами – лекциями, книгами, фильмами. Ну а затем даю возможность поселиться в моей империи.
– И они соглашаются остаться?
– Большинство – да. Надо же им где-то жить, а те места, откуда они прибыли, уже занять! другими Глейстерами.
– Значит, все в порядке? В чем же проблема?
– Неужели ты не понимаешь?.. Первый Глейстер построил машину времени и отправился в будущее. Природа, которая терпит парадоксы, но не выносит пустоты, осталась с дыркой в пространстве-времени. Из нормальной структуры выпал Глейстер. Природа, естественно, создала идентичного или почти идентичного Глейстера, взяв его оттуда, где у нее хранятся запчасти.
– Все это мне уже известно, – сказал Иеронимус.
– Но не до конца. Каждый раз, когда Глейстер использует машину времени, происходит смещение, и образуется новая дыра в пространстве-времени, которую природа заполняет очередным Глейстером.
– Теперь начинаю понимать, – сказал Иеронимус.
– У нас здесь полно Глейстеров, – продолжал Мингус. – Есть цепь последовательностей Глейстера, который стал Императором, другая цепь последовательностей, создавшая оппозиционную организацию, борющуюся с Императором. Есть и иные цепи последовательностей. Каждая цепь последовательности включает в себя путешествие во времени, дублируя Глейстеров. Каждое такое путешествие заканчивается появлением все новых и новых Глейстеров.
Мингус помолчал, чтобы до Иеронимуса дошел смысл его слов. И наконец сообщил:
– Глейстеры появляются в геометрической прогрессии.
– Тогда, – заметил Иеронимус, – их, наверное, полным-полно.
– Тебе будет трудно поверить, – заметил Мингус. – С геометрической прогрессией шутки плохи.
Сотни становятся тысячами, тысячи – миллионами, миллиардами, квадриллионами. Теперь-то тебе все ясно?
– А куда же они все деваются?
– Они прибывают сюда, – ответил Мингус. – Больше им некуда податься.
– Где же ты их можешь разместить?
