же к Танцу Разрешения на Посадку.
Туземцы плясали, колотя хвостами о землю, кашлем и лаем выражая свое ликование. Затем в строгом соответствии с церемониалом богов водрузили на носилки из ветвей священного дерева и понесли на Священный Курган.
– Давайте обсудим все как следует, – предложил Глат, поравнявшись со Старейшим Песнопевцем. – Поскольку за тысячи лет это первый случай пришествия каких бы то ни было богов, то, несомненно, разумно было бы прибегнуть к обрядам Альгоны. Просто на всякий случай.
– Нет, – решительно отказался Старейший Песнопевец, энергично перебирая шестью ногами. – Все подобающие обряды приведены в древних книгах ритуалов.
– Я знаю, – настаивал Глат, – но ведь ничего страшного не случится...
– Никогда, – твердо заявил Старейший Песнопевец. – Для каждого бога есть свой Танец Разрешения на Посадку. Затем идет Танец Подтверждения Астродрома, Танец Таможенного Досмотра, Танец Разгрузки и Танец Медицинского Освидетельствования. – Старейший Песнопевец выговаривал таинственные древние названия отчетливо и внушительно, с благоговением. – Тогда и только тогда можно начинать пиршество.
На носилках, сделанных из ветвей, два бога стенали и вяло шевелили руками. Глат знал: боги исполняют Танец Подражания боли и мукам смертных, подтверждая свое родство с теми, кто им поклоняется.
Все было так, как и должно быть, – так, как начертано в Книге последнего пришествия. Тем не менее Глата поразило совершенство, с каким боги копируют чувства простых смертных. Глядя на них, можно было подумать, будто они и вправду умирают от голода и жажды.
Глат улыбнулся своим мыслям. Всем известно, что боги не ощущают ни голода, ни жажды.
– Поймите же, – обратился Глат к Старейшему Песнопевцу.
– Для нас важно избежать той роковой ошибки, какую допустили наши пращуры в Дни космических полетов. Так ли я говорю?
– Разумеется, – ответил Старейший Песнопевец, почтительно склоняя голову перед ритуальным названием Золотого века. Пять тысячелетий назад их племя находилось на вершине богатства и благоденствия и боги часто посещали его. Однако, как гласит легенда, в один прекрасный день кто-то допустил ошибку в ритуале и племя было предано Забвению. С тех пор посещения богов прекратились раз и навсегда.
– Если боги одобрят наши обряды, – сказал Старейший Песнопевец, – то снимут с нас Забвение. Тогда явятся и другие боги, как бывало в старину.
– Вот именно. А ведь Альгона был последним, кто воочию видел бога. Уж он-то, наверное, знает, что говорит, предписывая начинать с пиршества, а церемонии оставлять напоследок.
– Учение Альгоны – пагубная ересь, – возразил Старейшин Песнопевец.
И Младший Песнопевец в сотый раз задумался, не пора ли сбросить маску лицемерия, не приказать ли общине без промедления приступить к Обряду Воды и к Пиршеству. Ведь многие были тайными приверженцами Альгоны.
Но нет, пока не время, ибо власть Старейшего Песнопевца все еще слишком сильна. Да и момент неподходящий. Надо подождать, думал Глат, нужно знамение самих богов.
А боги по-прежнему возлежали на носилках, радуя глаз верующих дивным Танцем-конвульсией – Подражанием жажде и мукам простых смертных.
Богов усадили на вершине Священного Кургана, и Старейший Песнопевец самолично возглавил Танец Подтверждения Астродрома. В окрестные селения выслали гонцов с наказом созвать всех взрослых жителей на ритуальные пляски.
В самом селении женщины начали готовиться к Пиршеству. Некоторые из них пустились от радости в пляс, ибо разве не сказано в Писаниях, что вновь появятся боги, и тогда наступит конец Забвению, и к каждому придет богатство и благоденствие, как в Дни космических полетов?
На кургане один из богов простерся ниц. Другой с трудом принял сидячее положение и искусно подрагивающим пальцем указывал на свой рот.
– Это знак благоволения! – вскричал Старейший Песнопевец. Глат кивнул, не прекращая пляски, в то время как по складкам его кожи градом струился пот. Старейший Песнопевец был одаренным толкователем. С этим нельзя не согласиться.
Но вот сидящий бог стиснул одной рукой горло, отчаянно жестикулируя другой.
– Быстрее! – прохрипел Старейший Песнопевец; он чутко ловил малейшее движение богов.
Теперь бог что-то кричал ужасающим, надтреснутым голосом. Он кричал, указывая себе на горло и снова кричал, уподобляясь страждущему смертному.
Все шло в строгом соответствии с Танцем Богов, как он описан в Книге последнего пришествия.
Как раз в этот миг на площадь перед курганом ворвалась ватага молодежи из соседнего селения и сменила хозяев в танце. На время Младший Песнопевец мог выйти из круга. Переводя дух, он подошел к Старейшему Песнопевцу.
– Вы будете исполнять все танцы? – спросил он.
– Конечно. – Старейший Песнопевец не спускал глаз с плясунов, ибо на этот раз ошибки нельзя было допустить. Это последний случай обелить себя перед богами и вернуть себе добрую славу в их глазах.
– Пляски будут продолжаться ровно восемь дней, – непреклонно сказал Старейший Песнопевец. – Если произойдет хоть малейшая ошибка, начнем все снова.
– По словам Альгоны, прежде всего надо торопиться с Обрядом Воды, – возразил Глат, – а затем...
– Вернись в круг! – отрезал Старейший Песнопевец, жестом выразив крайнее возмущение. – Ты слышал, как боги кашляли в знак одобрения. Так и только так удастся нам снять древнее заклятие.
Младший Песнопевец отвернулся. Ах, если бы его воля! В древние времена, когда боги то и дело уходили и возвращались, обычай Старейшего Песнопевца был правильным обычаем. Глат вспомнил, как описывается приход корабля богов в Книге последнего пришествия:
Начался Обряд Разрешения на Посадку (в те дни это еще не называлось ни плясками, ни танцами).
Боги протанцевали Танец Страдания и Боли.
Затем был проделан Обряд Подтверждения Астродрома.
В ответ боги исполнили Танец голода и Жажды – точь-в-точь так, как сейчас.
Затем последовали Обряды Таможенного Досмотра, Разгрузки и Медицинского Освидетельствования. Все время, пока длились обряды, богам не давали ни еды, ни питья – таково было одно из предписаний ритуала.
Когда со всеми обрядами было покончено, один из богов по неведомой причине притворился мертвым. Другой отнес его обратно на небесный корабль, и боги покинули планету, чтобы больше никогда не возвратиться.
Вскоре после этого началось Забвение.
Однако не существует и двух древних писаний, толкующих причины Забвения одинаково. Некоторые утверждают, что богов оскорбило несовершенное исполнение какого-то танца. Другие, как Альгона, пишут, что надо начинать с пиршества и возлияний, а потом уж переходить к обрядам.
Альгону почитали далеко не все. В конце концов, ведь богам неведомы ни голод, ни жажда. С какой же стати пиршество должно предшествовать обрядам?
Глат свято верил в учение Альгоны и уповал, что в один прекрасный день выяснит истинную причину Забвения.
Внезапно танец прервался. Глат поспешил взглянуть, что же произошло.
Какой-то глупец оставил подле Священного Кургана простой кувшин с водой. Один из богов подполз к кувшину. Руки бога готовились схватить недостойный предмет.
Старейший Песнопевец чуть ли не вырвал, из рук бога кувшин, поспешно унес его прочь, а все племя испустило вздох облегчения. Какое кощунство – оставить поблизости от бога обыкновенную,
