из них. Но которая? Алекс не мог разобрать. Он снова оказался на танцполе, и там он либо танцевал, либо проделывал что-то достаточно близкое. То и дело оглядываясь, дальше трех метров вокруг себя он ничего видел. В двух метрах оттуда Люси танцевала с Дафудом де Сото — так плотно, будто ее посредством хирургической операции к нему пришили.
Стоящая перед Алексом Дейрдра передвинулась, загораживая ему вид Люси и Дафуда. А затем, прямо у него на глазах, Дейрдра стала магическим образом расти — она росла и росла, пока рубин у нее в пупке гипнотически не замерцал где-то на уровне его глаз. Несколько мгновений спустя Алекс понял, что почему-то стоит на коленях, а его руки хватаются за голые ляжки Дейрдры.
Девушка ухватила его за подмышки и помогла встать. Алекс хотел извиниться, но прежде чем он успел сказать хоть слово, Дейрдра обвила его руки вокруг своей шеи и ухватила его за пояс.
— Так легче стоять. — Она тыкалась носом в его шею. — Ты как, ничего?
Алексу этот вопрос показался риторическим, и он решил на него не отвечать. Он танцевал с Дейрдрой, затем с Люси, а когда невесть кто сунул ему в руку бокал, он залпом его выпил. Затем Дейрдра оттянула от него Люси, спрашивая: «В „Бугаттис“?» — и Алекс потащился за ними. Выйдя через одну мерцающую дверь, они вошли в другую. Там было прохладнее — тишина, темнота и отдельные кабинки вместо ярких огней, публичной выпивки и людного танцпола.
Это был «Бугаттис»? Должно быть. Алекс вдруг понял, что сидит на длинной широкой кушетке, прожевывая какой-то сладкий и липкий кубик. Мягкая ляжка прижималась к его бедру. Ему нравился «Бугаттис». Он ему даже больше «Лагондаса» нравился.
Алекс закрыл глаза. Он классно себя чувствовал.
Алекс открыл глаза. Он классно себя чувствовал, но вместо того, чтобы сидеть на кушетке, он почему-то лежал в постели. Судя по потолку и куску стены, это была его собственная постель.
Голос в паре метров от него произнес:
— Добрый вечер, Алекс. Добро пожаловать в реальный мир.
Это была Кейт. Сидя на стуле в дальнем конце его тесной спаленки, она внимательно на него глядела.
Алекс сел.
— Что случилось?
— Вообще-то я надеялась, что ты сможешь мне рассказать. — Голос Кейт запросто мог заморозить метан. — Я начну с того места, когда я ко всему этому подключилась. Сегодня утром мне позвонили «Всемирные службы» с тем, чтобы я приняла посылку. Они попробовали служебный номер, воспользовавшись документом из кармана твоих штанов, и к счастью для тебя я все еще была здесь. Посылкой оказался ты. Ты был без сознания. Увидев тебя, я немного забеспокоилась. Я провела медицинское сканирование и выяснила, что ты по меньшей мере двадцать колов гомодрила принял.
— Это очень много. — Алекс к этому времени уже заметил свою голую грудь. — Ты уверена? От такого количества гомодрила я должен был бы ужасно себя чувствовать, но мне хорошо.
— Это потому, что мы ввели тебя под наркоз, промыли тебе всю систему, а потом опять тебя под наркозом держали.
— Сколько сейчас времени?
— Шесть с небольшим.
— Ты позволила мне весь день проспать?
— Позволила. И даже сказать тебе не могу, какой выдержки это от меня потребовало. Ты говорил, что тебе на семейную встречу было нужно?
— Именно туда я и ходил.
— Ага. Верно. На семейную встречу на уровне двести двадцатом, в клубе «Эники-беники». Именно там «Всемирные службы» тебя подобрали. Там проходила семейная встреча, на который ты с кем попало трахался.
— Не думаю, что я там трахался. — Однако у Алекса было туманное воспоминание о какой-то возне и интимных прикосновениях теплых, голых тел.
— Тебе лучше надеяться, что ты это делал. Спереди у тебя на штанах была сперма, и она либо твоя, либо какого-то твоего милого дружка.
Алекс посмотрел под одеяло. Он был голый.
— Да-да, все верно, — продолжила Кейт. — Я их сняла и отправила на анализ. Патогенный анализ. Заразный и больной ты мне не нужен.
— Спасибо, Кейт.
— Но не для того, о чем ты подумал, эгоистичный имбецил. Если ты воображаешь, что меня волнует, с особями каких полов или даже видов тебе вздумалось потрахаться, а также сколько их было, то можешь быть уверен, что другие твои органы нуждаются в медицинском освидетельствовании куда больше твоих гениталий. Как по-твоему, почему я в три утра все еще была на работе? Как думаешь, чем я там занималась, пока ты свою палку в клубе «Эники-беники» употреблял? Между прочим, пока ты спал, я все про это заведение выяснила. И до сих пор спать не ложилась. Я весь день проработала, и только десять минут тому назад сюда пришла, чтобы посмотреть, проснулся ты или нет.
Алекс более внимательно изучил Кейт. Уже заметив ее бледность, он решил, что это от гнева. Теперь же он различил плотно сжатые губы и темные мешки под глазами.
— Ты все это время работала? Со вчерашнего утра до сегодняшнего вечера?
— Работала. Догадываешься, над чем я работала? Над твоей треклятой моделью.
— Она что, барахлила?
— Нет. Она работала. В этом-то и проблема. Я, наверно, сотню прогонов сделала. И все прошло гладко, ничто даже из интервала не вышло.
Модель работала! Алекс начал было выбираться из постели, но затем, поняв, что он голый, остановился.
— Ну-ну, не будь идиотом. — Смех Кейт прозвучал горестно и насмешливо. — Думаешь, там есть что-то, чего я не видела и не трогала? Догадываюсь, что кроме меня это еще много кто видел и трогал. Модель не барахлила в том смысле, в каком она раньше барахлила. Она работала. У нас теперь только одна проблема.
Алекс, одной ногой в брюках, помедлил и поднял взгляд, услышав, как изменился тон Кейт.
— Сегодня же, чуть попозже, — продолжила она, — мы с тобой должны будем изложить Солу Глаубу и ревизионной комиссии текущее положение дел. Полагаю, это выскользнуло у тебя из головы, пока ты так бурно забавлялся.
«И правда выскользнуло», — подумал Алекс.
— Мне не сложно будет перед любой комиссией отчитаться. Я эту модель как свои пять пальцев знаю.
— Очень может быть. — Кейт сидела, склонив голову. — Зато ты результатов не знаешь. Я испробовала все вариации, какие только смогла придумать, и всякий раз в течение лет пятидесяти человеческая цивилизация равномерно распространялась по Солнечной системе. Все шло просто роскошно. А дальше, что бы я ни делала, все начинало рушиться. Согласно твоей модели, задолго до 2200 года численность населения всех обитаемых миров в Солнечной системе упадет до нуля.
Что ты собираешься поведать Солу Глаубу, Алекс? Что все человечество вымрет? Или что твоя драгоценная, абсолютно непогрешимая модель капитальным образом барахлит?
9.
Сова выразился так ясно, что по его понятиям это была грубость:
— Туда или сюда. Выбирайте немедленно.
И Морд, не чуждый грубости, мгновенно приняв свое решение, секунду спустя ответил:
— Выходит — туда. В Неводе должна быть куча леденцов, которые еще никто никогда не обсасывал.
