несмотря на его неопрятность и неучтивость, то этот человек держался замкнуто и неприступно. Лицо его оставалось неподвижным и безучастным: казалось, он почти не замечает присутствия Дари, хотя она стояла меньше, чем в двух метрах от него. Кроме того, Ребка находился в отличной физической форме, а другой выглядел нездоровым и подавленным, как человек, который нерегулярно питается или просто не заботится о своем здоровье.
Глаза его были как будто с другого лица. На молодом лице они резко выделялись своим мертвым безучастным выражением, бесцветные глаза человека, отрешенного от всего мира. Вряд ли он доставит Дари какие-нибудь неприятности.
Как раз когда она пришла к этому заключению, его лицо ожило и он отрывисто произнес:
– Меня зовут Перри, командор Максвелл Перри. Почему вы хотите посетить Тектон?
Этот вопрос, заданный без всяких традиционных предварительных любезностей, которыми сопровождалось в Альянсе знакомство, полностью лишил ее самообладания и убедил в том, что эти люди знают… знают об аномалии, о ее роли в этом открытии и о том, что она здесь ищет. Ее лицо покраснело.
– Э-э… Пуповина, – она судорожно подыскивала слова, – я… моя специальность… я занимаюсь изучением артефактов Строителей. Всю жизнь. – Она остановилась и откашлялась. – Я прочла все известное о Пуповине. Но хотела увидеть своими глазами и выяснить, как работают ее крепления на Опале и Тектоне. И разобраться, каким образом Станция-на-Полпути меняет длину Пуповины во время Летнего Прилива. – Выдохшись, она замолчала.
Перри остался невозмутимым, но на лице у капитана Ребки появилась легкая улыбка. Вне всякого сомнения – он видит ее насквозь.
– Профессор Лэнг, – он начал читать въездные документы, – мы не отпугиваем посетителей. Добеллия нуждается во всех деньгах, какие можно заработать, но сейчас на Опале и Тектоне самое опасное время года.
– Я знаю, я читала о морских приливах на Опале и литосферных на Тектоне. – Она снова откашлялась. – Не в моем характере искать опасности. – 'По крайней мере, это правда, – подумала она. – Постараюсь быть очень осторожной'.
– Значит, вы читали о Летнем Приливе, – Перри обернулся к Ребке, и Дари Лэнг отметила про себя, что между ними была какая-то напряженность, – как и вы, капитан Ребка. Но читать и испытать это в жизни совсем не одно и то же. Ни один из вас не представляет себе, что в этот раз Летний Прилив будет отличаться от всех, испытанных нами ранее.
– Каждый отличается от других, – спокойно заметил Ребка, но Дари Лэнг сразу почувствовала между ними конфликт. Ребка был старшим по возрасту и званию, но в отношении Летнего Прилива командор Перри его авторитета явно не признавал.
– Этот будет исключительным, – ответил Перри. – Нами и на Опале будут приниматься экстраординарные предосторожности, а что случится на Тектоне, я затрудняюсь предсказать.
– Несмотря на то, что пережили шесть Летних Приливов?
Ребка больше не улыбался. Двое мужчин молча стояли лицом к лицу, а Дари смотрела на них. Она сознавала, что судьба ее миссии зависит от исхода их спора.
– Великий Парад Планет, – после краткого молчания произнес Перри, и Дари наконец услышала нечто понятное ей как ученому.
Она подробно изучила орбитальную геометрию системы Мэндела, когда работала над своим каталогом артефактов, и знала, что Амарант, карликовый спутник Мэндела, обычно находится настолько далеко, что освещает Добеллию лишь немногим больше других звезд. Однако один раз в несколько тысяч лет он подходит к Мэнделу на расстояние меньше миллиарда километров. Гаргантюа, оставшийся в системе газовый гигант, двигался в той же орбитальной плоскости, и у него тоже имелась своя точка наибольшего сближения с Мэнделом.
Критическое время Летнего Прилива на Добеллии обычно наступало в момент, когда Гаргантюа и Амарант пребывали далеко от Мэндела. Но все три траектории находились в резонансном блоке. В редких случаях Амарант и Гаргантюа приближались к Мэнделу одновременно, а с Летним Приливом на Опале и Тектоне это совпадало еще реже. И тогда…
– Великий Парад, – повторил Перри, – когда все выстраиваются в один ряд в периастроне, а приливы на Опале и Тектоне самые большие, какие только возможно. Мы понятия не имеем, сколь велики они окажутся. Великий Парад случается только раз в триста пятьдесят тысяч лет. Последний происходил задолго до того, как люди поселились на Добеллии. Но следующий наступит ровно через тридцать три дня… менее, чем через две стандартные недели. Никто не знает, что наделает Летний Прилив на Опале и Тектоне, но я уверен в одном: приливные силы на этот раз будут сокрушительными.
Дари смотрела на мягкий грунт под ногами, испытывая жуткое ощущение, что этот хлипкий грязевой плот из живых и мертвых растений уже начинает разрушаться под ударами чудовищного прилива. Каковы бы ни были опасности Тектона, наверняка, лучше находиться там, а не на Опале.
– Так не будет ли всем безопасней находиться на Тектоне? – спросила она.
Перри покачал головой.
– Постоянное население Опала составляет около миллиона человек, что может показаться ерундой кому-то вроде вас, из миров Альянса, но для миров Круга – это довольно существенное количество. На моей родной планете живет менее четверти этого числа людей.
– А на моей меньше одной восьмой, – мягко сказал Ребка. – С Тойфеля многие уезжают при первой возможности.
– А знаете ли вы, какова численность населения на Тектоне? – Перри яростно сверлил глазами их обоих, и Лэнг подивилась, что сочла его спокойным и бесстрастным.
– Ноль, – помолчав, произнес он. – Ноль! Ну, как, говорит это вам что-нибудь об условиях жизни на Тектоне?
– Но ведь на Тектоне есть жизнь. – Она хорошо изучила справочник.
– Есть, но людям там жить нельзя. Это местная жизнь. Ни один человек не выживет на Тектоне во время Летнего Прилива… даже обычного.
Перри становился все более настойчивым. Дари поняла, что ее попытка посетить Тектон провалилась. Он откажет ей в доступе, и она не приблизится к Тектону ближе космопорта на Звездной стороне. И в тот момент, когда она так решила, с неожиданной стороны пришла помощь.
Ребка повернулся к Максу Перри и ткнул тонким пальцем в затянутое облаками небо Опала.
– Наверное, вы правы, командор Перри, – тихо проговорил он, – но предположим, что чужаки прибывают на Добеллию из-за того, что должен произойти Великий Парад. Рассматривая их заявки, мы не подумали об этой возможности. – Он повернулся и уставился широко открытыми глазами на Дари Лэнг. – Это и есть настоящая причина вашего визита?
– Нет. Совершенно определенно, нет! – Она почувствовала облегчение от того, что наконец дает четкий ответ. – Я ничего не знала о Великом Параде, пока командор Перри не упомянул его.
– Я верю вам, – улыбнулся Ребка, и ей вдруг показалось, что это так и есть, но тут же вспомнились слова легата Перейры о том, что никому из Крута Фемуса верить нельзя.
– Конечно, причины, по которым люди приезжают сюда, не имеют никакого отношения к делу, – продолжал он, – но от этого Тектон не становится безопаснее. – Он повернулся к Перри. – Я уверен, что вы правы относительно опасностей, подстерегающих на Тектоне во время Летнего Прилива. С другой стороны, передо мной поставлена задача максимально увеличить доходы Добеллии. В этом моя работа. Мы не отвечаем за безопасность посетителей. Мы ничего не должны им, кроме как предупредить об опасности. Если, тем не менее, они предпочтут продолжить свою поездку, это их дело. Детей здесь нет
– Они понятия не имеют, что такое Тектон во время Летнего Прилива. – Лицо Перри покрылось белыми и красными пятнами. – Вы тоже это не представляете.
– Пока нет. – У Ребки изменилась манера держаться. Он явно стал боссом, отдающим приказания. – Я согласен с вами, командор. Со стороны профессора Лэнг будет безответственно посетить Тектон, пока мы не оценим опасность, но, когда мы уточним ее и сможем толком понять, в чем она состоит… нам не надо будет становиться чересчур навязчивыми в своей опеке. Так что мы с вами отправимся на Тектон, а профессор Лэнг останется здесь на Опале.
