Людку Никольскую помнишь? Она с третьего курса ушла. Так вот, Никольская тоже с Веркой работает. Сиськи у нее будь здоров. Пятого размера. Мне всегда хочется лечь между ними и уснуть. А какая у Людки задница! Полный отпад! Воистину, достойная кисти Ренуара. А ляжки! М-м-м… Крепки, мясистые… Она ведь двоих родила, только от кого непонятно. Никольская тоже трахаться любит. Хотя хрен ее разберешь. Бабы, они такие артистки.
Правда, не похоже, чтобы она оргазм имитировала. Да, забыл сказать, Людка обожает групповой секс. Верка в этом плане поскромнее. Поучаствовать – поучаствует, но зажимается. Так что ты выбирай. Какая больше нравится. Поверь, с каждой из них ты побываешь на вершине блаженства.
– Заткнешься ты наконец?! – Грозный голос Игоря заставил меня вздрогнуть.
– Заткнусь, заткнусь. Просто я хочу, чтобы ты понял, как простым девкам копейка трудовая достается. Тебе-то, блин, хорошо. Ты вон машины, как перчатки меняешь. Мобилу имеешь последней модели. А все благодаря чему? Благодаря стараниям твоего ненаглядного папочки. Скажу тебе честно, Игорян, я маменькиных сынков всегда ненавидел. Будь моя воля, я бы их, как тараканов морил.
– Иди ты, Толик, к черту! Я, как дурак, согласился прийти, и на тебе – по уши в грязи искупали. Короче, хватит с меня. Ешьте, ребята, пейте, веселитесь, но я в этом празднике жизни участвовать не желаю. Сволочи вы все. И ты, Верка, тоже.
Строила из себя порядочную, а сама…
– Игорян, я что-то не пойму, – сказал Толик. – Ты куда собрался свалить?!
– Собрался. И именно свалить. К себе домой, – ответил Игорь.
– А как же вечеринка? – спросила Верка. На «сволочь» она, похоже, не обиделась.
– Как-нибудь без меня.
– Вот видишь, Верка, ему западло с нами за одним столом сидеть, – опять вклинился Толик. – Мальчики-мажоры за один стол с неудачниками не садятся.
– Вообще-то я сыт. Но и голодным бы не остался.
– А ты уверен, что мы тебя отпустим, бизнесмен хреновый? Глянь, река рядом – скинем труп, и все. И папочка тебя не спасет.
– А ты моего отца не трогай. Он тебе дорогу не переходил.
– Зато ты мне ее перешел. Я, может, полгода этого момента ждал. По душам поговорить хотелось. И так; и эдак крутил – глухо, к тебе не подступиться. А тут сам в силки залетел. Какая удача!
Так ты по душам хотел поговорить? Ну говори.
Я весь во внимании.
Забыв об осторожности, я высунулась из-за кустов и увидела, как «качок» достает из кармана пистолет. «Нет!», – хотелось закричать мне, но голос пропал.
– Игорян, ты жить хочешь? – сказал «качок» и приставил пистолет к виску Игоря.
– А кто не хочет? – Игорь держался на удивление спокойно.
– Это ты правильно говоришь. Жить все хотят.
И мальчики-мажоры тоже.
– Не дури, Толик.
– А я и не дурю. Ты давай стой и не дергайся.
А то пальчик дрогнет – и башки как не бывало.
– Слушай, убери пистолет. Ты сейчас не в себе.
Прочухаешься, тогда поговорим.
– А мне по барабану, в себе я или не в себе. Давай закрывай глаза и читай молитву. Даю тебе шанс сдохнуть красиво.
– Толик, прекрати! – отчаянно взвизгнула Верка. – Мы так не договаривались. Я сейчас милицию вызову!
– Закрой пасть, проститутка хреновая!
Я твою сестру боготворил, а она… – Толик неожиданно всхлипнул, но тут же взял себя в руки и вдавил дуло «беретты» в висок Игоря.
– Я за сестрицу свою ответственности не несу, – огрызнулась Верка. – Ты сам виноват в том, что не смог ее удержать.
– Как же, удержишь ее! Деньги, деньги, деньги – одни деньги в голове! И ведь на кого променяла! Даже сказать стыдно! Желтожопого сирийца нашла…
А ведь я ее по-настоящему любил. Ни в чем не отказывал, по мере возможностей, конечно. Даже о свадьбе подумывал. А она.. Шалава она!
– Я в ваши отношения не лезла, – заголосила Верка. – Я, наоборот, хотела, чтобы вы поженились. Так что я здесь ни при чем.
– Ты-то, может и ни при чем. Это все матушка ваша. Она же спала и видела, чтобы доченьку за иностранца выдать. Выдала. Ленка теперь на стенку лезет. Она у сирийца третьей женой оказалась. Первые две целыми днями на балконе кофе пьют, а сестрица твоя – за прислугу. Спит и то на полу, на коврике, как собачонка. Веселенькая у нее жизнь! 'Толик, родненький вытащи меня отсюда. Самой мне до родины не добраться.
Даже карманных денег нет…' Дам я тебе на досуге почитать ее послания. А ну, стой! – Свободной рукой Толик схватил за шиворот собравшегося убежать Игоря. – Что, слушать неприятно?
А ты послушай, папенькин сынок. Послушай, тебе полезно. Вот она, правда жизни. Небось и не знал гаденыш, что такое бывает. В общем, Верка, помогать я твоей сеструхе не буду. Пусть уж как хочет домой добирается. Только я ей и здесь покоя не дам.
– Какой же ты жестокий человек, Толик, – прошептала Верка.
– Жестокий? А я не жестокий. Это жизнь у нас такая жестокая. Устроиться в ней не многие могут.
Это для Игоря твоего все доступно. Он ведь у нас баловень судьбы. Ну, ничего. Сейчас я его прикончу и спокойно вздохну. Одним мажором будет меньше.
Я закрыла глаза и с ужасом стала ждать выстрела.
Глава 12
Вместо выстрела раздался глухой щелчок – «беретта» дала осечку. Игорь воспользовался этим и набросился на Толика. Между мужчинами завязалась борьба. Толик оказался сильней, он всей тушей навалился на Игоря и прижал его к земле.
– Стой! – закричала я, выскакивая из укрытия. – Стой, ты же убьешь его!
– И убью, – прохрипел Толик, целясь кулаком в висок Игоря.
– Господи, да что же это делается?! Толик, прекрати немедленно! – истошно заверещала Верка. – Серега, Ванька, идите сюда!
Из дома не спеша вышел уже знакомый мне «интеллигент».
– Что, опять Толян бузит? – сказал он, снял очки и протянул их Верке.
Несколько отточенных ударов – и «качок» вырубился. «Вот что значит карате», – с уважением подумала я.
– Девушка, а вы кто? – обратилась ко мне Верка.
– Да так, мимо проходила, гляжу – дерутся.
– Это моя девушка, – тихо пояснил Игорь.
«Моя девушка» – как же приятно слышать это!
– Да, я его девушка, – подтвердила я, поднимая с земли пистолет. – И поэтому сейчас пристрелю тебя, ублюдка!
– Черное отполированное дуло повернулось в сторону Толика. Толик, едва очнувшийся от неведомого мне приемчика «интеллигента», беспокойно заерзал на месте.
– Отдай пистолет, – жалобно попросил он, – Это не мой. Я его должен вернуть. Я его у товарища одолжил…
