оборонительными сооружениями были оборудованы стрелковые окопы, прикрытые проволочными заграждениями, а на отдельных, особо опасных участках, зарытыми в землю фугасами. В тылу главной линии обороны имелось несколько десятков промежуточных батарейных позиций и отдельных орудий с круговым обстрелом. На всех фортах и некоторых батареях были установлены прожектора. За несколько месяцев 1904 года для укрепления сухопутной оборонительной линии Порт-Артура было сделано больше, чем за предвоенный период, начиная с 1898 года.
Большим недостатком в строительстве инженерных сооружений еще с мирного времени было то, что форты и укрепления зачастую не «вписывались» в местность. Они располагались всего в нескольких километрах от города и внутренней гавани. Артиллерия ряда фортов и укреплений не могла обстреливать ближние подступы к крепости, а оборона флангов могла осуществляться только ружейно-пулеметным огнем. Для маневра войсками и полевой артиллерией не хватало дорог.
Гарнизон крепости к началу осады насчитывал 41 780 человек нижних чинов (рядовых и унтер- офицеров), 665 офицеров, 256 военных чиновников и врачей. Он состоял из 9 Восточно-Сибирских стрелковых полков, 3 запасных пехотных батальонов, 2 рот пешей пограничной стражи, Квантунского флотского экипажа, сводной команды 3-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии, сотни забайкальских казаков Верхнеу динского полка и других отдельных рот и команд. Имелось также 13 добровольческих дружин горожан общей численностью в две с половиной тысячи ополченцев.
Всего пехоты было 29 960 нижних чинов и 402 офицера. В крепостной артиллерии и в отдельных артиллерийских бригадах, дивизионах и батареях числилось 6149 нижних чинов и 132 офицера, в инженерных войсках – 1114 солдат и 24 офицера. И, наконец, в штабах, различных крепостных службах и управлениях насчитывалось еще 4101 нижний чин и 103 офицера.
В Порт-Артуре базировалась Тихоокеанская эскадра в составе 6 эскадренных броненосцев, 5 крейсеров, 4 канонерских лодок, 2 минных крейсеров и 21 эскадренного миноносца. Общая численность корабельных экипажей составляла около 12 тысяч человек. В случае крайней необходимости какую-то часть военных моряков (около 8 тысяч человек) можно было использовать на сухопутном фронте.
Руководство обороной собственно крепости должно было осуществляться ее комендантом генерал- майором К.Н. Смирновым. Но фактически старшим воинским начальником в крепости оказался корпусной командир генерал-лейтенант А.М. Стессель, хотя Квантунского укрепленного района, начальником которого он был назначен в марте, к июлю уже не существовало как такового. Еще в июне Стессель получил от командующего Маньчжурской армии генерала от инфантерии А.Н. Куропаткина приказ сдать командование коменданту крепости, а самому отправиться за новым назначением в Маньчжурию. Однако Стессель не выполнил этого приказа, а случайно попавшую к нему копию приказа Куропаткина, адресованную генерал-майору Смирнову, утаил.
В ходе обороны Порт-Артурской крепости впоследствии войска не раз одновременно получали указания и от Стесселя, и от Смирнова. Такая двоякая распорядительность, часто противоречивая, разумеется, хорошую службу в деле обороны крепости сослужить не могла.
По той же причине в осажденном Порт-Артуре оказалось два начальника артиллерии – генерал- майоры В. Ф. Белый и В. Н. Никитин и два начальника санитарной части. Все это в немалой степени вносило известную дезорганизацию в управление обороной крепости и не раз приводило к недоразумениям. Подобную ошибку генерал от инфантерии Куропаткин, как ответственное должностное лицо, исправить не смог.
Среди командного состава героических защитников Порт-Артура были личности. Поистине выдающуюся роль в укреплении и организации обороны крепости сыграл начальник сухопутной обороны генерал-майор Роман Исидорович Кондратенко. Он имел за плечами полный курс Академии Генерального штаба и Военно-инженерной академии, прекрасно разбирался в вопросах крепостной фортификации. Под его умелым руководством возводились новые укрепления и совершенствовались старые, отрабатывалась система ведения огня и взаимодействия.
Р.И. Кондратенко отличался еще и тем, что умел поднимать моральный дух защитников крепости в самые трудные дни. В этом он был сродни вице-адмиралу С.О. Макарову. В каждом своем приказе начальник сухопутного фронта Порт-Артура стремился отметить героизм и мужество русских воинов. Так, в приказе от 22 июля он писал:
«Части войск 4-й и 7-й дивизий выдержали славный, но неравный бой с противником на передовых позициях. Нас было только 17 000, а противник втрое сильнее – у него было 50 000, мы имели только полевую артиллерию, противник же имел кроме полевой еще осадную. Теперь, с отходом к крепости[26], положение наше изменилось неизмеримо к лучшему, силы наши более чем удвоились, противник же, ослабленный предыдущими боями, едва ли мог значительно усилиться.
Вместо скороспелых окопов, как то было на передовых позициях, мы имеем здесь преимущественно долговременные сооружения, обеспеченные со всех сторон от атаки, вместо тонких шрапнельных укрытий имеем во многих местах безопасные казематы и надежные блиндажи, кроме полевой артиллерии имеем здесь сильную крепостную артиллерию, увеличенную многочисленными орудиями флота.
Поэтому если с передовых позиций мы еще могли податься к крепости, то теперь мы имеем полную возможность отразить и уничтожить врага. Никакой штурм нам не может быть страшным, если мы до конца решимся выполнить данную нами присягу. Во время ночного штурма ни при каком положении не надо теряться: если случится где-либо частный прорыв противника между укреплений, то таковой ровно ничего не значит, так как соседние форты обеспечены от атак со всех сторон. Против же прорыва у нас имеются всегда сильные резервы, которые успеют вовремя опрокинуть врага и закрыть прорыв.
Необходимо во что бы то ни стало держаться на всех местах до дневного света. С рассветом же наш страшный ружейный и пушечный огонь отгонит не только шестидесятитысячную, но хотя бы и стотысячную вражью силу, после чего войска крепости перейдут в наступление и добьют дерзкого врага».
Такие приказы начальника сухопутного участка обороны крепости генерал-майора Р.И. Кондратенко зачитывались в стрелковых ротах и батальонах, на артиллерийских батареях. Они не только воодушевляли защитников Порт-Артура на стойкость и мужество, но и поднимали авторитет их военачальников, обеспечивали уверенность в собственных силах. Последнее было исключительно важно в те долгие месяцы, когда русская крепость оказалась в глухой осаде. Один из участников порт-артурской эпопеи Я.У. Шишко с любовью писал о Кондратенко:
«В Артуре не было места, куда бы он не заглянул, не было высоты, куда бы он не поднялся, чтобы указать, где немедленно должны явиться форты, укрепления, батареи… Генерал Кондратенко для Артура был все: и сила, и душа, и мысль, и дух героизма».
Кондратенко вел крепостную войну инициативно, стараясь навязать неприятелю свою волю. Так, по его инициативе на скалистом хребте были установлены две 6-дюймовые полевые мортиры. Узнав об этом, генерал Фок запретил мортирному взводу вести огонь по японцам, чтобы «не раздражать их». Командиру мортирного взвода подпоручику Кальнину дивизионный начальник пригрозил отставкой сразу после окончания войны.
С большим трудом Кондратенко удалось добиться введения в дело мортирной батареи подпоручика Кальнина. Она обстреляла высоту № 150, где располагалась вражеская артиллерийская позиция и находилась японская пехота. В донесении о результатах огневого налета говорилось:
«Всего стреляли 2 час. 30 мин. и выпустили 40 бомб. Действие их по горе было страшно разрушительное, столбы земли поднимались на несколько сажень кверху…
Наблюдали три попадания в предполагаемое место японской батареи».
Благодаря стараниям защитников Порт-Артура крепость к началу прямой блокады оказалась готовой выдерживать самые яростные штурмы японской армии и долговременную осаду. Русская приморская крепость на Квантуне отличалась прежде всего не величием своих незавершенных оборонительных сооружений, а силой духа ее гарнизона и мощностью вооружения.
Общая протяженность оборонительной линии крепости Порт-Артур к началу осады составила 29 километров. Из них 9 километров занимал Приморский фронт с 22 долговременными батареями. В их задачу входила борьба с японским Соединенным флотом и прикрытие стоявшей во внутренней гавани Тихоокеанской эскадры, крепости и города от бомбардировок со стороны моря.
Главным же являлся сухопутный фронт, который подвергался штурмовым усилиям японской
