неотвратимым фактором, который именуется судьбой. Последняя может принимать самые разные обличья и носит множество имен — рок, фатум, предначертание, карма, воля божия и т.д. и т.д. Древние эллины нередко превозносили это не персонифицированное божество превыше всех своих олимпийцев. Оно же, облеченное в форму главного вселенского причинно-следственного закона, повергало в трепет весь индуистский пантеон и побуждало к титаническим усилиям и фантастической стойкости последователей царевича Сиддхартхи.
Тысячелетием позже, в период становления христианства, под именем Воли Божией оно явилось причиной раскола в стане самих отцов Церкви. Так, епископ Пелагий никак не мог совместить в одном вероучении две принципиальные, но, по его убеждению, взаимоисключающие идеи: о предначертании (все в мире — по Воле Божией) и о грехе и воздаянии за таковой. По его представлениям, возлагая на Всевышнего абсолютно все в этой жизни, мы тем самым списываем на Него и собственные грехи. В этом случае и самый страшный злодей — на самом-то деле вовсе и не злодей; допустим, Иуда Искариот — не предатель, я, быть может, великий герой, ибо, предав, якобы, Христа, он лишь исполнил предначертание Господне, послужил орудием Его Воли. А вот святой Августин рассудил по-иному, запретив кому-либо вообще рассуждать на эту тему. Именно потому, кстати, и стал он святым; вообще-то, многие христианские святые (в отличие, скажем, от тех же буддийских просветленных монахов) предпочитали думать поменьше. В значительной степени мы готовы с ними согласиться, так как далеко не все в этом мире подвластно нашему уму.
Но вернемся к предначертаниям судьбы. В этой связи нам пришла на ум такая параллель. Представьте себе мореплавателя, который много лет подряд, быть может, даже большую часть своей жизни, упорно держит курс на запад — просто потому, что некогда решил отправиться именно туда. Но постоянный встречный ветер, волны и течения не позволяют ему серьезно продвинуться на своем пути; к тому же они доставляют ему массу хлопот и причиняют множество неприятностей. Поставьте себя на место этого человека. Как вы поступите? Можно и дальше пробиваться к западу (ведь уже потрачено столько времени и сил!), уповая на то, что ветер в конце концов переменится, а волны, наконец, стихнут. А можно однажды просто развернуться и двинуться на восток, используя попутный ветер. В конце концов, и в восточных странах тоже найдется немало интересного и поучительного, не говоря уже о том, что солнце там светит ничуть не хуже, чем на западе.
Вы уже поняли? Вот именно, у каждого из нас есть свое, так сказать, стратегическое предназначение, которому лучше все-таки следовать — лучше, в первую очередь, для нас же самих и, быть может, для жизни вообще. Из этого вовсе не вытекает, что одному предначертано проводить отпуск на Канарах, а другому ковыряться в мусорных кучах. Просто, чтобы преуспеть в каком-либо деле, помимо таланта, рвения и прочих очевидных условий требуется и нечто еще. Это нечто в обиходе называют везением, удачей или — выспренно — улыбкой Фортуны. Но что это за штука такая на самом-то деле, толком не знает никто. Возможно, вы замечали, что какое-то дело или же род деятельности обычно приносит вам успех, причем даже и не всегда полностью заслуженный. В то же время какая-то иная деятельность, которой вы, быть может, отдали не меньше сил, умения и души, с треском проваливается всякий раз, когда вы ее начинаете. Вы и до сих пор не можете понять, почему так выходит. А быть может, это просто не ваше дело — только и всего.
Запомните, в зависимости от неких факторов, , не поддающихся логическому толкованию — назовем их ветром Удачи
Возможно, кому-нибудь из вас знакома биография знаменитой исследовательницы Тибета госпожи Александры Девид-Нэль — той замечательной путешественницы, женщины-академика, благодаря трудам которой европейцы впервые по-настоящему познакомились и с северным буддизмом,
А скромный чикагский кассир, жестоко терзаемый судьбой, покуда он был просто Биллом Портером, но вознесенный ею на вершину литературного Олимпа, стоило ему назваться О.Генри.
Приведем и более близкий пример, В семидесятые годы в числе наших знакомых была одна приятная молодая пара. Назовем их Аня и Толя. Аня была рядовым инженером в каком-то конструкторском бюро, а Толя после Горного института работал геологом. Она — невысокая, худощавая, с темными глазищами-блюдцами, на людях не в меру совестливая и застенчивая — вся из комплексов; о таких за глаза говорят «симпатичный человечек». Он — здоровенный бугай с громовым басом, способный в дружеской компании «приголубить» литр водки так, чтобы ни в одном глазу, а развлекать приятелей бесконечными байками о своей сибирской эпопее (начиная со студенческой скамьи где почти каждое лето он проводил то в Прибайкальи, то в Забайкальи, то на Севере за Алданом — в общем, где-нибудь в тайге между Москвою и Токио).
Затем, ближе к восьмидесятым, в этой семейной паре зоизошел разрыв. Аня, еврейка по матери, заявила, что ей оело прозябать на свои ежемесячные сто тридцать «рэ» Советской России и без конца выслушивать политические анекдоты, за которые здесь могут и посадить, что пора в конце концов поменять жизнь коренным образом, и укатила в Израиль. Толя отказался последовать за нею: дескать, может в Израиле и гроб Господень, но сибирской тайги там, уж, точно нет; а коли так, ему там и делать нечечего.Потом, уже в восьмидесятых, до нас стали доходить звительные сведения об Ане — преимущественно из прессы. Наш «симпатичный человечек» сделался лидером кой-то партии экстремистского толка. Все сообщения о нашей Анечке были довольно однообразны: то расстреляла лапушка из автомата какого-то высокопоставленного палестинца, то с группой боевиков захватила арабский самолёт, то выступила с призывом — понятно, какого характера к еврейской молодежи и т.д. и т.п.
Бывшую свою жену при друзьях Толя старался не вспоминать; он и вообще предпочитал теперь говорить пореже потише и почему-то в другой раз не женился. Фантастический перелом в его жизни произошел уже в восемьдесят гом. Толю в буквальном смысле само отыскало сказочное богатство. Оказывается, был у него в Италии какой-то Дядюшка, о котором в их семье в советские годы, естественно, не вспоминали. И вот погибает этот дядюшка вместе с единственной дочерью в автокатастрофе, и Толе нечаянно негаданно достается все его состояние — огромное, даже по итальянским меркам. Мужику-то уже — к сорока, и от тайги у него давно радикулит. В общем, отправился Толя в Италию и, как говорится, точно в воду канул. Лишь спустя пять лет он снова объявился в Питере — так, на недельку, другую. Сообщил, что живет преимущественно на собственной вилле в каком-то итальянском поселке, расположенном на морском берету. С ним — экономка (продемонстрировал нам фотографию красотки, словно сошедшей с обложки журнала; такой женщине бывшая его жена, конечно, не чета). Поселок целиком русский; там даже газета выходит на родном языке. Так что итальянский Толе — вроде бы, и без надобности. Свой радикулит он под южным солнышком залечил; пристрастился к гольфу и к стендовой стрельбе; в тайгу его больше не тянет. «А главное, мужики, не хочу я больше видеть ваших унылых рож; в России люди не умеют радоваться жизни», — прежним густым басом сообщил нам Толя напоследок. Вот, собственно, и вся история.
Прихоть судьбы поначалу связала двух совершенно разных людей; у каждого из них было свое предназначение. Аня это почувствовала и очертя голову ринулась в новую жизнь. Ну, а в Толином прозябании даже богатство ничего по существу не изменило, разве что антураж. Эту категорию людей психологи называют лидерами обстоятельств. К ним мы еще вернемся.
Итак, кардинально изменить свое предназначение никому из нас не дано. Но, придерживаясь его, мы, во-первых, все-таки в достаточно широких пределах располагаем пресловутой свободной волей и, во- вторых, имеем шанс, что называется, преуспеть в жизни. В книге «Психодинамика колдовства» мы уже довольно подробно рассматривали алгоритмы удачи. Теперь же мы намерены дополнительно вам предложить еще один оригинальный способ самонастройки на нее. Но прежде вы должны научиться погружаться в глубины собственной психики. Проведем предварительный тренинг «Погружение».
